По материалам публикаций на сайте газеты «Правда»
Подготовил Александр Офицеров
Фракция КПРФ в Государственной думе провела 17 мая «круглый стол». Его тема: «Банковская система и её законодательное регулирование (экономический рост возможен: что делать?)». На этот один из основных для страны вопросов, поставленный на заседании, где присутствовали руководители Центрального банка России, министерств и ведомств, давали ответы депутаты и экономисты, промышленники и деятели науки.
Публикуем некоторые их выступления.
Брать курс на социализацию
Геннадий ЗЮГАНОВ, Председатель ЦК КПРФ, руководитель фракции КПРФ в Госдуме:
— Мы обсуждаем ключевой вопрос, который стоит перед страной. Для конструктивного диалога КПРФ подготовила свою программу, включающую и бюджет развития в 33 триллиона рублей, и наши предложения по регулированию цен на товары первой необходимости. Мы также рассмотрели программу развития высоких технологий, прежде всего электроники, робототехники и искусственного интеллекта. Премьер-министр на неё хорошо отреагировал, и уже в нынешнем году на эти цели выделено дополнительно 150 миллиардов рублей. Мы также рассмотрели всё, что связано с поручением президента по устойчивому развитию села, образования и науки.
Надеюсь, что сегодня и специалисты банковской сферы откликнутся на наши предложения, в том числе в связи с тем, что мировой системный кризис продолжает углубляться. Хочу напомнить, что два предыдущих системных кризиса капитализма привели к двум мировым войнам. Чем закончится нынешний — одному богу известно. Но его углубление мы видим не только по продолжающемуся накалу и распространению «горячих точек» на планете, но и по расширению санкций, которые впервые в истории в таком объёме обрушились на нашу страну. И без изменения финансово-экономического курса задачи, поставленные президентом в его Послании, — войти в пятёрку ведущих стран, одолеть бедность, нищету и остановить вымирание страны, а также освоить новейшие технологии — нерешаемы.
Внимательно вслушайтесь в следующие цифры, за которыми отчётливо видны тревожные тенденции. В 1990 году РСФСР в рамках СССР имела мощную экономику и производила 8% мировой продукции. В частности, на 15 авиационных заводах производилось 1500 летательных аппаратов в год, и каждый третий пассажир в мире летал на самолётах Ил и Ту. В 2015 году мы производили лишь 3,3% мировой продукции, а в прошлом году — уже меньше 2%. Так что, или мы выходим на темпы минимум в 3—4%, или установка президента войти в пятёрку фактически нереализуема. Запаса времени для реализации этой идеи у нас не осталось. Поэтому ключевая задача при формировании бюджета на ближайшие три года — выйти на высокие темпы развития. Но пока первый квартал этого года опять провален — минус 2%.
За последние десять лет темпы роста в России составили 0,9%. В то же время США прибавили 16%, Европейский союз — 32%, а Китай — 101%.
За пять лет доходы страны выросли на 10%, при этом олигархия хапнула 53%. Даже за прошлый ковидный год их доходы выросли на 3,5 триллиона рублей. В России было 103 долларовых миллиардера, а стало 123. Между тем простые граждане потеряли примерно 12% своих доходов.
Итак, перед правительством, на наш взгляд, стоят две принципиальные задачи. Прежде всего выйти на мировые темпы развития, но без изменения финансово-экономического курса эта задача решена не будет. Также необходимо обеспечить сплочённость общества, без чего брошенные нам вызовы и военные угрозы не могут быть ликвидированы.
Но реализация и той, и другой задачи требует прежде всего эффективной работы банковской системы. Она должна поддерживать развитие экономики, новейшие технологии, обеспечить необходимую монетизацию и занятость населения.
Для того чтобы решать проблемы, есть два пути. Один из них — это социализация жизни. Ведь в Конституции записано, что Россия — социальное государство. Второй путь — фашизация, которую мы видим уже невооружённым глазом. Это огромная опасность, которую крупный капитал всегда нёс для планеты. Поэтому мы сейчас должны всё сделать для того, чтобы решить вопрос в пользу труда, в пользу справедливости, укре-пления солидарности общества и мирного, демократичного вывода страны из тяжёлого кризиса. Но без модернизации финансово-экономической системы это сделать невозможно.
Отвечать за экономику солидарно
Вадим КУМИН, заместитель председателя комитета Госдумы по финансовым рынкам, член фракции КПРФ:
— Нынешняя обстановка, и прежде всего внешняя, диктует некоторую смену политики и Центрального банка, и в целом государственной финансовой политики с целью укрепления нашей независимости и поисков внутренних источников. Ведь когда на ринге стоишь и на тебя сыплются со всех сторон удары, то быть совсем открытым нельзя.
Несколько решений Центробанка оказались ключевыми и в прошлом году позволили удержать экономику. Но кризис продолжается, и мы должны взглянуть в будущее, посмотреть, а можем ли мы ограничиться этими мерами.
Мы всё-таки настаивали и настаиваем, чтобы Центральный банк, сохраняя независимость, был обязан вместе с другими органами исполнительной и судебной власти солидарно отвечать за рост экономики. Мы настаиваем на том, чтобы Центральный банк взял как минимум на себя такую ответственность.
Мы также обращаем внимание на то, что у нас сейчас искусственно низкая монетизация. Но Центробанк в своём отчёте отмечает так называемую расширенную денежную массу, куда включает доллары, которые находятся, что называется, под подушкой у населения. Если их объём оценивается где-то в 230 миллиардов долларов, то денежная масса составляет 75—77 процентов, что гораздо ниже, чем во всех развитых странах. А это значит, что у нас низкий уровень доступного кредита в экономике. Считаем, что здесь необходимы меры по вытаскиванию наружу этих денег, которые в долларах хранятся сейчас у населения.
На Украине был достаточно удачный опыт выпуска облигаций, которые были привязаны к курсу доллара. Там выпустили государственные облигации займа для частных лиц, которые были привязаны к курсу доллара. В итоге они в течение трёх-четырёх недель собрали с рынка 15 миллиардов долларов. Такой подход, я думаю, нужно использовать и у нас, чтобы деньги оказались в экономике.
Валютный курс сейчас у нас нестабильный. Это накладывает отпечаток на торговлю в национальной валюте, потому что мало кто с нами не хочет торговать в рублях из-за того, что он себя ведёт совсем непредсказуемо. Считаем, что за образец следует взять политику Примакова, Маслюкова, Геращенко, когда наряду с тем, что курс был отпущен в свободное плавание, вместе с тем были сохранены механизмы по обязательной продаже валютной выручки. Это исключало возможность припрятывания экспортёрами денег и не позволяло играть на понижении курса.
Результаты этой политики были блестящие. Валютный курс — это важный вопрос. Считаем, что политику Центрального банка здесь нужно ужесточать, принимать новые меры.
Мы также настаиваем на том, чтобы было лицензирование вывода крупного капитала за рубеж по примеру Китая и Вьетнама. Там действует Государственная комиссия по реформам. И каждый ей должен объяснить, куда он выводит, например, миллиард долларов, на какие цели. Если ты, например, покупаешь концерн «Volvo» — тебе большой привет и помощь. Если ты просто переправил миллиард куда-то «на острова» и там он лежит без дела, то государство считает это неприемлемым.
Из России за 10 лет утекло 800 миллиардов. Центральный банк с этим как-то борется. Но нужны более кардинальные меры.
Нужны новые подходы, стимулирующие кредитование производства. Наше предложение: 1% по инвестиционным кредитам, что очень было бы правильно. Мы настаиваем на том, чтобы здесь регуляторная политика была изменена.
И ещё. Наши региональные банки согнаны в некоторое гетто, где у них нет возможности для дальнейшего развития, потому что они не имеют доступа к бюджетным деньгам в силу правил Центрального банка, не имеют возможности кредитовать. Они неконкурентоспособны, потому что снизу их давят микрофинансовые организации, которые фактически выбивают из-под банков кредитование частного сектора и малого предпринимательства.
Региональные банки должны иметь доступ к бюджетным деньгам. Давайте им дадим возможность кредитовать население, малый бизнес не на словах, а на деле, обеспечив их регуляторными и надзорными льготами. Это принципиальный вопрос. Иначе в стране останется 12 банков, называющихся системообразующими, три из которых — «иностранцы», и им сейчас всё разрешено. Вот они и создают мегасистемы, которые просто выжигают всё вокруг себя.
Есть всё, кроме правильной политики
Константин БАБКИН, председатель Совета Торгово-промышленной палаты РФ по промышленному развитию и конкурентоспособности экономики России:
— Для кого-то Земля вращается вокруг Солнца, а для кого-то наоборот. Вот депутаты, представители научного сообщества говорят о развитии реального сектора промышленности, сельского хозяйства, о создании рабочих мест. Для Центробанка всё это пустые слова.
Слушал выступления его представителей и пытался понять, где в их системе координат расположен «Ростсельмаш», если сельхозмашиностроения там нет вообще? Эта их парадигма находится в противоречии с интересами развития реального сектора.
Что я имею в виду? Для того чтобы развивать промышленность, нужна финансовая политика, которая позволит продвигать нашу продукцию, политика, которая позволит модернизировать нашу промышленность и создавать предсказуемую, комфортную среду для тех, кто занимается созидательным трудом.
Давайте посмотрим, что предлагает Центробанк. Сейчас кредиты достаются крестьянам, промышленникам под 7, 10, а то и под 15% годовых. В мире вся сельхозтехника продаётся в кредит. И наши зарубежные коллеги предлагают её с большой отсрочкой, порядка 10 лет.
Если мы берём в банке рублёвый кредит под 10% (а крестьянин реально и под 15 процентов), то за 10 лет должны отдать три стоимости комбайна или другого вида оборудования российского производства. А если аграрий берёт западное оборудование, которое ему предлагают в кредит под 0,02% годовых, то он за десять лет просто отдаёт одну стоимость этой машины. И это за счёт такой денежно-кредитной политики, которую вы не то чтобы смягчать не планируете, а собираетесь даже ужесточать. Это подрывает наши возможности продвигать машины.
Дальше — модернизация. Был на «Ростсельмаше» период, когда предприятие сидело всё в кредитах и платило банкам гораздо больше, чем вкладывало в модернизацию. По 600 миллионов рублей в год отдавало на обслуживание займов и лишь около полумиллиарда смогло вложить в развитие. И всё из-за дороговизны наших кредитов.
Сейчас «Ростсельмаш» из этой системы вышел и кредиты берёт только лишь на пополнение оборотных средств. В модернизацию, строительство заводов, цехов, которые требуют многолетних вложений, под 10% кредиты брать — это безумие!
Фондовый рынок, опять же из-за высокой ключевой ставки, недоразвит, он в стране составляет всего 5 миллиардов долларов. Наши машиностроение, промышленность, сельское хозяйство развиваются за счёт собственных накопленных ресурсов. Это примерно так же, как было при феодализме.
Порой вопрос решается через субсидирование процентных ставок. Вот ипотека у нас начала развиваться, строительство, когда начали субсидировать ставки по ипотеке. Производство сельхозтехники развивается, потому что есть «Росагролизинг», который сидит на государственных субсидиях, есть льготные кредиты со стороны минсельхоза. Но это всё ведёт к большим затратам государства и вызывает повышение налогов. То есть дороговизна кредитов приводит к повышению налогов, к повышению себестоимости, к повышению цен. Таким образом повышается инфляция, а по вашей логике, надо кредиты делать ещё дороже. Это всё противоречит интересам реального сектора.
Сейчас в разных степенях ликвидации находятся 380 банков, тысячи банкиров в бегах, огромные денежные потери… С моей точки зрения ликвидация региональных банков наносит вред кредитованию, инвестициям, связям между банковским и реальным секторами. Политика по уничтожению малых банков и монополизации банковского сектора мне кажется не очень продуктивной. Она входит в противоречие с интересами создания рабочих мест.
Вы в Центробанке хотите развития реального сектора или нет? Вот я прочитал на днях документ под названием «Основные направления денежно-кредитной политики на 2021, 2022 и 2023 годы». С точки зрения руководства ЦБ, сейчас мы вышли на потенциальный рост и быстрее расти уже и не надо, надо тормозить. Это я прочитал в вашем документе и сегодня здесь я тоже это услышал.
То есть вы считаете, что если Россия будет развиваться, то будет пузырь, который приведёт к негативным последствиям, поэтому через различные инструменты денежно-кредитной политики надо этот рост тормозить? Но это же политический вопрос! Президент говорит, что надо догонять и перегонять другие страны, но у вас как бы другие цели. Или, может быть, действительно смиримся и скажем, что не надо наращивать производство, создавать рабочие места?
С моей точки зрения, наш потенциал всё-таки велик и надо создавать условия для развития реального сектора. Если на сельхозмашиностроение посмотреть, то в России объём его производства — 1,5 миллиарда евро в год. В Германии, которая на пятом месте в мире, — 9 миллиардов в год. Нам надо вводить в оборот миллионы гектаров, наращивать урожайность, обеспечивать крестьян техникой… И для этого создавать условия, чтобы шли инвестиции. Вы хотите этого или нет? Я здесь ответа не услышал, мне кажется, что руководство Центробанка этого не хочет.
Вы скажете, что только одними денежно-кредитными усилиями добиться роста невозможно. Но это можно сделать, если мы объединим усилия: изменим налоговую политику и придадим ей стимулирующий характер, а внешнеторговой политике придадим некоторые элементы протекционизма и вернём в экономику элементы планирования. И тогда у нас всё получится. У нас есть всё для развития, кроме, пожалуй, одного — правильной экономической политики.
Как не стать самоубийцей
Николай КОЛОМЕЙЦЕВ, первый заместитель руководителя фракции КПРФ в Госдуме:
— С нашей точки зрения перезрела необходимость изменения закона о Центробанке. Вы там таргетируете инфляцию, а весь мир таргетирует процентные ставки. Чувствуете разницу? И если посмотреть заголовок наших слушаний, то мы как раз и ставим вопрос о необходимости экономического роста и о том, что для этого нужно делать.
Вот данные статистики: банковский сектор вырос на 5—8%, а вся экономика рухнула на 3,5%. Не кажется ли вам, что банковская система — вещь в себе? При этом международные эксперты считают и удивляются: мы имеем сопоставимый с Норвегией фонд национального благосостояния. Но взять курс нашей валюты… Слабость рубля непонятна даже международным экспертам.
В чём суть? У нас идёт монополизация банковской системы. У нас 12 банков забрали 90% финансовых активов и, в принципе, душат банки малые и средние. Идёт резкое снижение возможностей заниматься работой с банками на периферии. У нас 92% финансового капитала в столице, 3% — в Санкт-Петербурге, а оставшиеся 5% — на всю Россию-матушку. А страна-то должна работать. Именно из-за этого люди съезжаются в крупные мегаполисы.
Странное дело, но Центробанк может покупать ценные бумаги тех стран, которые объявляют нам санкции. Мы до недавнего времени владели огромным пакетом американских ценных бумаг, покупаем европейские и китайские бумаги, но по закону о Центробанке не имеем права покупать свои. Понимаете? То есть от инвестиций в основной капитал прямо зависит рост ВВП.
Россия 30 последних лет налаживает инвестиционный климат, но у нас зарубежные вложения в основной капитал составляют 5% от всех инвестиций. А если сопоставить это с вывозом капитала, то хочется спросить: куда же мы вкладываем?!
Мы, коммунисты, за национализацию банковской системы. Настала необходимость проверить эффективность государственных средств. Очень большие средства были вложены в пять — семь государственных банков. Они все увеличили прибыль, увеличили себе дивиденды. Но роста-то в отраслях, которые они должны финансировать, к сожалению, нет.
У нас один в один повторяется то, что было в США во времена Великой депрессии, но только в большем временном интервале. Наш Центральный банк регулярно повторяет всё тот же круг ошибок. Вы подняли процентную ставку, уменьшив конкурентоспособность наших производителей, понимаете? Если кредитные средства не возьмёшь — значит, будет снижение производства, а если возьмёшь, то будет рост цен, потому что они сразу закладываются в стоимость продукции. И потом вы скажете: ну всё, вот опять всё упало.
Вы таргетируете инфляцию, загнали страну в круг сжатия денежной массы и низкой монетизации; по мнению экономиста Милтона Фридмана (почитайте его нобелевскую работу), если монетизация меньше 50%, то страна — самоубийца. А мы единственный раз в прошлом году превысили 55%. А до этого у нас за 30 лет средняя ставка была от 27 до 36%. И только два года было по 43—45%. Ну это же никуда не годится!
И ключевую ставку нельзя так менять. Почему весь мир её снижает? Ну кто же будет в нашу систему инвестировать, если вы, только-только создав приемлемые условия для того, чтобы люди взяли кредит, берёте и повышаете ставку?.. Как тут что-то планировать? Вот вижу в зале представителей нашей промышленности. Допустим, они спланировали завод построить. На это надо 3—5 лет при серьёзном инвестировании. Но если вы меняете условия прямо по ходу, то они завод уже не построят, да ещё и обанкротятся.
Иосиф Виссарионович Сталин со своими специалистами был родоначальником двухконтурной финансовой системы. Если вы помните, тогда деньги для инвестиций были безналичные и наличные. Американцы взяли этот опыт, модернизировали и работают. А у нас с вами 42 института развития получили 5,5 триллиона рублей, а инвестиций нет.
Сравните инфляцию в России и в Евросоюзе. На Западе сегодня проблема дефляции. Там даже есть теория отрицательных процентных ставок.
Денежная масса и ВВП прямо связаны. Как только денежную массу увеличиваете, так сразу и ВВП растёт. Как только её снижаете — тут же обвал. В Китае монетизация идёт стабильно вверх, и она уже там 180%. А взять денежную массу Китая, США и России в долларовом эквиваленте… Ну какие же мы им конкуренты, если мы где-то в подошве их развития?
Надо пересмотреть вопрос монетизации экономики, потому что, по нашему мнению, она является главным могильщиком обрабатывающих отраслей. Искусственный недопуск производства к финансовым ресурсам лишает страну перспективы.
Если сравнить процентные ставки по кредитам в еврозоне и в Юго-Восточной Азии, то мы им в корне проигрываем.
У нас восемь лет падают реальные доходы населения. Необходимо на наш Центробанк возложить ответственность за рост экономики, как это сделано в Европе, США и Китае. Тогда ЦБ будет по-другому смотреть на вопросы процентных ставок, монетизации и инвестиций.
Минэкономразвития в принципе похоронило возможность инвестиций амортизациям. Они просто упразднили департамент, который занимался амортизацией. И если раньше использование амортизации на другие цели было уголовно наказуемо, то сегодня от амортизационных отчислений используется на инвестиции всего 20%, а всё остальное — в офшоры и в дивиденды.
…И всё-таки надеюсь, что наш «круглый стол» проходит на встречных курсах понимания и каждый из нас сделает то, что могло бы усилить позиции нашей банковской системы и России в целом.
Повторюсь: сегодня банковская система — это вещь в себе. Господа банкиры, конечно, рады, что их дивиденды растут по 100 миллиардов в год, но страна-то нищает. Понимаете?
…В своё время Рузвельт первым настоял на принятии антитрастового законодательства, которое бы запрещало наживаться на проблемах страны.
Так деревню не спасёшь
Николай ХАРИТОНОВ, председатель комитета Госдумы по региональной политике и проблемам Севера и Дальнего Востока, член фракции КПРФ:
— С 1990 года за русскую, российскую деревню я борюсь. Финансово-кредитная политика Центробанка оказалась преступной по отношению к агропромышленному комплексу. Почему? С 1976 по 1994 год я отработал директором совхоза в Новосибирской области, до этого был агрономом. И что вы натворили, а точнее, натворили политики — вы были лишь исполнителями.
В советское время село кредитовали под 8% годовых, но доводили планы. Если по молоку, мясу, зерновым их выполняли, то все эти займы списывали. Была колоссальная мотивация. А к сегодняшнему дню 22 тысячи колхозов и совхозов рухнули, 22 тысячи деревень с карт просто исчезли. В России коров осталось всего 7,8 миллиона голов. В США — 95 миллионов дойных коров, 85 миллионов голов свиней.
Сегодня к нам через Кубань поступает 1 миллион 100 тысяч тонн «пальмы», которая идёт в выпечку, в молочку, практически везде растекается. Отсюда у россиян ранняя онкология, аллергия… А кому-то выгодно. Финансово-кредитная политика, которая перевела всё в капитализацию — дескать, придёт на село инвестор и выручит, в итоге привела к тому, что мы потеряли истинную деревню.
Дальний Восток сегодня сам себя не кормит. Это раньше там были свинокомплексы, птицекомплексы, рабочие места. Сегодня с Дальнего Востока люди бегут по 20 — 30 тысяч человек ежегодно.
В России оказались брошенными 40 миллионов гектаров пахотной земли. А после войны, к 1955 году, подняли 40 миллионов гектаров целины. Поэтому спасать надо агропромышленный комплекс, жизнеобразующие отрасли. Деревня стареет, молодёжь разбегается. Омский губернатор рассказывал, что 60—70 тысяч молодых людей у него на вахте «на северах». А ведь в советское время эта область, когда там первым секретарём обкома КПСС работал Герой Социалистического Труда Сергей Манякин, показывала пример всем.
Так что инвесторами деревню не спасти. В центральной усадьбе моего совхоза было 300 голов дойных коров, а сейчас осталось 18. Не косим, не убираем, поэтому горят леса и гореть будут. Срочно надо менять финансово-кредитную политику, нужно направить её на службу реальному сектору экономики. Ну а те дивиденды, которые вы, господа банкиры, получаете, мы им, знаете ли, не завидуем. Если бы вы вкладывали их, как Савва Тимофеевич Морозов, в реальную экономику, то — другое дело.
Банк для плана
Валентин КАТАСОНОВ, доктор экономических наук:
— Вот тут мне Константин Анатольевич Бабкин правильно сказал, что наше заседание разделилось как бы на два мира, которые между собой не соприкасаются. А хотелось бы, чтобы не было этого разобщения.
Как это сделать? Не знаю. Может, какая-то шоковая терапия заставит соединиться? Иначе у меня такие ассоциации возникают: грозящая катастрофа и как с ней бороться, промедление — смерти подобно.
К сожалению, наш Центральный банк абстрагировался от глобальной ситуации, от России. На первой странице его сайта есть рубрика «Организационно-правовой статус Центрального банка», где написано: Центральный банк функционирует независимо от государства. Ну тогда, извините, о чём разговор? Здесь вроде с одной стороны представители государства, а с другой — кто? Я подобный вопрос задаю уже лет 20, с тех пор как появился федеральный закон о Центральном банке. В статье 75 Конституции написано, что основной задачей Центрального банка является защита рубля и обеспечение его устойчивости. И тут вдруг в 2013 году приходит новый председатель Центрального банка и говорит: отныне мы будем заниматься таргетированием инфляции. Честно говоря, мне просто в голову ударило. Ну хотя бы перевели на русский язык то, что взяли из «Вашингтонского консенсуса». Это ведь их терминология. Неужели не стыдно? И возникает вопрос: а кто освободил ЦБ от поддержания стабильного валютного курса? Обеспечение устойчивости национальной денежной единицы — двоякая задача. Это и обеспечение устойчивой платёжной способности рубля на внутреннем рынке — то, что мы называем отклонениями, дефляцией, инфляцией, и, соответственно, на рынке внешнем — это валютный курс. В 2013 году депутаты мне по этому поводу говорили: ну, наверное, завтра же нагрянет на Неглинку, где сидит наш ЦБ, прокуратура и наведёт там порядок. Но всё прошло тихо. О чём тогда говорить, если у нас нет здесь даже правового фундамента?
Открываем Федеральный закон «О Центральном банке», где сказано, что Центральный банк не отвечает по обязательствам государства, а государство не отвечает по обязательствам ЦБ. Хочу понять: с кем мы сегодня ведём диалог? И сразу вспоминается мальчик из сказки Андерсена, который воскликнул: «А король-то голый!» Или тогда объясните, во что он, собственно, одет?
Ситуация действительно зловещая. Она напоминает декабрь 1916-го и январь 1917 года — всё, как было тогда, накануне обвала и революции. Но можно вспомнить, скажем, 1925 год, декабрьский Пленум ЦК ВКП(б), на котором Сталин впервые произнёс слово «индустриализация». Многие в то время даже не понимали, что это такое. Прошло ещё три или четыре года, заработала первая пятилетка, и только тогда люди начали осознавать, что такое индустриализация.
Без такого понятийного фундамента наши дискуссии превращаются просто в галочку. Поэтому прежде всего обращаюсь к депутатам, которые решают политические вопросы, вопросы власти. Центральный банк — это власть, которая не обозначена в Конституции Российской Федерации.
В 2013 году полномочия этой власти были неожиданно резко расширены в результате того, что Центробанк получил статус финансового мегарегулятора. Между прочим, как показывает мировой опыт, банки редко используются в таком качестве. Помнится, один из профессоров Высшей школы экономики мне говорил: если есть финансовый мегарегулятор, то и правительство уже не нужно. А у нас этот мегарегулятор независим от государства! Это как?
Нельзя обсуждать вопрос совершенствования или изменения денежно-кредитной политики вне контекста всей нашей экономики. Здесь коллеги говорили о том, что надо, чтобы Центральный банк ориентировался не на это дурацкое таргетирование инфляции, а на обеспечение экономического роста. А если по-честному, то опираться нужно на стратегическое планирование. И главная задача Центрального банка — вносить свой вклад в реализацию плана.
Рекомендации «круглого стола»
Экономика России нуждается в срочном восстановлении и диверсификации. Резко вырос уровень безработицы, сократился объём инвестиций, обострилась санкционная угроза. Большой проблемой продолжают оставаться отток капитала из страны (с 2008 года он превысил 800 млрд долларов), нестабильность курса национальной валюты и высокий уровень долларизации экономики и финансового сектора. Эти вызовы кардинально повышают необходимость новых подходов к решению экономических задач, стоящих перед Россией.
Стержнем проводимой политики должен стать утверждённый на законодательном уровне общенациональный долгосрочный план развития народного хозяйства, новой индустриализации, укрепления экономического и финансового суверенитета, а также увязанные с ним отраслевые и региональные программы развития, содержащие конкретные целевые показатели. Для их выполнения необходимо выстроить эффективную систему стратегического планирования, координирующую действия правительства Российской Федерации, Банка России и других органов государственной власти с механизмами ответственности за достижение целевых показателей.
Кроме того, необходима стратегия интеграционного союза с дружественными странами, предусматривающая льготный режим торгово-экономического взаимодействия, создание кооперационных цепочек в рамках высокотехнологичных и наукоёмких производств, устранение барьеров на рынке товаров, услуг, труда и капитала, синхронизацию макроэкономической политики и совместные действия по защите от санкционных угроз.
Исчерпание внешних механизмов денежного роста вынуждает перейти к использованию внутренних источников, большинство из которых находятся под контролем Центрального банка Российской Федерации. В связи с этим встаёт вопрос об изменении мандата Банка России по примеру развитых стран, а именно о закреплении на законодательном уровне (в том числе в статье 75 Конституции Российской Федерации) его солидарной с другими органами государственной власти ответственности за реализацию общенационального долгосрочного плана развития народного хозяйства.
Для практической реализации указанных положений необходимы целевая кредитная эмиссия со стороны Банка России, расширение использования механизмов рефинансирования, повышение уровня монетизации экономики (сегодня она составляет менее 50% ВВП) при снижении реальной ключевой ставки до уровня крупнейших экономик мира, что позволит привести ставки по кредитам в соответствие с уровнем рентабельности в экономике.
Важным вопросом является переориентация системы надзора Банка России с осуществления ограничительно-карательных функций на проведение стимулирующего регулирования и оказание информационной поддержки кредитным организациям с целью устранения недочётов в их деятельности и обретения ими пространства для развития, а не обеспечения их вывода с рынка. Для этого норма резервирования по кредитам под инвестиционные проекты в приоритетных отраслях должна быть снижена до 1%, что позволит переориентировать банки со спекулятивной либо залоговой модели деятельности на кредитно-инвестиционную модель работы.
Банку России и Федеральной антимонопольной службе необходимо создать условия для выравнивания конкуренции в банковском секторе, в том числе путём введения повышенных требований к достаточности капитала для крупнейших банков, поскольку сегодня они находятся в привилегированном положении и могут не опасаться санкций со стороны регулятора, в то же время активно занимаются созданием закрытых экосистем и монополизацией массивов информации в отношении бизнеса и населения. Доступ кредитных организаций к бюджетным средствам должен определяться их кредитным рейтингом, а не требованиями, ограничивающими круг таких организаций лишь 10—20 крупнейшими банками.
Значительная доля оборота финансовых активов в стране сегодня совершается в иностранной валюте. Так, в структуре широкой денежной массы доля рублей составляет всего 77%, хотя в прежние годы она достигала 85—90%. Решение проблемы высокой долларизации требует применения новых подходов. В частности, для стимулирования перевода денег из иностранной валюты в национальную (объём этих ресурсов оценивается в 230 млрд долларов) предлагается осуществить выпуск государственных рублёвых облигаций с номиналом, привязанным к корзине основных мировых валют, а также к стоимости золота, и обеспеченных золотовалютными резервами страны. При этом покупка таких облигаций должна сопровождаться амнистией вложенного капитала, а также налоговыми льготами. Это позволит аккумулировать финансовые ресурсы, необходимые для реализации плана развития страны, а также заместить долларовую массу внутри страны российским рублём. Кроме того, следует отменить НДС на операции с золотом и серебром, что дополнительно ускорит дедолларизацию.
Для укрепления доверия к национальной валюте необходимы меры по стабилизации её обменного курса в рамках Стратегии валютной политики. Среди них — обязательная продажа экспортной выручки экспортёрами, увеличение штрафов за невозврат валютной выручки экспортёрами, лицензирование крупных операций по вывозу капитала, налог на приток спекулятивного капитала из-за рубежа, усиление борьбы с оттоком капитала в офшорные юрисдикции, стимулирование расчётов с иностранными компаниями в национальных валютах, ограничение предельной валютной позиции банков и госкомпаний, а также их заимствований за рубежом. В рамках системы страхования вкладов следует отказаться от страховой защиты процентного дохода по валютным вкладам при увеличении лимита выплат по рублёвым депозитам до 3—5 млн рублей. Возможность покупки иностранных ценных бумаг на российских биржах стала каналом для вывода средств из страны, поэтому её нужно жёстко ограничить.
Регулирующие нормативы необходимо выстроить таким образом, чтобы сделать операции в рублях более привлекательными по сравнению с валютными, способствуя девалютизации банковской системы и экономики. В частности, нормативы резервирования по валютным кредитам должны быть увеличены как минимум до 50%.
Следует признать ошибочным разделение кредитных организаций на банки с универсальной и базовой лицензией. Последние под грузом нормативов регулятора фактически оказались обречены на вымирание, причём рынок кредитования у них перехватывается микрофинансовыми организациями (МФО), имеющими куда более льготный режим регулирования. Следует отменить такое разделение банков на категории либо кардинально упростить для банков с базовой лицензией режим надзора, приравняв его к тому, что установлен для МФО, максимально упростив возможность операций по выдаче кредитов малому бизнесу.
С целью повышения сохранности и доходности золотовалютных резервов, а также для защиты от санкционных рисков необходимо увеличить долю золота в резервах до уровня ведущих развитых стран за счёт снижения в них доли активов в валютах и инструментах стран, со стороны которых фиксируется повышенный уровень санкционной угрозы, а Банку России и минфину возобновить его закупки у российских производителей, не допуская вывоза стратегического ресурса за рубеж.
Для достижения ускоренного развития отстающих в социально-экономическом плане регионов Российской Федерации необходимо обеспечить наполнение финансовыми ресурсами региональных программ в рамках общенационального плана развития страны, для чего Банку России следует установить льготные нормативы при кредитовании региональных и местных проектов, малого бизнеса, а также включить в Ломбардный список инфраструктурные облигации, выпущенные под проекты регионального развития.
Внедрение предложенных изменений будет способствовать обеспечению экономической независимости страны, росту стабильности и безопасности финансовой системы, повышению темпов развития и улучшению структуры российской экономики, стимулированию инвестиционной деятельности и укреплению доверия участников рынка.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
