Белорусская оппозиция — под флагами гитлеровцев

По материалам публикаций на сайте газеты «Правда»

Автор статьи — Станислав Градов

Сторонники бело-красно-белой символики утверждают, что, кроме членов «самааховы», бело-красно-белые повязки носили только члены СБМ — местного аналога гитлерюгенда, а также что разрешение на это было полуофициальным и являлось своеобразным заигрыванием немцев с местными коллаборационистами, целью которого было склонение местного населения на свою сторону после поражения немцев на Курской дуге и коренного перелома в войне.

В этом утверждении можно без оговорок согласиться только с тем, что СБМ был аналогом гитлерюгенда и его члены носили бело-красно-белые повязки.

Но процесс образования СБМ начался не после поражения гитлеровцев под Курском и не 22 июня 1943 года, когда Кубе подписал указ о его создании, а гораздо раньше. И именно Кубе оценивается как «самый горячий энтузиаст создания местных молодёжных организаций». В работах исследователя О. Романько отмечается, что эмигрантский историк Л. Юревич относит фактическое возникновение этой организации к осени 1941 года или не позднее зимы 1942-го. С мнением Юревича, что эта организация первоначально была нелегальной, вряд ли можно согласиться, учитывая то, что «Кубе вполне лояльно отнёсся к созданию молодёжной организации в Минске», и то, что, как отмечалось выше, уже на рубеже 1941—1942 годов началось внедрение бело-красно-белой символики в систему школьного образования. С середины 1942 года во главе молодёжного отдела БНС встала Н. Абрамова, которую считают основателем этой организации — зародыша СБМ. К этому же времени относится образование подобных организаций в Вилейке, Глубоком и Барановичах. Как далее отмечает Романько, «они могли и дальше существовать под защитой Кубе (вот и вся их «нелегальность» — наш комментарий). Однако целью Кубе было создание официальной всебелорусской молодёжной организации».

Но для этого не было достаточного количества подготовленных кадров, способных занять должности в различных звеньях аппарата СБМ. И с января 1943 года началась их подготовка под эгидой гитлеровского министерства по делам оккупированных восточных областей. Подготовка эта, в основном из числа военнопленных-белорусов, велась в учебном лагере Вустрау в Германии. Одновременно в аппарате упомянутого министерства были разработаны устав и программа СБМ.

По итогам этих наработок и было осуществлено официальное образование СБМ 22 июня 1943 года. На этом мероприятии Кубе заявил, что рейхсминистр по делам восточных оккупированных территорий Розенберг позволил создать эту организацию, чтобы она «способствовала отрыву белорусской молодёжи от Востока и приобщению к арийскому Западу». Организация имела бело-красно-белый флаг с расположенным на нём ромбом, в котором помещались изображения меча и лопаты, и нарукавные повязки аналогичного типа. А на кепи руководящих работников СБМ была введена кокарда в виде «Погони».

Как осуществлялась работа СБМ по «отрыву белорусской молодёжи от Востока и приобщению её к арийскому Западу», можно судить по плакатам, которые издавались по линии СБМ.

Идеологическая обработка молодёжи в угодном оккупантам направлении проводилась и посредством издававшихся коллаборационистами журналов и газет, в том числе таких молодёжных изданий, как журнал «Жыве Беларусь!» и газета «Юнацкi поклiч», а также посредством выступлений по оккупационному радио и вовлечением молодёжи в массовые мероприятия по случаю таких «знаменательных дат», как 22 июня — дата нападения фашистов на нашу Родину, 20 апреля — день рождения Гитлера и 25 марта — дата провозглашения БНР в 1918 году. Использовались также устные выступления коллаборационистских идеологов на собраниях и метод индивидуальных бесед.

На практике главными задачами, поставленными перед СБМ, были:

— подготовка кадров для местного самоуправления;

— подготовка пополнения для полицейских и фронтовых добровольческих формирований;

— выполнение трудовой повинности как в самой Белоруссии, так и, в случае надобности, в Германии.

Примером того, как подготовленные под бело-красно-белым флагом СБМ добровольцы вливались в ряды полиции, может служить опубликованная на 11-й странице 7-го номера журнала «Беларус на варце» статья о торжественном приёме в белорусскую полицию добровольцев из Слонимского отряда Службы Бацькаушчыны, входившего в систему СБМ.

После создания Белорусской Краёвой Обороны (по-белорусски аббревиатура была БКА) в системе СБМ были созданы такие структуры, как добровольный юношеский корпус СБМ под шефством БКА и добровольная женская служба поддержки БКА. А многие юноши из СБМ, главным образом старших возрастов и имевшие среднее образование, поступили в открытую в Минске офицерскую школу БКА.

Что касается участия в выполнении трудовой повинности, то, в частности, известность получила отправка в конце 1943 года на авиационные заводы Юнкерса в Германию, в город Дессау, около тысячи юношей в возрасте от 15 до 21 года.

25 марта 1944 года в Германии между министерством по делам оккупированных восточных областей, командованием авиации (Люфтваффе), Главным управлением СС и гитлерюгендом было заключено соглашение об использовании молодёжи из оккупированных восточных областей для вспомогательной службы в военно-воздушных силах в качестве «помощников Люфтваффе». Лица, успешно прослужившие в этом качестве определённый срок, получали право повысить свой статус до «помощника СС».

Для лиц, добровольно изъявивших желание поехать в Германию на таких условиях, были организованы четыре приёмных лагеря — два в Минске и по одному в Борисове и Бобруйске. Ведущую роль в пропаганде и проведении этой кампании играл СБМ. Те, кто поддался на эту удочку не будучи членом СБМ, оформлялись в него уже в приёмных лагерях.

Большинство этих «добровольцев» было отправлено в Германию в три этапа: 7, 17 и 22 июня 1944 года. Имеются фотографии, зафиксировавшие некоторые моменты. Например, одна из колонн таких добровольцев под бело-красно-белым флагом и с соответствующими нарукавными повязками марширует у Дома правительства в Минске по дороге на вокзал мимо главы марионеточной Белорусской Центральной Рады (БЦР) Р. Островского.

После освобождения территории БССР от гитлеровцев вербовка продолжалась на территории Польши и Германии среди находившейся там белорусской молодёжи. По состоянию на 20 сентября 1944 года, в рядах противовоздушной обороны Германии проходили службу 2354 белорусских юноши и около 200 белорусских девушек.

Деятельность СБМ на различных этапах его существования проходила под руководством гитлеровской оккупационной администрации и её молодёжной службы, возглавлявшейся гитлеровцем Шульцем и его помощницей Гроземан. Не приходится удивляться, что руководители СБМ Ганько и Абрамова получали награды из рук группенфюрера СС Готтберга (см фото), причём неоднократно.

Вооружённые силы гитлеровских пособников, использовавшие бело-красно-белые флаги и «Погоню»

Если обратиться к номеру 6 журнала «Беларус на варце» за март 1944 года, то на титульном листе этого номера на фоне герба «Погоня» и бело-красно-белого флага изображены вооружённые люди в касках. Так что не остаётся сомнения, что на фоне этого герба и флага изображены лица, служившие в коллаборационистских воинских формированиях.

В номере 7 этого же журнала в статье «Два фронта» отмечалось, что «на боевом фронте, фронте железа, огня, крови и смерти», со стороны Белоруссии «вместе со всеми народами Европы» принимают участие такие формирования, как полиция, белорусские батальоны СС и «самаахова». Что они бьются с врагом Германии, который одновременно является «и нашим врагом». Что на окончательную ликвидацию бандитизма (так эти деятели именовали партизанское движение) призвана Белорусская Краёвая Оборона (БКА) и что это уже «важный вклад на фронте вооружённой борьбы с большевизмом». То есть главной задачей БКА была борьба с партизанами — полицейская служба.

Там же помещена статья о принятии присяги БКА. В ней говорится, что 26 марта 1944 года в 8.30 в Минске на площади Свободы, украшенной белорусскими знамёнами, присягали «участники первой школы офицеров и подофицеров БКА». На принятии присяги присутствовали: «Генеральный Комиссар Белоруссии фон Готтберг, Президент Белорусской Центральной Рады Р. Островский и Шеф Главного Руководства БКА майор Кушель». Готтберг приветствовал офицеров и подофицеров по-белоруски словами: «Жыве Беларусь!», на что они троекратно ответили: «Жыве!» Так что и здесь можно отметить наличие таких компонентов ритуала минских участников протестов в 2020 году, как бело-красно-белые флаги и «Жыве Беларусь!».

Такую же присягу в тот день приняли офицеры и «жаўнеры» (солдаты) БКА в других местах Белоруссии.

Начиная с номера 8 журнал «Беларус на варце» из «журнала белорусской полиции» становится уже журналом «белорусской вооружённой силы».

В его номере 9 помещена фотография демонстрации, проведённой в оккупированном Минске 25 марта 1944 года. Качество снимка невысокое, но там ясно просматриваются люди в военной форме и в касках, оркестр и те же бело-красно-белые знамёна.

Здесь размещено также обращение «К солдатам БКА», которое заканчивается призывом: «Поднимем высоко наше бело-красно-белое знамя…»

На обложке номера 10 этого же издания изображён подъём флага в одном из коллаборационистских гарнизонов. Снимок чёрно-белый, но на нём просматриваются люди в военной форме и в касках, а также флаг с тёмной полосой на белом фоне (см. фото).

Помимо БКА, известны ещё как минимум такие вооружённые формирования коллаборационистов, в которых использовались бело-красно-белые обозначения и знак «Погони», как 13-й Белорусский полицейский батальон СД, специально предназначенный для проведения антипартизанских операций, а также батальон железнодорожной охраны и Новогрудский эскадрон.

О создании 13-го полицейского батальона была договорённость между начальником полиции безопасности и СД генерального округа «Белоруссия» и руководством БНС, датируемая декабрём 1942 года. Для военнослужащих этого батальона в качестве кокард был предусмотрен знак «Погоня», а на левом рукаве бело-красно-белый щиток (см. фото).

В начале февраля 1943 года в батальон стали прибывать первые добровольцы. К зиме 1943—1944 годов он насчитывал примерно 1000 человек личного состава. Правда, вряд ли можно считать людьми тех, кто там служил. Среди них были даже такие субъекты, как командир одной из рот С. Бобко, который до этого успел побыть сотрудником следственного отдела СД в Барановичах, до зимы 1942—1943 годов комендантом концентрационного лагеря в Колдычеве, а затем — начальником охраны этого лагеря.

Вооружение, обмундирование и снабжение батальона осуществлялись по немецким нормам.

Согласно книге О. Романько «Легион под знаком «Погони», с конца октября 1942 года начались совместные действия немецкой охраны железных дорог, подчинявшейся начальнику немецкой полиции порядка, и руководства БНС по формированию батальона железнодорожной охраны. Личный состав представляла БНС, а немецкая сторона обязалась позаботиться об обмундировании, вооружении и материальном содержании.

Личный состав батальона носил немецкую форму, но с белорусскими петлицами и кокардами. В качестве кокарды был выбран «белорусский национальный символ» — «Погоня», а в качестве петлиц — «Ярыловский крест». К весне 1943 года численность батальона достигла 1000 человек. В числе задач, которые ставились перед подразделениями батальона, были охранные, в том числе охрана Центрального совета БНС, а в июне 1944 года — участие в охране 2-го Всебелорусского конгресса и частично противопартизанские действия.

Лица, служившие в Новогрудском эскадроне, которым командовал небезызвестный коллаборационист Рогуля, получили стандартную немецкую униформу, на петлицах которой был нашит бело-красно-белый символ, а официальный штандарт эскадрона представлял собой полотнище с вышитыми на нём «Погоней» и гербом «Новогрудка». Задача эскадрона состояла в проведении противопартизанских операций. К тому же известно, что он участвовал также в карательных действиях в отношении мирных жителей Новогрудского, Кареличского и ряда других районов республики.

Таким образом, не остаётся сомнений, что перечисленные в данном разделе вооружённые формирования коллаборационистов, использовавшие рассматриваемую символику, являлись полицейскими формированиями, отличавшимися от местной полиции только более высокой полицейской квалификацией и боеготовностью. Также к числу полицейских формирований вполне относятся и формирования «самааховы», оборонных деревень и БКА. Так что отнесение этой символики к числу полицейской никак нельзя считать мифом, как предлагают её защитники.

И хотя о Белоруссии как об отдельном государстве в период гитлеровской оккупации речи не шло, но в пределах генеральбецирк Вайсрутения такие символы, как бело-красно-белый флаг и знак «Погони», использовались не только «самаахоўцамi» и СБМ, но и другими вооружёнными формированиями гитлеровских пособников вполне официально, с согласия руководства оккупационной администрации и даже СД.

Что можно сказать о кличе «Жыве Беларусь!» («Да здравствует Беларусь!»)?

То, что его официальное применение было неоднократно задокументировано в коллаборационистской печати.

Так, в номере 1 журнала «Беларуская школа» на стр. 39 отмечалось, что уже 14 декабря 1941 года на организованном коллаборационистами молодёжном концерте прозвучал «дружный, единодушный возглас «Жыве Беларусь!».

Издававшийся для руководящего состава СБМ журнал назывался «Жыве Беларусь!», а напечатанное в нём приветственное обращение В. Кубе по поводу выхода первого номера этого журнала заканчивалось этим кличем.

Сменивший Кубе эсэсовский генерал фон Готтберг 26 марта 1944 года на церемонии принятия присяги составом офицерской и подофицерской школы БКА завершил своё приветствие по-белорусски словами «Жыве Беларусь!» («Беларус на варце», №7, стр. 6), на что ответ последовал троекратным «Жыве!».

Некрологи по погибшим активным коллаборационистам, публиковавшиеся в коллаборационистской печати, также заканчивались указанным кличем.

Стихотворение под названием «Жыве Беларусь!», принадлежащее перу Н. Арсеньевой, было опубликовано в журнале «Беларуская школа», №1, стр. 22.

В журнале «Беларус на варце», номер 2 на стр. 7 было помещено стихотворение под названием «Жыве Беларусь!» из 10 строф (автор не указан). В нём прославлялась немецкая армия, «сделавшая свободным белорусский народ», говорилось о стремлении «защищать свободу Европы рука об руку с немецким солдатом» и содержался призыв к белорусам браться за оружие «против бандитов». Заканчивалось стихотворение всё тем же кличем «Жыве Беларусь!».

В журнале «Беларус на варце», №8, стр. 11 размещено стихотворение Рыгора Малочка без названия, датированное 15 марта 1944 года, где есть строка: «Из просини кричат мне: «Беларусь жыве!»

Помимо этого, известны факты использования этого клича в конце писем в личной переписке между активными коллаборационистами.

Забывать нельзя!

Из вышеприведённого материала можно сделать однозначный вывод о том, что бело-красно-белый флаг, герб «Погоня» и клич «Жыве Беларусь!» широко применялись на оккупированной территории гитлеровскими пособниками при полном одобрении высших чинов гитлеровской оккупационной администрации. Они являлись своего рода «визитной карточкой» оккупационного режима, при котором было уничтожено до трети населения республики. И забывать об этом нельзя!

После освобождения республики и разгрома фашизма одна часть активных гитлеровских пособников перешла на нелегальное положение и, по мере возможности, продолжала вести свою подрывную работу до разоблачения. Другая часть, находясь в эмиграции, нашла место под крылом новых хозяев.

Были такие, которые напрямую пошли на агентурную работу в составе западных спецслужб. Так, в начале 50-х годов ХХ века на территорию нашей республики были заброшены подготовленные американской разведкой агенты — парашютисты Филистович, Остриков, Артюшевский, Костюк и Кальницкий. Из указанных пятерых на счету четверых была активная предательская и карательная деятельность на службе оккупантам в период Великой Отечественной войны. Кроме обычного в таких случаях шпионского снаряжения, эти агенты имели удостоверения, подписанные «президентом БНР» в эмиграции Миколой Абрамчиком, в которых содержалась просьба к учреждениям «дружественных народов» оказывать указанным лицам всякую посильную помощь. Удостоверения были заверены печатями со знаком «Погони».

Помимо тех, кто напрямую пошёл на агентурную работу в составе западных спецслужб, коллаборационистские идеологи, а также некоторые из их детей и идейных наследников активно работали в западных антисоветских пропагандистских центрах, участвовали в подрывном вещании на нашу страну.

Известны и такие, которые действовали в составе различных организационных, культурных и якобы исследовательских структур белорусской послевоенной эмиграции, в большинстве своём состоявшей из лиц, запятнавших себя сотрудничеством с оккупантами, поддавшихся на их удочку. Эти лица разрабатывали идеологические и псевдоисторические материалы, где стремились навязать читательской аудитории определённое видение событий Второй мировой войны, не гнушаясь фальсификациями. И, к сожалению, эти наработки нашли своё применение в период развёртывания антисоветской истерии, получивший название «перестройка».

Именно в этих условиях идейным наследникам гитлеровских пособников позняковского разлива удалось навязать Верховному Совету БССР 12-го созыва бело-красно-белый флаг и «Погоню» в качестве символов республики. Причём они открыто издевались над теми, кто продолжал сохранять верность символам Советского Союза и Советской Белоруссии, именуя их символами «несуществующих государств». Но, к счастью, тогда среди граждан Советской республики было ещё много тех, кто помнил оккупацию и у кого использование символов гитлеровских пособников вызывало отвращение. Этим и объясняется, что на референдуме 1995 года эти символы были отвергнуты 75,1% голосов!

Автору этих строк довелось участвовать в том референдуме в качестве наблюдателя на одном из избирательных участков Минска. В числе наблюдателей были двое от противоположной стороны. Но им, как говорится, крыть было нечем, поскольку тогда подсчёт голосов вёлся с демонстрацией каждого бюллетеня наблюдателям, хотя вследствие этого подсчёт затянулся далеко за полночь.

Один из тех наблюдателей произнёс: «Быдло», второй — «Больной народ». Но, как видим, они и теперь не сложили оружие, пользуясь тем, что как участники, так и очевидцы войны уходят из жизни, у кого-то притупилась память, а новые поколения черпают знания о прошлом из интернета, из современной литературы и из СМИ, которые стараются наполнить эти источники фальсификациями, в ряде случаев выглядящими вроде бы наукообразно.

Есть и целая плеяда историков с учёными степенями и без оных, которые отдают дань моде и стремятся демонстрировать своё «гибкое» мышление, не задумываясь над тем, к каким последствиям это может привести. В частности, сторонники пронацистской символики выражают надежду, что бело-красно-белое знамя раньше или позже получит статус нематериальной историко-культурной ценности, как это произошло со знаком «Погоня» в 2007 году, и займёт почётное место среди геральдических символов нашей земли, которые охраняются государством.

Получается явная бессмыслица! В республике, где в период Великой Отечественной войны из 10 миллионов её граждан более миллиона участвовали в боях с фашизмом на фронте и на территории которой во время оккупации в партизанских отрядах и в подполье действовали 440 тысяч человек, находят широкое применение символика и клич, ставшие в то время олицетворением предательства.

Поэтому вышеприведённый материал и представлен читательской аудитории с надеждой, что он поможет сделать правильные выводы тем, кто искренне стремится разобраться в данном вопросе.

Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.