Через 20 месяцев после написания статьи «О стратегии и тактике русских коммунистов» И.В. Сталин снова возвратился к этой тематике. Если в марте 1923 года у Генерального секретаря ЦК РКП(б) было лишь предчувствие грядущего покушения внутри партии на ленинизм, на большевизм, то в декабре 1924 года это покушение стало реальностью: Троцкий снова поднял на щит свою теорию перманентной революции. Теперь большевизм предстояло защищать от «небольшевизма Троцкого», на который указывал В.И. Ленин в своём известном «Письме к съезду». Статья «Октябрьская революция и тактика российских коммунистов» была написана в качестве предисловия к книге «На путях к Октябрю».
В ЭТОЙ СТАТЬЕ Сталин занимает наступательную позицию. Во-первых, он обращается к сущности и особенностям Октябрьской революции, потому что они великолепно вскрывают мелкобуржуазную природу теории «перманентной революции». Во-вторых, он прямо указывает: «Для того чтобы понять тактику большевиков в период подготовки Октября, необходимо уяснить себе, по крайней мере, некоторые особо важные особенности этой тактики. Это тем более необходимо, что в многочисленных брошюрах о тактике большевиков нередко обходятся именно эти особенности». Иначе говоря, в повестке дня снова вопрос о защите большевизма. Защищать приходится прежде всего Великую Октябрьскую революцию как воплощение диктатуры пролетариата.
Внутрипартийные пораженцы уже начали объяснять появление большевизма крестьянской спецификой России, тем самым не только отрицая его международное значение, но и возможность построения социализма в одной стране. У Троцкого находились влиятельные сторонники, как и он, видевшие в крестьянстве контрреволюционный класс. В такой ситуации начались атаки и на диктатуру пролетариата, потому что её носителем в стране победившего Октября был союз пролетариата и крестьянства. Иные политики, претендовавшие на особый статус в познании теории и истории марксизма, забыли, что идея диктатуры пролетариата принадлежала К. Марксу, а первым опытом её установления была Парижская коммуна.
Один из исходных тезисов Сталина краток и ёмок, словно высечен из вечного камня: «Ленинская теория диктатуры пролетариата есть не чисто «русская» теория, а теория, обязательная для всех стран. Большевизм не есть только русское явление. «Большевизм», — говорит Ленин, — есть «образец тактики для всех».
Вот уже 100 лет в международном коммунистическом движении наши товарищи по идеологии, подчёркивая величие Октябрьской революции, нередко называют её Большевистской революцией, указывая тем самым на международное значение и Великого Октября, и большевизма. Но у неё были свои особенности. На них и обращает внимание Сталин:
«Существуют две особенности Октябрьской революции, уяснение которых необходимо прежде всего для того, чтобы понять внутренний смысл и историческое значение этой революции.
Что это за особенности?
Это, во-первых, тот факт, что диктатура пролетариата родилась у нас, как власть, возникшая на основе союза пролетариата и трудящихся масс крестьянства, при руководстве последними со стороны пролетариата. Это, во-вторых, тот факт, что диктатура пролетариата утвердилась у нас, как результат победы социализма в одной стране, капиталистически мало развитой, при сохранении капитализма в других странах, капиталистически более развитых. Это не значит, конечно, что у Октябрьской революции нет других особенностей. Но для нас важны теперь именно эти две особенности не только потому, что они отчётливо выражают сущность Октябрьской революции». Он тут же указывает на то, что эти особенности не только опровергают концепцию перманентной революции, но и свидетельствуют о непонимании троцкистами природы и сущности Великого Октября.
Впрочем, потребность в разъяснении этих особенностей ощущалась и партийцами, далёкими от «небольшевизма Троцкого». Дело в том, что уровень теоретической подготовки партийных рядов снизился. 20-процентное пополнение РКП(б), состоявшее из рабочих от станка, отличалось прекрасным классовым чутьём, но его теоретическая подготовка была явно недостаточной, и в этом отношении она в немалой степени походила на нынешнюю ситуацию в КПРФ. Поэтому сталинское объяснение большевизма и его проявления в разработке стратегии и тактики Октябрьской революции имело большое общепартийное значение, которое сохраняется и сегодня. К тому же следует иметь в виду большевистский реализм политического анализа, лишённого приукрашивания и лакировки истории.
Сталин писал: «На самом деле у большевиков не было, да и не могло быть в марте 1917 года готовой политической армии. Большевики лишь создавали такую армию (и создали её, наконец, к октябрю 1917 года) в ходе борьбы и столкновений классов с апреля по октябрь 1917 года, создавали её и через апрельскую манифестацию, и через июньскую и июльскую демонстрации, и через выборы в районные и общегородскую думы, и через борьбу с корниловщиной, и через завоевание Советов».
Генеральный секретарь ЦК РКП(б) объясняет, как в таких сложных условиях большевики приближали пролетариат к победе:
«1) партия за весь период подготовки Октября неуклонно опиралась в своей борьбе на стихийный подъём массового революционного движения;
2) опираясь на стихийный подъём, она сохраняла за собой безраздельное руководство движением;
3) такое руководство движением облегчало ей дело формирования массовой политической армии для Октябрьского восстания;
4) такая политика не могла не привести к тому, что вся подготовка Октября прошла под руководством одной партии, партии большевиков;
5) такая подготовка Октября, в свою очередь, привела к тому, что в результате Октябрьского восстания власть оказалась в руках одной партии, партии большевиков».
И здесь Сталин делает ключевой вывод, характеризующий важную особенность Великой Октябрьской социалистической революции, который, похоже, до сих пор не получил признания глобальной закономерности: «Итак, безраздельное руководство одной партии, партии коммунистов, как основной момент подготовки Октября, — такова характерная черта Октябрьской революции, такова первая особенность тактики большевиков в период подготовки Октября…
Этим выгодно отличается Октябрьская революция от революции 1871 года во Франции, где руководство революцией делили между собой две партии, из коих ни одна не может быть названа коммунистической партией».
Вывод, безусловно, оригинальный. Поэтому Сталин подробно его аргументирует. Прежде всего он отвечает на вопрос, по какой линии проходило руководство большевиков подготовкой замены господства буржуазии рабоче-крестьянской властью: «Руководство это проходило по линии изоляции соглашательских партий, как наиболее опасных группировок».
Надо отметить, что Сталин рассматривает изоляцию соглашательских партий в качестве закономерности стратегии большевизма, ибо считает, что «без такой стратегии гегемония пролетариата в буржуазно-демократической революции была бы невозможна». Он обращает внимание, с одной стороны, на последовательное проведение в жизнь этой тактической позиции большевиков, а с другой стороны, на точный учёт изменяющихся условий.
«В период борьбы с царизмом, в период подготовки буржуазно-демократической революции (1905—1916), — указывает он, — наиболее опасной социальной опорой царизма являлась либерально-монархическая партия, партия кадетов. Почему? Потому, что она была партией соглашательской, партией соглашения между царизмом и большинством народа, т.е. крестьянством в целом. Естественно, что партия направляла тогда главные удары против кадетов, ибо, не изолировав кадетов, нельзя было рассчитывать на разрыв крестьянства с царизмом, не обеспечив же этого разрыва, — нельзя было рассчитывать на победу революции».
Такова диалектика классового подхода к анализу общественно-политических процессов. Во-первых, основная масса солдат была крестьянами, поддержка рабочего класса переодетым в шинели крестьянством становилась одной из важнейших предпосылок свержения царизма. Здесь закладывался будущий союз пролетариата сначала с полупролетарскими слоями крестьянства, а затем и с середняком, то есть с основной массой крестьянства.
После свержения царизма ситуация существенно изменилась. Но соглашательство как политическое явление осталось. Более того, оно теперь трансформировалось в социал-соглашательство. «В этот период, — подчёркивает Сталин, — наиболее опасной социальной опорой империализма являлись мелкобуржуазные демократические партии, партии эсеров и меньшевиков. Почему? Потому, что эти партии были тогда партиями соглашательскими, партиями соглашения между империализмом и трудящимися массами. Естественно, что главные удары большевиков направлялись тогда против этих партий, ибо без изоляции этих партий нельзя было рассчитывать на разрыв трудящихся масс с империализмом, без обеспечения же этого разрыва нельзя было рассчитывать на победу советской революции. Многие не понимали тогда этой особенности большевистской тактики, обвиняя большевиков в «излишней ненависти» к эсерам и меньшевикам и в «забвении» ими главной цели. Но весь период подготовки Октября красноречиво говорит о том, что только такой тактикой могли обеспечить большевики победу Октябрьской революции».
Автор предисловия к книге «На путях к Октябрю» обращает внимание на то, что «история этого периода есть история борьбы эсеров и меньшевиков, с одной стороны, и большевиков, с другой стороны, за трудящиеся массы крестьянства, за овладение этими массами. Судьбу этой борьбы решили коалиционный период, период керенщины, отказ эсеров и меньшевиков от конфискации помещичьей земли, борьба эсеров и меньшевиков за продолжение войны, июньское наступление на фронте, смертная казнь для солдат, корниловское восстание. И решили они эту судьбу исключительно в пользу большевистской стратегии. Ибо без изоляции эсеров и меньшевиков невозможно было свергнуть правительство империалистов, без свержения же этого правительства невозможно было вырваться из войны. Политика изоляции эсеров и меньшевиков оказалась единственно правильной политикой.
Итак, изоляция партий меньшевиков и эсеров, как основная линия руководства делом подготовки Октября, — такова вторая особенность тактики большевиков».
Но, исследуя стратегию и тактику большевиков, Сталин не ограничивается осмыслением тенденции борьбы с соглашательскими партиями, прежде всего с социал-соглашателями. Он считает крайне важным обратить внимание на методы работы партии среди народных масс. Эту политическую технологию он рассматривал как третью особенность Великого Октября: «Руководство партии делом подготовки Октября проходило, таким образом, по линии изоляции партий эсеров и меньшевиков, по линии отрыва от них широких масс рабочих и крестьян. Но как осуществлялась партией эта изоляция конкретно, в какой форме, под каким лозунгом? Она осуществлялась в форме революционного движения масс за власть Советов, под лозунгом «Вся власть Советам!», путём борьбы за превращение Советов из органов мобилизации масс в органы восстания, в органы власти, в аппарат новой пролетарской государственности».
Во внутренней борьбе советских, то есть входящих в Петросовет и другие Советы, партий за советовластие отмечаются две стадии: первая во время двоевластия и вторая после поражения корниловского мятежа.
«На первой стадии, — подчёркивал Сталин, — этот лозунг означал разрыв блока меньшевиков и эсеров с кадетами, образование советского правительства из меньшевиков и эсеров (ибо Советы были тогда эсеро-меньшевистскими), право свободной агитации для оппозиции (т. е. для большевиков) и свободную борьбу партий внутри Советов в расчёте, что путём такой борьбы удастся большевикам завоевать Советы и изменить состав советского правительства в порядке мирного развития революции. Этот план не означал, конечно, диктатуры пролетариата. Но он, несомненно, облегчал подготовку условий, необходимых для обеспечения диктатуры, ибо он, ставя у власти меньшевиков и эсеров и вынуждая их провести на деле свою антиреволюционную платформу, ускорял разоблачение подлинной природы этих партий, ускорял их изоляцию, их отрыв от масс.
Поражение корниловского восстания открыло вторую стадию. Лозунг «Вся власть Советам!» вновь стал на очереди. Но теперь… его содержание изменилось коренным образом. Теперь этот лозунг означал полный разрыв с империализмом и переход власти к большевикам, ибо Советы в своём большинстве были уже большевистскими. Теперь этот лозунг означал прямой подход революции к диктатуре пролетариата путём восстания…, этот лозунг означал организацию и государственное оформление диктатуры пролетариата».
Итак, политика превращения Советов в органы государственной власти как важнейшее условие изоляции соглашательских партий и победы диктатуры пролетариата — третья особенность тактики большевиков в период подготовки Октября, которую отмечал И.В. Сталин.
И, наконец, четвёртая особенность. Генеральный секретарь ЦК РКП(б) считал, что «для победы революции, если эта революция является действительно народной, захватывающей миллионные массы, — недостаточно одной лишь правильности партийных лозунгов. Для победы революции требуется…, чтобы сами массы убедились на собственном опыте в правильности этих лозунгов. Только тогда лозунги партии становятся лозунгами самих масс…
Иначе говоря, одна из особенностей тактики большевиков состоит в том, что она не смешивает руководство партией с руководством массами, что она ясно видит разницу между руководством первого рода и руководством второго рода, что она является, таким образом, наукой не только о руководстве партией, но и о руководстве миллионными массами трудящихся». (Выделено мной. — В.Т.)
Приведя в качестве наглядного примера проявления этой особенности большевистской тактики в опыте с созывом и разгоном Учредительного собрания, Сталин делает вывод: «Итак, уменье убеждать массы на своём собственном опыте в правильности партийных лозунгов путём подвода этих масс к революционным позициям, как важнейшее условие завоевания на сторону партии миллионов трудящихся, — такова четвёртая особенность тактики большевиков в период подготовки Октября».
Работа «Октябрьская революция и тактика российских коммунистов», ставшая предисловием к книге Сталина «На путях к Октябрю», представляет собой творческое осмысление тактики партии большевиков в подготовке Великой Октябрьской социалистической революции. Она, безусловно, полна критического накала в обострявшейся внутрипартийной борьбе. Но эта работа одновременно обобщает большевистскую тактику революционной борьбы, являющейся не столько историческим музейным экспонатом, сколько методологическим указанием следующим поколениям партийцев. Её главный мотив: требование от коммунистов непрерывных революционных действий. Да, они должны осуществляться с максимальным учётом конкретных условий. Но ни в коем случае недопустимы бездействие и социал-соглашательство.
Виктор ТРУШКОВ.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
