Первая часть выпуска передачи «Исторический процесс» по теме «Накопление капитала: от перестроечных кооперативов до дела Ходорковского» началась с поиска ответа на вопрос о том, что олицетворяет собой фигура экс-главы Менатепа/ЮКОСа. Сергей Кургинян, призвав избегать тотального восхваления и тотального очернения соответствующего деятеля, «объективно» рассмотреть его стороны деятельности. Политолог считает Михаила Ходорковского «одной из противоречивых фигур нашего криминального капитализма». В свою очередь, Николай Сванидзе изложил противоположную точку зрения, суть которой заключается в том, что бывший видный представитель «семибанкирщины», пройдя путь от руководителя банка до президента крупнейшей нефтяной компании, оказывается, создал прозрачный бизнес, стремился вывести подконтрольные его фирме предприятия из тени. Но почему же тогда народ России, практически все социальные слои населения (включая многих представителей национальной буржуазии) крайне критично отзываются о деятельность правящего бал банковско-сырьевого капитала? Н.К. Сванидзе считает, что это якобы общемировое явление, поскольку «богатых и успешных», оказывается, нигде не жалуют. (Примечание: В данном случае либералы занимаются передёргиванием. Как правило, у общества нет претензий к талантливым деятелям (к выдающимся спортсменам, актёрам, писателям, изобретателям и т.д.), которые действительно своими усилиями, интеллектом сумели честным путём выйти в разряд заслуженных высокооплачиваемых работников, либо получить нормальным способом гонорары и т.д. Как правило, при постановке соответствующей проблемы речь идёт не о тех, кто вообще обладает немалым финансовым состоянием, а о «владельцах заводов, газет, пароходов». Помимо всего прочего, путь к их денежному успеху лежит через эксплуатацию наёмных работников, через выжимание соков из людей труда, в перетягивании государственных ресурсов в свою пользу. Впрочем, если в «развитых странах» люди труда и находятся в относительно нормальных условиях, то это следствие отнюдь не приобретения капитализмом гуманных черт. Ценой ограбления «развивающихся стран» буржуазия «развитых государств» делиться полученными «излишками» со своими работниками, со своим населением в целом. Так, согласно последним данным ООН, в «развитых» странах потребляют 78% мировых природных ресурсов, в то время как в «развивающихся» — не более 3% ресурсов. Конечно, некоторые могут воспринимать это как «штампы коммунистической пропаганды. Тем не менее, события последних тридцати лет в нашей стране заставили практически всех не понаслышке убедиться в том, что такое капиталистическая эксплуатацию, кабальная система неоколониализма). Кроме того, журналист связал подобные умонастроения с тем, что подавляющее большинство россиян якобы мало что знает о подноготной дела ЮКОСа, которую он со своими экспертами намеревались донести до широкой аудитории (Примечание: Предположим, что жители России действительно не знают всю подноготную преследования бизнес-империи Михаила Ходорковского. Тем не менее, практически все не понаслышке знакомы с последствиями проделок 1990-х годов ельцинских «реформаторов» и связанных с ними представителей «семибанкирщины» и «приватизаторов», к которым, несомненно, принадлежал руководитель ЮКОСа).
После коротких вступительных речей С.Е. Кургиняна и Н.К. Сванидзе началась полемика между ними, а также между приглашёнными ими экспертами. Так, представляющий сторону первого бывший руководитель Российского бюро Интерпола, генерал-майор милиции В.С. Овчинский, затрагивая выдвинутый бывшим телеведущим тезис об отношении общества к богатым, констатировал, что дело обусловлено не столько обладанием ими огромными финансовыми состояниями, сколько нечестными, а подчас противоправными способами их обогащения. Представители олигархической «элиты», в одночасье стремительно разбогатевшие на фоне массового обнищания народа, резкого спада экономики, ослабления государства и позиций России в целом, явно скрывают секрет собственного успеха. По мнению Владимира Овчинского, в интересах самих же «хозяев жизни» сделать всё это достоянием гласности – особенно если они пытаются доказать, что стали богатыми людьми честным способом (Примечание: В самом деле описанные процессы не могут не внушать подозрения. Мы отметим, что только при развитии экономики, только на основании развития производительных сил капиталисты, как правило богатеют. Конечно, про присвоение ими прибавочной стоимости, про эксплуатацию людей труда, оборачивающуюся уничтожением социальной среды обитания простого человека, забывать не следует. Однако становится совершенно обоснованным укрепление финансовых позиций компаний по мере роста экономических показателей подконтрольных им секторов. А во время кризисов, как правило, банки и фирмы терпят крах. По крайней мере, во времена «классического капитализма» в период финансово-экономической турбулентности всё развивалось по соответствующему сценарию. Достаточно вспомнить, как в годы «Великой депрессии» в США подавляющее большинство финансово-промышленных воротил де-факто оказалось на мели. Но каким образом в годы «перестройки» и «демократических преобразований» банкирам и сырьевым магнатам удалось в рекордно кратчайшие сроки войти в число богатейших людей страны – в условиях масштабного экономического кризиса, спада производства? Как они добились результата на фоне тотального обнищания россиян? Вот о чем идёт речь). Но поскольку «победители» «рыночных реформ» не желают всё это обнародовать, то, по мнению В.С. Овчинского, им есть, что скрывать. Действительно они разбогатели ценой разворовывания государства, общества, массового обмана и коррупции. Далее он сослался на мнения зарубежных учёных-экономистов с мировым именем и на мнения бывших высокопоставленных руководителей международных финансовых институтов (в том числе упомянул экс-главу Всемирного банка, лауреата Нобелевской премии по экономике Джозефа Стиглица, профессора экономики Нью-Йорского университета Нуриэля Рубини и других, квалифицировавших сформировавшийся после развала СССР российский капитализм как «грабительский» и «тупиковый». (Примечание: Соответственно, думающие люди, специалисты с мировым именем, которых никоим образом невозможно заподозрить ни в «ультрареволюционных шариковских настроениях», в «Советской ментальности» и в «идеологической зашоренности», прямо называют вещи своими именами. Одновременно, приводя точку зрения знаменитых зарубежных экономистов, не мешало бы упомянуть о ходе и о результатах организованного Министерством юстиции США и ФБР дела Bank of New York 1998 – 2001 гг., по результатам которого американские следователи установили факты отмывания ельцинскими правительственными чиновниками и олигархами денег, полученных криминальным путём. Им удалось выявить доказательства утаивания средств, полученных в результате коррупционных отношений между властью и бизнесом, в результате допущенных во время проведения приватизации государственной собственности нарушений законодательства, в результате уклонения от уплаты налогов, в результате получения выкупа за похищенных людей, в результате злоупотреблении служебным положением при игре на рынке ГКО. Примечательно, что в сентября 1999 года во время проводимых Конгрессом США слушаний глава Комитета палаты представителей по банковским и финансовым услугам Джим Лич констатировал, что «преступные синдикаты контролируют 40% экономики России», что «в России воровство превосходит инвестиции, порождая отрицательный рост экономики и разочарование в обществе». Лишь подозрительная смерть активно сотрудничавшего со следствием банкира Эдмунда Сафры привела к развалу дела. Тем не менее, несколько лет спустя Bank of New York американское правительство всё же выписало штраф за пособничество в отмывании денег. Таким образом, только откровенно ангажированный либо имеющие в различной степени отношение к ограблению страны деятель будет отрицать очевидное, приклеивать ярлыки противникам соответствующей системы.).
Одновременно Владимир Овчинский, перейдя к теме использования постсоветской «элитой» нечестных способов обогащения, развил тему сращивания власти и бизнеса, поддержания коррупционных взаимоотношений между высшими чиновниками и крупными предпринимателями. По мнению генерал-майора МВД, именно поддержание «привилегированными» магнатами тесных связей с бюрократией позволило им не только безраздельно доминировать на рынке, вытесняя остальных его участников, но и постоянно получать доступ на льготной основе к государственной собственности, к участию в государственных проектах, к получению от правительства преференций – в том числе за счёт выделения определённым банкам и компаниям средств из бюджета (на фоне фактического отсутствия внимания власти развитию социальной сферы, производительных сил, обороны, безопасности, науки, образования, здравоохранения, культуры и т.д.). Таким образом, фактически была создана система, при которой вся страна фактически работает на укрепление доминирующих позиций «приближённых» капиталистов.
Далее С.Е. Кургинян и представлявшие его сторону эксперты, развивая тезис сращивания власти и бизнеса, привели конкретные факты из жизненного пути М.Б. Ходорковского. Так, было упомянуто, что ещё в 1986 году (до легализации кооперативной и предпринимательской деятельности) он, занимая должность второго секретаря Фрунзенского райкома ВЛКСМ г. Москвы (значимый по тем временам пост), создал и возглавил Межотраслевой центр научно-технического творчества молодёжи при Фрунзенском райкоме комсомола. Как правило, в соответствующих организациях процветала теневая экономика – в них занимались импортом и сбытом компьютеров, сбытом алкогольных напитков, варкой джинсов. То есть, слияние теневиков с номенклатурой налицо. В свою очередь, после принятия законов «О государственном предприятии» и «О кооперации» Михаил Ходорковский стал главой созданного банка «Менатепа» — созданного за счёт переведённых в него ресурсов Жилсоцбанка. В дальнейшем финансовое учреждение М.Б. Ходорковского де-факто стало «номенклатурным банком», «поднявшемся» за счёт предоставления ему правительством возможностей свободного распоряжения государственных ресурсов. Например, благодаря налаживанию связей Михаила Ходорковского с председателем Совета министров РСФСР Иваном Силаевым и с министром топлива и энергетики Владимиром Лопухиным «Менатеп» получит возможность обслуживать средства различных правительственных ведомств. Одновременно данный банкир поддерживал отношения с горбачёвским руководством ЦК КПСС. Так, распоряжениями управляющего делами ЦК КПРСС Николая Кручины через «Менатеп» были пропущены средства на ликвидацию последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Ему же было доверено распоряжаться партийными ресурсами, денежными средствами государственных структур, получать упрощённый доступ к участию в реализации правительственных внешнеэкономических программ. (Примечание: то есть, в условиях, когда в СССР и в России финансовые трудности нарастали, горбачёвско-ельцинское руководство фактически позволяло приближённым банкирам по своему разумению распоряжаться финансами страны.И после этого они, пытаясь оправдать предпринятые ими разрушительные и ультрарадикальные действия, политику «затягивания поясов», заверяли всех, будто денег нет полностью, что в казне, оказывается, всё шаром покати. Экономика начинала претерпевать спад, бюджет пустел, а структуры, вроде «Менатепа», получали всё больше и больше прибылей, распоряжаясь вверенными им государственным ресурсам).
Что же касается стороны Н.К. Сванидзе, то они по сути не опровергали выдвигаемые их оппонентами тезисы. Соглашаясь с утверждением о номенклатурном характере постсоветского капитализма, об унии власти и капитала, о перекачке государственных ресурсов в пользу кучки высокопоставленных государственных деятелей и связанных с ними кооператорами и коммерсантами, о вовлечённости в данный процесс банка «Менатеп», либералы пытались доказать, будто в годы «перестройки» едва ли не все участники рынка действовали рука об руку с номенклатурой (Примечание: Безусловно, наибольших финансовых успехов достигли аффилированные с властью кооператоры и предприниматели. Тем не менее, это отнюдь не означает, что абсолютно все, кто пытался открыть предприятия и организации в альтернативном секторе экономики, якобы были олицетворением номенклатурного рынка. Однако верх в самом деле взяли те, кто олицетворял то, что принято именовать «бюрократическим капитализмом». Конечно, не один Михаил Ходорковский был в их числе. Но представители Николая Сванидзе, выдвинув соответствующий тезис, занимались явным передёргиванием фактов). Так, бывший заместитель Министра финансов РФ и бывший первый заместитель председателя правления Центробанка РФ С.В. Алексашенко заявил, что в числе тех, кто нагрел руки на «номенклатурной приватизации», якобы был С.Е. Кургинян с возглавляемым им «Экспериментальным творческим центром» (ЭТЦ). В качестве подтверждения своих слов Сергей Алексашенко сослался на постановление руководства Московского горкома КПСС, предоставившего организации Сергея Кургиняна помещение. В свою очередь, руководитель ЭТЦ призвал не путать божий дар с яичницей. Он напомнил, что в его случае речь шла о предоставлении помещений в пользование, в то время как в случае с Михаилом Ходорковским разговор шёл о выделении государством банку объектов в собственность, о предоставлении правительством частному бизнесу преференций, против чего сами же либералы постоянно выступают.
Со стороны С.В. Алексашенко не поступило возражений, однако слово взял Н.К. Сванидзе. Сперва он развил тезис команды С.Е. Кургиняна о номенклатурном капитализме, даже в самостоятельном порядке привёл дополнительные факты, подтверждающие не только допуск государственным руководством банка «Менатеп» к обслуживанию фонда Чернобыля, финансовых средств партийных и управленческих структур, но и предоставление ему правительством льготного режима в ценообразовании, в налогообложении. Казалось бы, практически никто не отрицает источники происхождения состояний российских миллиардеров, номенклатурный характер сформировавшегося после крушения Советской социалистической системы капитализма. Однако Николай Сванидзе заявил, что другого капитализма якобы в принципе не могло быть в силу отсутствия в СССР к моменту начала «перестройки» института частной собственности. Соответственно, по мнению бывшего телеведущего, не было независимых и самостоятельных экономических игроков. Но поскольку либералы считают, что надо было обязательно возвращаться к капитализму, даже к системе времён XIX века, да и причём в сжатые сроки, то якобы пришлось допустить «бюрократический рынок». Однако С.Е. Кургинян опроверг соответствующий тезис, подчеркнув, что на самом деле в рассматриваемый период в СССР существовали не только номенклатурные, но и несвязанные с государственным аппаратом кооператоры и предприниматели, которым не давали хода. В качестве примера он привёл приглашённого им на телепередачу в качестве эксперта бывшего главы кооператива «Техника» и бывшего депутата Государственной Думы А.М. Тарасова. В свою очередь, тот, взяв слово, напомнил, что его организацию, в отличие от банка М.Б. Ходорковского, не подпускали к участию в государственных программах – равно как и не предоставляли никаких финансово-экономических послаблений. Более того, против кооператива Артёма Тарасова возбудили уголовное дело, вынудив его в 1991 году эмигрировать. Бывший руководитель «Техники» сообщил, что официально власти «прицепились» к нему за «копеечный долг», который можно было бы мирно погасить. При этом никто не пытался даже проверить деятельность «приближённых» к начальству кооперативов и банков. (Примечание: Мы не располагаем достоверной информацией о степени реальной причастности/непричастности А.М. Тарасова и возглавляемого им кооператива к финансовым нарушениям. Много непонятного таит в себе история с чеками правительственной программы «Урожай-90», в которой участвовал Артём Тарасов. Тем не менее, действительно невозможно пройти мимо демонстрации откровенно двойственного подхода, суть которого выражается в брошенном в своё время в период правления Франсиско Франко в Испании лозунге «Друзьям – всё, врагам – закон»).
Н.К. Сванидзе, признав наличие в нашей стране на рубеже 1980-х — 1990-х годов не связанных с властью коммерсантов вроде А.М. Тарасова, ответил, что такие как он, оказывается, представляли собой исключение из правил. А основная часть кооператоров и предпринимателей якобы была олицетворением номенклатурного капитализма. На это ему возразил Артём Тарасов, сообщив, что не располагавшие с бюрократией связями бизнесмены и кооператоры присутствовали в большом количестве. Однако власть с ними расправлялась, закрывая едва ли не сотни кооперативов в день, фактически выбрасывая людей на улицы. Со стороны С.Е. Кургиняна привели пример выхода в свет в конце 1980-х годов распоряжения руководства МВД, запретившего работникам милиции вмешиваться в дела кооперативов. Однако к 1990 году власти начали вытеснять практически всех руководителей кооперативов и коммерсантов, не связанных с нею. При этом находившиеся в тесных связях с чиновничеством экономические игроки (к которым относился М.Б. Ходорковский) процветали, несмотря ни на что. Соответственно, запрет руководства МВД расследовать деятельность кооперативов касался именно номенклатурных участников рынка. Последние фактически получили полную свободу рук, а остальные лишились возможности хотя бы поднять голову.
Далее Сергей Кургинян резюмировал, что со времён «перестройки» были две линии в кооперативном движении, в предпринимательском сообществе – линия номенклатурного капитализма и линия «народного» капитализма. По его мнению, первую тенденцию олицетворяли деятели, вроде Михаила Ходорковского, а вторую – лица, подобные Артёму Тарасову. Последняя оказалась задавлена, а первая возобладала. Николай Сванидзе, слушая это, не просто не возражал, а фактически поддакивал словам оппонента.
Действительно экономическая система, в которой погоду на рынке делают игроки, аффилированные с властью, а не способные предложить обществу нужный продукт, внедрить новые технологии в производство, в самом деле весьма бесперспективна. Прежде всего, при подобном положении вещей отсутствует мотивация на инвестирование в экономику. Те, кто с помощью коррупционных схем на привилегированной основе при содействии бюрократии присвоил государственную собственность, либо оказался допущенным в льготном порядке к участию в выполнении государственных проектов, озабочены в первую очередь в «заметании следов» своей деятельности. Поэтому данная прослойка уводит капиталы в сторону, со всеми вытекающими последствиями. В целом, в условиях, когда на рынке доминируют пользующиеся покровительством власти фирмы, которые получают от правительства множество преференций, наивно рассчитывать на стабильное экономическое развитие (не говоря уже о прорыве на передовые рубежи прогресса). Если компании прибыль гарантирована при любых обстоятельствах (даже в случае кризиса), если власти без конца попустительствуют её сомнительным операциям, а потенциальные конкуренты подвергаются удушению, — то стимулы к развитию затухают. Соответственно, совершенно очевидна бесперспективность явления, именуемого «чиновничьем капитализмом».
В то же время стоило бы упомянуть о мотивах инициаторов «перестройки» и «реформ», взявших на вооружение соответствующий тип капиталистической системы. Разрушители СССР и Советского социализма опасались возможности получения оппозицией дополнительных финансовых возможностей, наличие которых позволяло бы ей развёртывать активную политическую деятельность, иметь разветвлённую сеть собственных СМИ, общественных институтов для активного взаимодействия с трудовыми коллективами, с избирателями в целом. Соответствующая когорта, стремясь не допустить возможности последующего перехода нашей страны к социализму, да и просто отхода от прозападного ультралиберального курса, делала всё, чтобы обезоружить в денежном, в информационном, в административном и в иных отношениях политические силы, выступающие против разрушительных горбачёвско-ельцинских экспериментов. Факты не оставляют в этом сомнений. Так, уголовное дело в отношении кооператива А.М. Тарасова было возбуждено как раз после обнародования им в СМИ информации о намерении М.С. Горбачёва передать Японии Курильские острова. Аналогичным образом в 1996 году Центробанк РФ приступил к расследованию деятельности «Инкомбанка» (с последующим отзывом лицензии) после попыток его главы В.В. Виноградова опротестовать в суде итоги «залоговых аукционов» по приватизации компаний «Юкос» и «Сибнефть». После этого недальновидно сомневаться в подлинных устремлениях и умонастроениях постсоветской «демократической» элиты.
Впрочем, дело было обусловлено отнюдь не только номенклатурным характером введённого после уничтожения социализма рынка. На рассматриваемой нами передаче ни С.Е. Кургинян, ни Н.К. Сванидзе не сделали акцента на иной существенно важной стороне дела. Разве проблема заключалась только в связях кооператоров и коммерсантов с чиновниками? Не было иных не менее разрушительных явлений, порождающих усугубление социально-экономического кризиса, обрушение государства и т.д.? Следует подчеркнуть, что в Китайской народной республике (в КНР) была сделана ставка на поэтапное внедрение рыночных начал в экономике параллельно с плановыми, на медленное и осторожное расширение самостоятельности государственных предприятий, на функционирование частного и кооперативного секторов экономики параллельно с сохраняющейся в ведущих отраслях производства, в банковской системе, в транспорте общенародной государственной собственностью. А в годы «перестройки» и «демократических реформ» возобладал противоположный подход, заключавшийся в мгновенном демонтаже плановой социалистической системы, в фактическом отпуске вожжей управления народным хозяйством. Положения законов «О государственном предприятии» и «О кооперации» отвечали соответствующим тенденциям. Так, было дозволено создавать кооперативы не параллельно с общенародными предприятиями, а на основе их имущества. Учитывая, что частник ориентируется на максимальную и на краткосрочную выгоду, а также на минимизацию затрат, легко было предугадать выкачивание новоявленными кооператорами ресурсов из производственных мощностей, обескровливание Советской экономики.
Прежде всего, важно обратить внимание на содержание специальной справки, представленной в ЦК КПСС 29 октября 1989 года. Её составители подчёркивали, что «кооперативные предприятия общественного питания часто не дополняют государственные, а образуются в двух случаях из трех за счет ликвидации государственных». Позже вице-премьер Совета министров СССР Л.И. Абалкин констатировал, что по данным на 1 июля 1990 года 86 процентов кооперативов функционировал при предприятиях. Соответствующая проблема упоминалась и в вышедшем в 1990 году статистическом ежегоднике «Народное хозяйство СССР в 1990 г.». Составители материала отмечали, что в тот год «преобладающая часть кооперативов (более 80%) создана при государственных предприятиях, работают на их производственных фондах и поэтому ориентируются на потребление государственных предприятий и организаций». Такой подход принёс пользу разве что руководителям подобных кооперативов, но не производительным силам, не потребительскому сектору. Составители вышеупомянутой справки, адресованной в 1989 году в ЦК КПСС, упоминалось о данной в 1985 году установки «на сокращение фронта капитального строительства и объёма незавершенных работ». Однако за соответствующий трёхлетний период «незавершёнка» «подскочила на 30 млрд. руб», составив в конечном итоге «более 4/5 годового объема государственных капиталовложений».
Можно долго приводить примеры по данной теме. Однако было совершенно очевидно, что эксперименты разрушителей Советского социализма обернулись фактическим присвоением государственного имущества частниками, привели к формированию спекулятивной и паразитической экономики, а не производящей. К формированию системы, экономические субъекты которой нацелены отнюдь не на развитие и совершенствование производительных сил, а на их обескровливание и на вывоз присвоенного за рубеж, а также на последующую одномоментную либо поэтапную передачу «прихватизированного» народного добра зарубежному капиталу. Вполне понятно, что эту деятельность с большим трудом можно квалифицировать как предпринимательскую. Даже к классическому капитализму это не имеет отношения. Соответствующие явления скорее напоминают демонтаж страны.
В целом, было совершенно очевидно, что реставрация буржуазной системы сделает убыточными основные отрасли промышленности, транспорт, железные дороги, шахты и т.д. в силу их затратного характера. Всё это грозило нашей Родине масштабной социально-экономической (и не только) катастрофой. Именно это и произошло в конечном итоге. Кроме того, в рассматриваемое нами время огромное количество денег было либо у зарубежных монополий, либо у мафии внутри страны. Вполне понятно, что только они могли быть основными бенефициарами приватизации и либерализации. Ну а про нежелание международной буржуазии взращивать сильного конкурента из подконтрольных ею стран, равно как про стремление криминальных группировок к заметанию следов своей «бурной деятельности» нет смысла лишний раз повторять. Об этом свидетельствует история целого ряда государств мира (в первую очередь – стран Латинской Америки). В любом случае дальнейший ход событий подтвердил правоту тех, кто предупреждал, что в случае реставрации капитализма в СССР мы будем жить не как в США или в Швеции, а как в Индии и в Бангладеше. Это при анализе событий тридцатилетней давности ни в коем случае не следует игнорировать.
Дмитрий Лавров, кандидат исторических наук
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
