По материалам публикаций на сайте газеты «Правда»
Автор статьи — Алексей Шахов, кандидат исторических наук
(Продолжение.
Начало в №88, 91, 94)
Тревожное лето 1942-го
Решающему сражению Великой Отечественной войны — Великой битве на Волге предшествовало время суровых уроков трудной школы боевого становления советских Вооружённых Сил. Период весны — лета 1942 года был также связан с ошибочными выводами военно-политического руководства страны о противнике и его возможностях. На основе успеха Московского контрнаступления были переоценены реальные боевые возможности Красной Армии. Сделанный вывод о том, что войска противника измотаны и перешли к обороне, был больше интуитивным, чем основанным на глубоком анализе. Преждевременной была задача, не давая врагу передышки, наступлением гнать его на запад.
Вопрос стратегических планов на 1942 год обсуждался 1 января на расширенном заседании Ставки ВГК. На этом важном заседании присутствовали начальник Генерального штаба Б.М. Шапошников, его заместитель А.М. Василевский, члены ГКО Г.М. Маленков и Л.П. Берия, Н.А. Вознесенский, отвечавший за планы по производству вооружений. Основной доклад делал Шапошников. Сквозь многие десятилетия, отделяющие нас от той эпохи, нам достоверно известно, что предлагалось начать наступление на всех участках фронта — северном, центральном и южном — с целью добиться решительной победы уже в 1942 году.
В обсуждении выступили Г.К. Жуков и Н.А. Вознесенский. Вознесенский сообщил, что материальных ресурсов СССР не хватит для реализации столь масштабного плана. Жуков считал, что следует не распылять ресурсы по всем направлениям, а сконцентрировать их на центральном участке фронта как наиболее важном. Итог обсуждению подвёл Сталин, указавший, что нужно не ссылаться на трудности, а искать пути их преодоления.
План всеобщего наступления был утверждён, командующим фронтами были разосланы соответствующие приказы. В итоге приказ Верховного Главнокомандующего от 1 мая 1942 года №130 гласил: «Приказываю всей Красной Армии добиться того, чтобы 1942 год стал годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск и освобождения советской земли от гитлеровских мерзавцев».
План действий на весенне-летний период был рассмотрен ГКО и Ставкой 28—30 марта 1942 года. В нём наступление немцев ожидалось нами снова на Москву (ведь группа армий «Центр», нацеленная на столицу, будто замерла на выгодном Ржевском плацдарме всего в 150 км от неё). В результате стратегическую оборону решили строить на западном направлении, одновременно проводя частные наступательные операции: под Ленинградом, в районе Демянска, под Харьковом, на Смоленском направлении и в Крыму (следуя рекомендации, «не давая передышки, гнать врага на запад»).
На южном крыле фронта
Вермахт весной 1942 года, выбрав направление своего главного удара и сосредоточив силы на юге, вновь перешёл в наступление, добившись первоначально значительных успехов. Противник овладел Крымом, что резко изменило обстановку на Чёрном море и на южном крыле советско-германского фронта. Через Керченский пролив гитлеровцы получили кратчайший путь на Кавказ. Неудача постигла советские войска и под Харьковом. Одновременно с нами к наступлению против Красной Армии с Барвенковского выступа (операция «Фредерикус») готовилась и вражеская группировка числом в 765 тыс. 300 человек:
6-я армия Ф. фон Паулюса, 17-я армия Г. Гота и 1-я танковая армия Э. фон Клейста под общим командованием фельдмаршала Бока. Дальнейшее развитие событий на южном крыле советско-германского фронта летом и осенью 1942 года зависело от исхода этих «встречных» советско-германских операций.
23 мая значительная часть советских войск, участвовавших во Второй Харьковской операции, оказалась в окружении в треугольнике Мерефа — Лозовая — Балаклея. С 25 мая начались отчаянные попытки войск вырваться из кольца окружения, сжавшегося в районе Барвенково к 26-му числу до площади 15 квадратных километров. Попытки прорвать окружение с востока блокировались прочной обороной немцев с активной поддержкой авиации.
Усилия по выходу из окружения попавших в него частей Красной Армии продолжались вплоть до 31 мая. Выбраться из «барвенковской западни» удалось не более десятой части окружённых. Наши потери составили 270 тыс. человек, из них 171 тыс. — безвозвратные. Противник занял Донбасс, вышел в большую излучину Дона, угрожая Сталинграду и Северному Кавказу. Вся наша оборона в полосе Южного и Юго-Западного фронтов в результате крупных потерь под Харьковом была кардинально ослаблена.
Враг идёт на Сталинград
Немецкое командование, используя слабость советской обороны на юге и захватив стратегическую инициативу, начало развивать заранее намеченное стратегическое наступление (вариант «Блау») со стремительным выдвижением к Воронежу, Ростову-на-Дону, Волге и дальше — на Кавказ. 28 июня 4-я танковая армия Гота устремилась к Дону; 7 июля немцы заняли правобережную часть Воронежа; 23 июля пал Ростов. Однако при этом врагу всё же не удалось реализовать свой план полностью — окружить и уничтожить основные силы Юго-Западного и Южного фронтов Красной Армии.
План «Блау» представлял собой часть стратегического плана войск нацистской Германии во время летне-осеннего наступления немецких войск на южном направлении Восточного фронта. Основной целью операции был захват нефтяных месторождений Северного Кавказа и Баку. Летняя наступательная кампания была спланирована противником как цепь последовательных операций, направленных на окружение и быстрый разгром минимум трёх советских армий на южном крыле Восточного фронта с выходом на Волгу и Кавказ. Операция имела четыре этапа и была направлена на уничтожение войск Красной Армии на южном, юго-западном и юго-восточном направлениях.
В начале июля 1942 года германские войска вышли к Дону на всём его протяжении, от Воронежа до устья, за исключением большой излучины западнее Сталинграда. Ход операции «Блау» первоначально оправдывал возлагавшиеся на неё ожидания. Гитлер снова пришёл к мнению, что русские находятся на пределе своих сил и уже ввели в бой последние резервы.
Директива Гитлера №45
23 июля Гитлер подписал директиву №45 о продолжении операции под кодовым наименованием «Брауншвейг», важнейшей части плана летней кампании 1942 года. Группа армий «А» получила задачу наступать на Кавказ, причём в её состав ещё 13 июля была передана вся 4-я танковая армия. Группа армий «Б» силами 6-й армии должна была овладеть Сталинградом. Эта директива более детально, чем раньше, определяла задачу по захвату Сталинграда и Кавказа. Вместе с тем из неё следовало, что немецкое верховное командование, переоценив достигнутые успехи, считало, что создались благоприятные условия для одновременного наступления на Сталинград и Кавказ. Поэтому в конце июля 1942 года немецко-фашистское командование начало развивать наступление одновременно на двух направлениях: на Сталинград — Астрахань и на Кавказ.
Основные усилия нацеливались на завоевание Кавказа. Для решения этой задачи назначались 1-я и 4-я танковые, 17-я и часть сил 11-й полевых армий противника. Что касается Сталинграда и Астрахани, то считалось: они будут захвачены силами одной 6-й армии ещё до выхода войск группы армий «А» к Главному Кавказскому хребту. Операции по овладению Сталинградом противник первоначально склонен был придавать вспомогательное значение как обеспечению северного фланга войск, наступавших на Кавказ. Дальнейшее развитие вооружённой борьбы показало, что именно здесь, в районе Сталинграда, врагу было навязано решающее сражение.
Неожиданное появление крупных сил Красной Армии на сталинградском направлении, втянувших войска Паулюса в затяжные бои на правом берегу Дона, вынудило Гитлера срочно усилить действовавшую здесь германскую группировку. По мнению фюрера, наступление вермахта на Кавказе развивалось настолько успешно, что он решил перебросить (приказ от 30 июля) 4-ю танковую армию (без 40-го корпуса), нацеливавшуюся ранее на Кавказ, на сталинградское направление, где Паулюсу всё ещё не удалось захватить город и нанести удар с юга.
Враг меняет планы
Таким образом немецкое командование вновь вернулось к идее двухстороннего охвата советских войск под Сталинградом, хотя и много меньшими силами, чем предусматривалось директивой №41. Новый план действий группы армий «Б» был прост: обе её армии — 4-я танковая южнее, а 6-я армия севернее Сталинграда — наносили удар в направлении Волги, у реки поворачивали соответственно налево и направо и брали в клещи весь район Сталинграда с оборонявшимися в нём войсками. На усиление 6-й армии из резерва ОКХ передавался 11-й армейский корпус генерала К. Штрекера.
Первого августа 4-я танковая армия перешла в наступление, с лёгкостью прорвав оборону 51-й отдельной армии (буквально накануне переданной в состав Сталинградского фронта), разрезав её на части. Но для продолжения наступления группе армий «Б» пришлось в очередной раз произвести перегруппировку сил. Войскам Гота противостояли 64-я и свежая 57-я армии, и стало ясно, что без дополнительных сил 4-я танковая армия не сможет продвигаться дальше. Поэтому Паулюсу пришлось вернуть в неё 24-ю танковую и 297-ю пехотную дивизии.
Усиленной таким образом 4-й танковой армии предписывалось выйти на берег Волги в районе Красноармейска. После перегруппировки сил 17 августа генерал Гот продолжил наступление. Он перенёс направление главного удара вправо и вклинился в стык 64-й и 57-й советских армий. Три дня спустя 48-й танковый корпус вышел к высотам восточнее станции Тундутово — до Волги оставалось всего 20 км. Чтобы усилить свой левый фланг, генерал А.И. Ерёменко снял с фронта обороны 62-й и 4-й танковых армий четыре истребительно-противотанковых артполка, четыре полка гвардейских миномётов, отдельную танковую бригаду и перебросил на угрожаемый участок 57-й армии южнее Сталинграда. Эти части помогли остановить продвижение Гота, но все резервы фронта оказались растащены по флангам, а оборона в центре была ослаблена.
Основные силы германской 6-й армии (8 дивизий) перебрасывались на северный фланг и сосредоточивались для форсирования реки в самой восточной части излучины Дона у Вертячего. Задача состояла в захвате плацдарма и прорыве советской обороны с выходом подвижными соединениями к Волге севернее Сталинграда. На острие удара находился 14-й танковый корпус, его северный фланг обеспечивался 8-м армейским корпусом, южный — 51-м корпусом В. фон Зейдлица. На правом фланге армии 24-й танковый корпус должен был занять плацдарм по обе стороны от Калача и с него силами одной 71-й пехотной дивизии наступать в восточном направлении. 8-му авиакорпусу генерала М. Фибинга — 126 самолётов, в том числе 30 истребителей и 59 бомбардировщиков, — главными силами надлежало сначала поддерживать действия Зейдлица по захвату переправ, а затем — прорыв танкового корпуса Виттерсгейма.
21 августа 6-я армия форсировала Дон по обе стороны от Вертячего и 23 августа прорвала оборону 62-й армии, расчистив путь 14-му танковому корпусу. В образовавшийся прорыв ринулись одна танковая, две моторизованные и две пехотные дивизии. 23 августа 1942 года бронированным тараном 14-го танкового корпуса гитлеровцы пробились от Дона к Волге севернее Сталинградского тракторного завода — главной на тот момент танковой кузницы страны.
На северной окраине Сталинграда
На острие удара врага 23 августа 1942 года в направлении берега Волги у северной окраины Сталинграда во главе сил 14-го танкового корпуса была 16-я танковая дивизия генерала Г.-В. Хубе. Дивизия не форсировала Дон. Получив перед наступлением людское пополнение, новые танки, артиллерию, дивизия была введена с плацдарма, усеянного трупами немецких солдат и офицеров пехотных полков, завоевавших большой кровью Придонские высоты.
Удар был исполнен противником классически как раз тогда, когда 4-я танковая армия фашистов связывала силы советских 57-й и 64-й армий. Колонны противника двигались механизированной ордой напрямик по кратчайшему расстоянию в местности, где ещё при царях существовал волок для судов из Волги в Дон и где по велению Петра Первого пытались проложить канал. Гитлеровцам удалось вбить клин в боевые порядки войск Сталинградского фронта, рассекая его на две части и стремительно развивая наступление в общем направлении на посёлок Рын`ок.
На промежуточных сталинградских оборонительных рубежах не оказалось сил отпора (случилось так, что наши части сменялись). 50—60 километров, отделявших немецкий плацдарм на Дону от берега Волги, танковые и механизированные колонны 16-й танковой дивизии преодолели за 11 часов. Противник действовал с темпом 5,5—6 километров в час, что для танков и автомашин — скорость небольшая. Немцы вынуждены были отвлекаться на бои с нашими частями. Пусть и скоротечное сопротивление наших частей, застигнутых лавиной немецких подвижных войск в степи на марше, заставляло передовые отряды противника останавливаться, развёртывать артиллерию, бомбить.
В узкой восьмикилометровой полосе прорыва немцы держали в воздухе сменявшие друг друга отряды пикирующих бомбардировщиков и переключённых на штурмовку истребителей. Временами над полем боя одновременно действовали до двухсот самолётов противника. По сигналам целеуказания от передовых танковых колонн воздушные стервятники терзали бомбовыми и штурмовыми ударами каждый очаг обороны немногочисленных красноармейских частей в степи междуречья.
Гитлеровские генералы, когда численный перевес на направлении главного удара и инициатива были на их стороне, умели педантично отладить управление и взаимодействие своих войск на земле и в воздухе. Прорыв 14-го танкового корпуса генерала Виттерсгейма к берегу Волги с Дона был подготовлен и выполнен как образец слаженных и быстрых действий немецкой военной машины. Продвижение по ровной и бескрайней степи частей действовавшей в авангарде корпуса 16-й танковой дивизии выглядело как прогулка. Ведь от Чира до Дона расстояние, равное по прямой тем же 70 км, немцы преодолевали три недели с темпом всего три километра в сутки.
Танковые траки методично перемалывали степную траву, танки лишь изредка трясло на небольших неровностях. Гладкая поверхность степи была идеальным «паркетом» для демонстрации немецкого искусства танковой войны. 16-я танковая, поднимая клубы пыли, неумолимо приближалась к Волге. После полудня сидевшие в командирских танках офицеры всё чаще отыскивали глазами на картах конечные пункты на берегу Волги, задававшие общее направление наступления, — Рынок, Латошинка…
Воздушные убийцы Рихтгофена
В день прорыва гитлеровцев на северную окраину города к Тракторному заводу (посёлки Спартановка и Рынок являлись территорией Тракторозаводского района) на жителей Сталинграда и его гарнизон обрушилось ещё одно бедствие. Одновременно с приближением наземных войск противника началось невиданное по силе и продолжительности воздушное нападение огромного числа самолётов 4-го воздушного флота генерал-полковника В. фон Рихтгофена.
Утром 23 августа основная масса его ударной авиации была ещё сосредоточена на поддержке наступления танковых соединений 4-й танковой армии, обрушивая массированные бомбово-штурмовые удары на левофланговые соединения 64-й армии. С 11 часов была начата штурмовка позиций зенитной артиллерии северо-западнее Сталинграда, куда был направлен удар танковых и моторизованных авангардов 14-го танкового корпуса В. фон Виттерсгейма, прорвавшихся к берегу Волги с плацдарма на Дону. И вот, стремясь парализовать город, морально сломить его защитников, примерно в половине пятого вечера гитлеровцы начали адскую бомбёжку центра и его промышленных объектов.
На город пошли сотни немецких самолётов. Поднебесье от горизонта до горизонта заполнили безостановочно сновавшие крупные группы вражеских бомбардировщиков, штурмовиков, истребителей. Близость захваченных немцами аэродромов позволяла им, что называется, ходить чёртовым колесом. Весь остаток дня и вечер продолжались массированные налёты. В них участвовало не менее 600 самолётов, каждый совершал по 2—3 вылета. Сбрасывались зажигательные и огромной мощности фугасные бомбы.
Самолёты заходили главным образом с северо-запада, где в значительной степени была ослаблена зенитная защита, так как зенитчики на этом участке непрестанно отбивались от прорвавшихся с Дона танков противника. К вечеру много орудий и их расчётов вышло из строя. В сталинградском небе как будто образовалась брешь, в которую и устремилась воздушная армада фашистских убийц.
Город в огне
Кварталы в центре города, речной порт, железнодорожный узел потонули во множестве выбросов пламени, тучах дыма, пыли, пепла с пожарищ. Вихри раскалённого воздуха подхватывали тлеющие угли и головешки. Деревянные постройки и внутренности многих кирпичных коробок выгорали дотла. Столбы линий связи, энергоснабжения, вагоны трамваев обугливались мгновенно. Опадавшие провода свивались в неразделимые сплетения. В западне оказывались автомашины с такими удавками, намотавшимися на колёса и карданные валы. Ни разрубить, ни стащить их, тем более под огнём противника, было невозможно.
Тротуары покрылись слоем мелко истолчённого стёкла, душераздирающе визжавшего под ногами. В порту выгорали и рушились причалы. Подходы к берегу преграждали сожжённые, застрявшие на мелях и потерявшие ход пароходы, баржи, плоты. Под водой оказались боеприпасы, мука, зерно и прочее. У самого уреза воды вдоль портовой железнодорожной ветки вздыбились опрокинутые взрывами вагоны, платформы и грузы.
По Нижней Волге на многих участках дымились нефтепродукты, вытекавшие из подорвавшихся на немецких магнитных минах барж из застигнутого немецкими бомбардировщиками каравана судов «Волготанкера». В сторону Астрахани расплылось угнетавшее людей дымовое затмение. Не всякий раз пробивался сквозь него свет солнца.
Центр Сталинграда лежал в развалинах. В центральных районах города — Ерманском и Ворошиловском — было разрушено 90 процентов зданий. В промышленных районах разрушения были менее значительными. Противник рассчитывал захватить главные предприятия и потому сознательно не уничтожал их с воздуха, а лишь выводил из строя. Наоборот, немецкие самолёты рассыпали листовки с призывами к гражданам сохранять оборудование и другие материальные ценности на производстве до скорого прихода немцев: мол, зачтётся перед оккупантами…
В Москву тягостное известие первоначально пришло не из Сталинграда: в результате небывалой бомбёжки телефонная и телеграфная связь нарушилась. Около полудня из Москвы в Закавказье спешно отправили предписание об объявлении военного положения в крупных городах и на побережьях Чёрного и Каспийского морей, а уже часом-двумя позже из Нижнего Поволжья в столицу донеслось известие о резком ухудшении обстановки. Секретарь Саратовского обкома партии П.Т. Комаров по телефону ВЧ-связи передал в Ставку, что водники пароходства в один голос твердят: видели немецкие танки на берегу Волги поблизости от северной части Сталинграда. Стреляли по нашим пароходам, есть потери.
Утро трагического дня 23 августа застало недавно назначенного начальника Генштаба Красной Армии А.М. Василевского на Сталинградском фронте. Он находился в войсках 62-й армии, отрезанной от основных сил Сталинградского фронта прорывом фашистских войск к Волге. Подробный доклад Верховному Главнокомандующему А.М. Василевский смог сделать только поздно ночью 24 августа, после того как телефонная связь через Волгу была восстановлена. Ему стоило больших трудов убедить Сталина в том, что город остаётся в наших руках, что командование фронта, заместитель Председателя Совнаркома В.А. Малышев, городской комитет обороны не только находятся в городе, но и совместно принимают меры, чтобы отстоять его от врага.
Бригады повернуть к Сталинграду!
В ответ на изложенные Василевским просьбы было разрешено для усиления обороны внутри города повернуть к Сталинграду несколько стрелковых соединений, следовавших по железной дороге к Астрахани.
Этот момент предопределил дальнейшую фронтовую судьбу отдельных стрелковых бригад С.Ф. Горохова, В.А. Болвинова, К.М. Андрусенко. Эшелоны этих пехотных соединений поворачивали от Нового Баскунчака к Сталинграду по только что построенной Заволжской железнодорожной ветке вдоль реки Ахтубы. Весь оборонительный период битвы 124-й и 149-й стрелковым бригадам выпадет быть постоянным ядром группы войск под командованием полковника Горохова, действуя на оголённом самом северном, правом фланге Юго-Западного (затем Сталинградского) фронта и 62-й армии (чуть позже отошедшей в Сталинград). 115-й бригаде Андрусенко доведётся действовать неподалеку от группы Горохова, держать, в частности, оборону в районе посёлков Городище и Орловка у северной окраины Сталинграда, сражаться там с превосходящими силами врага в окружении и почти полностью погибнуть при ликвидации противником Орловского выступа.
Эшелоны с гороховцами, которые первыми повернули к Сталинграду, двигались на помощь рабочей тракторозаводской самообороне, возникшей на северной окраине города, у Тракторного завода, с самых первых часов прорыва противника к Волге.
Как имена родных…
Почти на любой схеме, отображающей ход битвы на Волге, будь то советского или зарубежного издания, отмечается рабочий посёлок со странным названием РынÓк (с ударением на втором слоге). Это не случайно. Рынок — наиболее удалённый к востоку пункт города, к которому 23 августа 1942 года прорвались бронированные колонны 14-го танкового корпуса фашистов. Ещё один посёлок по соседству между Рынком и Тракторным заводом — Спартановка (а не Спартаковка или Спартаковец, как ошибочно указывалось на картах того времени). С конца августа на протяжении нескольких месяцев 1942 года названия этих неприметных сталинградских рабочих посёлков будут особо очерчены цветными карандашами операторов на штабных картах не только батальонов, бригад, дивизий, армий и фронтов, действующих в Сталинграде. Будут они фигурировать и на картах генеральных штабов двух армий, постоянно упоминаться в документах Ставки Верховного Главнокомандования Вооружённых Сил СССР, а также Главной квартиры фюрера фашистской Германии.
Одним словом, названия Рынок и Спартановка прочно и навечно вошли в историю Сталинградской битвы, героической обороны города, а затем и бесславного конца 6-й армии Паулюса. «Рынок и Спартановку, — вспоминал генерал Греков, — мы знали, как имена родных». К сожалению, сегодня лишь немногие «посвящённые» специалисты да редкие энтузиасты реально представляют себе, как много связано с этими посёлками в исторической победе советского народа в Сталинградской битве, а значит, и в коренном переломе в той войне с фашистами.
Заводские посёлки Рынок и Спартановка были расположены в широких долинах при впадении в Волгу степных речек Сухая Мечётка и Мокрая Мечётка. Мечётка — от слова «меча» финно-угорского происхождения, означающего «река, текущая в крутых берегах». Рынок — татарское название. Этот небольшой посёлок раскинулся вдоль обрывистого берега тощей речушки — Сухой Мечётки. В конце 30-х — начале 40-х годов ХIХ века на хутор Рынок, на самый берег Волги, выселилась часть крестьян деревни Орловка. Сама Орловка, что в 15 вёрстах от города Царицына, стала заселяться ещё в конце ХVIII столетия переселенцами из внутренних губерний. Спартанка, превратившаяся в Спартановку, расположилась в 14 вёрстах от Царицына на высоком, ровном берегу Волги. А в двух вёрстах к северу от Рынка была расположена усадьба господ Лятошинских, превратившаяся впоследствии в современную Латошинку.
В 1930-е годы Сталинград переживал период бурного индустриального роста. На северной окраине города началось строительство грандиозного Сталинградского тракторного завода — первенца советского тракторостроения. Город рос так бурно, что его старой территории стало явно недостаточно для размещения новостроек. Поэтому 10 июля 1931 года ВЦИК принял постановление о расширении городской земельной площади. В черту города были включены и селение Рынок, и деревня Спартановка. Но в глазах оказавшихся здесь военных внешне Рынок и Спартановка выглядели скорее пригородами, а не посёлками в городской черте Сталинграда, как это было на самом деле, и что было очевидным для тракторозаводских и городских руководителей.
И всё же истины ради необходимо подчеркнуть: за неделю до конца августа 1942 года враг оказался не где-то «северо-западнее Сталинграда» или «на подступах» к городу, а фактически уже на территории города, его Тракторозаводского района. Огненная черта городской обороны Сталинграда заполыхала, сначала отдалёнными кострами, уже на исходе августа сорок второго года, а не в середине сентября, как указывается повсеместно. Это произошло здесь, на севере города, в районе СТЗ, посёлков Спартановка и Рынок, где теперь плотина Волжской гидростанции смыкается с кручей горного правого берега Волги. Именно в ночь с 23 на 24 августа и в полной мере 24 августа, а не в середине сентября 1942 года, начались затяжные, подобно целой войне, сражения на территории самого города Сталинграда.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
