По материалам публикаций на сайте газеты «Правда»
Автор статьи — Алексей Шахов, кандидат исторических наук
(Продолжение.
Начало в № 88—109)
Приказ наступать
Первый боевой приказ штаба 124-й бригады был отдан на северной окраине Тракторного завода 28 августа в десять часов вечера. Он предусматривал «решительное наступление» 124-й отдельной стрелковой бригады (без 1-го отдельного стрелкового батальона, миномётного батальона и артдивизиона) вдоль берега Волги. Справа соседей не было. Слева наступал 282-й стрелковый полк дивизии НКВД. Приказ предусматривал взаимодействие не только с 282-м полком, но и с 64-й стрелковой дивизией с решительной целью «отрезать противника от дороги посёлок СТЗ — Ерзовка и уничтожить его на правом берегу р. Волга». В приказе штаба Горохова также ставились задачи танкам из состава 99-й танковой бригады и группе кораблей ВВФ. В половине четвёртого утра приказ был разослан адресатам. К 3 часам утра был выполнен приказ об организации связи в бригаде. «Абрикос» начал вызывать своих абонентов: «Лимон», «Сом», «Дон», «Фугас», «Эфир» и других. Все отвечали: слышу хорошо. По линиям и рациям пошли приказы и команды.
В 2 часа ночи 29 августа командующий группой войск полковник С.Ф. Горохов доложил Военному совету фронта о готовности к наступлению: в предельно сжатые сроки его 124-я стрелковая бригада переместилась с юга на север города. Приняты под командование совершенно незнакомые части, оборонявшие Тракторный. Выработано и доведено до командиров частей и начальников служб решение на бой. Теперь дело за тем, чтобы скрытно начать наступление и, главное, одолеть врага.
Но как же бригаде не хватало времени на подготовку к своему первому бою на сталинградской земле! На переправу из-за недостатка переправочных средств было потрачено около полусуток. До станции Садовой подразделения добирались ещё порядка 5 часов. Да и в самом районе сосредоточения пробыли 5—8 часов. Вот эти бы 10—12 часов — да на толковую подготовку к наступлению у СТЗ! Как могли, как были обучены, как хотели! Поэтому неудивительно, что в своих мемуарах С.Ф. Горохов весьма критично оценивал решение комфронта А.И. Ерёменко на поспешное наступление группы:
«Такого бестолкового решения от командующего фронтом я не ожидал: чтобы буквально с ходу, не дав светлого времени командирам частей впервые прибывшего на фронт соединения, бросить их в бой… Чего я боялся, то и вышло. А нужды вводить бригаду с ходу не было. И сутки, и двое можно было терпеть с наступлением в районе Тракторного завода. Противник тоже измотал свои силы и перешёл к обороне. От неуспеха наступления нас спасла только отличная подготовка людей».
Уже после начала наступления, утром 29 августа, к бригаде наконец присоединились, проделав восьмикилометровый путь от Центральной переправы к СТЗ, бригадная артиллерия — миномётный батальон и артиллерийский дивизион, 1-й стрелковый батальон, а также горемыка-тыл бригады, угодившей в эшелоне на пути к Сталинграду под вражескую бомбёжку и понёсшей при этом первые потери.
В предрассветной мгле
В своём первом наступлении 29 августа 124-я отдельная стрелковая бригада наносила удар вдоль Волги и Дубовского шоссе. Из-за опасения за свой левый фланг полковник Горохов сосредоточил у Дубовского шоссе, там, где оно начинает отсчёт своих километров от Тракторного, два стрелковых батальона — 3-й и 4-й. Последний обеспечивал левый фланг группы войск и 124-й бригады.
Перед рассветом в бригаде все были на ногах. Разведчики говорили, что немец совсем рядом. Все вещи, кроме котелка, каски, плащ-накидки, бойцы сдали старшинам. Кое-где бывалые в бою солдаты, а за ними и необстрелянные бойцы стрелковых отделений мазали каски жидкой глиной, чтобы те своим блеском не привлекали врага… Пошли последние минуты до начала их первого боя и того, что станет для всех них — и павших, и выживших — их Сталинградской эпопеей…
За спинами изготовившихся к атаке бойцов в предрассветной мгле угадывались громады цехов знаменитого Тракторного завода. Этот первенец первых пятилеток страны многим был известен с юных лет. Но о том, что поблизости существуют населённые пункты с такими названиями, как Рынок, Спартановка, никто и не слыхал. Только, пожалуй, Гайнан Амиров, начальник отделения штаба бригады по спецсвязи, по гражданской специальности журналист и писатель, вспоминал, что у него тогда в памяти сохранилось название Рынок. Алексей Толстой упоминал его в повести «Хлеб», посвящённой обороне Царицына.
«Я думал, — писал Гайнан Амиров, — наверное, это — место, где торгуют. Рынок — значит базар. Но оказалось, что никакой не базар, а, как и Спартановка, небольшой посёлок, где жили рабочие Тракторного завода. И РынÓк, и Спартановка находились всего в двух километрах от корпусов огромного Тракторного завода. Нам, нашей бригаде, вместе с некоторыми другими частями предстояло оборонять завод, выбить немцев из близлежащих посёлков. Никто из нас в эти первые дни ещё не предполагал, что именно здесь, на этом рубеже, нам придётся стоять насмерть, что названия посёлков навечно войдут в наши биографии и не забудутся никогда, как не забываются имена родных матерей и отцов». За этот неизвестный Рынок гороховцам предстояло биться в их первом бою. Уже было ясно, что противник — 16-я танковая дивизия немцев. В Спартановке, расположенной ближе к Тракторному, противника, предположительно, не было. За исключением её северо-западной окраины, где могло быть боевое охранение немцев.
Чуть свет на наблюдательном пункте Горохова в Нижнем посёлке СТЗ появились и не отлучались дотемна генерал Я.Н. Федоренко и комбриг А.В. Горбатов, в ту пору он числился помощником командующего фронтом по кавалерии. Неподалёку, в одном из защищённых производственных помещений Тракторного завода, размещались его руководители. Вместе с ними там были нарком танковой промышленности В.А. Малышев и его заместитель А.А. Горегляд.
Истекали последние мгновения до сигнала к началу атаки стрелковых рот 124-й бригады в первом бою на берегу Волги. Доведено: атака пехоты по сигналу — зелёная ракета, телефоном «333». Надо отдать должное штабу и управлениям фронта. За короткую ночь подвезли то, чего наступающим недоставало. Ввели в курс дела штурмовую авиацию и артиллеристов, корабли флотилии. Дальняя авиация полковника Н.С. Скрипко успела нанести бомбовый удар по расположению противника на направлении предстоящего наступления.
Задачу выполнили
Нашим наступавшим частям сильно повезло, что вражеская авиация была в то время задействована в другом районе, юго-западнее Сталинграда. «Было удивительно, — вспоминал командир противотанкового дивизиона бригады А.Т. Карташов, — как нас 29 августа, в день первого наступления, немец авиацией не накрыл. Ведь все сгрудились на Мокрой Мечётке. Дурак и беспечный был немец».
124-й бригаде в первом наступлении на врага был придан артполк, но в назначенное время его орудия молчали. Причины запоздания с открытием огня выяснились позднее. Сигналы назначались, отменялись, и командир полка в спешке не был поставлен в известность об этом.
Вот эмоциональные воспоминания начальника штаба 3-го отдельного стрелкового батальона И.Н. Чернова о том первом бое, точнее, о вступлении в бой этого батальона: «…Батальон сосредоточился на территории хлебозавода. В ночь получили приказ: «В 6:00 наступать». На карте всё понятно — откуда, куда и т.п. Но надо ещё обеспечить выполнение приказа. И вот тут началось: где исходное положение, где противник? Ночь. Ведём роты по посёлку Тракторного. При всём старании штаба роты растеряли. Утро. Скоро наступать. На исходную не прибыли 1-я стрелковая рота, пульрота, миномётчики. Позор!!! Что делать? Комбат — в одну сторону, комиссар — в другую, я — в третью: искать роты. С КП бригады запрашивают готовность. Отвечаем: «Готовы». А совесть, а долг, а честь командира!!!
6:00. Начали наступать с неполным составом. И вот тут — чудо!!! Прибывают «пропавшие». С ходу получают задачу — и вперёд. Куда? На кого? Где противник? Людям ничего этого неизвестно из задачи. Но каждый, от солдата до ротного, понимает, что приказ получен, ориентир дан, остальное дорабатывается в ходе боя. И доработалось. Люди с честью выполнили задачу первого дня боя батальона. Потеряли много товарищей, но задачу выполнили».
Всё сошло благополучно. В том первом бою во многом стало ясно, кто чего стоит. Пехота пошла дружно, но пока неумело, да и командиры не могли похвастаться высокой организацией боя. А вот люди, в том числе политработники, проявили себя героически. Поддержка атаки пехоты артиллерией, как это намечалось планом, почти не осуществлялась. В ходе артподготовки атаки огонь уточнялся, а в ходе продвижения он вёлся по сложившейся обстановке. Огонь вели по тем целям, которые пытались огрызаться. Позже вели огонь по контратакующему противнику.
Контратака врага
Однако с приближением рот лейтенантов Бондаренко и Кашкина вдоль Волги к Латошинке немцы ударили мотоциклетным батальоном с одиннадцатью танками во фланг и в тыл нашим атакующим подразделениям. С наблюдательного пункта в доме в Нижнем посёлке у СТХ Горохов видел начало внезапной контратаки противника. Находившийся там же начальник Автобронетанкового управления Красной Армии генерал-лейтенант Я.Н. Федоренко требовал во что бы то ни стало удержать Рынок!
Поле между Рынком и Латошинкой заволокло дымом, и ничего нельзя было разобрать, что там происходит. А там немецкие танки отрезали одну из рот от своих в Рынке и теснили её к занятой немцами Латошинке. Тогда появился и проявил себя в схватке с врагом комиссар 2-го стрелкового батальона Ершов. Перебегая от взвода к взводу, командовал: «Всем укрыться под обрывом берега». Затемно Ершов с лейтенантом Бондаренко вывели роту из окружения. Когда отражали атаку танков с тыла, лейтенант Бондаренко не мог видеть, какая угроза нависала, казалось бы, над неуязвимым флангом роты со стороны реки. На прибрежной железнодорожной ветке вблизи Латошинки стояли вагоны. За ними накапливалась вражеская пехота, подтаскивали лёгкие пушки. Миномёты начали обстрел роты Бондаренко.
В этот момент по вызову Горохова капитан-лейтенант Лысенко вывел из устья Ахтубы на открытый плёс Волги четыре бронекатера. Лысенко приказал командирам катеров немедленно выходить к Латошинке в готовности отражать контратакующего противника. Катерные пушки, пулемёты ДШК с короткой дистанции в 150—200 метров внезапно ударили прямой наводкой по укрывшимся за вагонами фашистам. Огонь вели с очень большой скорострельностью. Видно было, как летели в клочья разрываемые миномёты, падали под нашим огнём немцы. Убежать смогли немногие. Фланговый артогонь кораблей ВВФ сыграл большую роль в поддержке наступления и в отражении контратакующего противника, силы которого явно превышали возможности 124-й бригады. Своими 100-мм пушками и реактивными установками они помогли неокопавшейся пехоте удержаться на достигнутом рубеже, имея перед собой бронетанковую дивизию противника.
Рынок снова наш
К ночи образовавшийся передний край обозначился горящими немецкими танками. С наступлением темноты напряжённость боя несколько спала. Наша пехота окапывалась и готовилась продолжить наступление. Итоги первого боя были такими: с утра 29 августа приречные части группы полковника Горохова быстро отбросили подразделения 16-й танковой дивизии от Спартановки и выбили их из Рынка. Но с трудом устояли перед скрытно подготовленной мощной контратакой бронированных артиллерийских транспортёров с посаженной на них немецкой пехотой. Наши потери были значительны: убито — 112, ранено — 523, пропавших без вести — 3.
Записи в журнале боевых действий 124-й ОСБр скупо свидетельствуют, что артподготовка началась за час до атаки, то есть в 6:00. 2-й ОСБ, наступавший по правому берегу Волги на Рынок, быстро начал развивать успех и к 16:00 овладел посёлком. 3-й ОСБ, его левофланговая рота, наступал очень медленно, батальон «принял сильное сопротивление противника», успех развить не сумел и в целом «почти не сдвинулся с места». Противник ввёл в бой 11 танков и до роты пехоты в направлении Рынка, оттеснив 2-й ОСБ на исходные позиции. Наши танки опоздали на помощь 2-му ОСБ, и достигнутый успех к концу дня был потерян. К исходу дня был введён в бой из-за левого фланга 2-й эшелон бригады (4-й ОСБ).
Вечером 29 августа (в 22 часа) командование бригады организовало оперативную группу для восстановления положения 2-го ОСБ (на место прибыли военный комиссар бригады Греков и начальник оперативного отделения штаба Усов). Опергруппа привела в порядок подразделения 2-го батальона, объединила его действия с морским отрядом и танкистами, у которых имелось 6 танков Т-34. «В 4:00 30 августа люди позавтракали и повели наступление. К 6:00 Рынок был очищен от немцев, а к 9:00 уже были закончены оборонительные работы первой очереди вокруг населённого пункта», − значится в журнале боевых действий.
Сказать честно, действия батальонов бригады Горохова в первом бою были ещё очень далеки от совершенства. Вышло так, что 29 августа наступал 2-й отдельный стрелковый батальон, а 3-й батальон топтался. А 30 августа — наоборот. Полковник Горохов понимал: плохо, очень плохо. Это давало немцам возможность отражать наши атаки по частям. К счастью, противник эту нашу слабость в тот раз использовать не смог. Но надо отдать должное, хотя 3-й и 4-й батальоны гороховской бригады на её левом фланге не имели продвижения, они 30 августа накрепко сковали моторизованные части 16-й танковой дивизии, не позволив врагу, как это случилось 29 августа, сманеврировать против наступавшего в Рынке и Латошинке усиленного 2-го стрелкового батальона под командованием Ткаленко.
В первом наступлении гороховцев 29 августа не обошлось без дополнительных проблем для бригады со стороны старших начальников. Медвежью услугу оказал, вмешавшись в управление боем, находившийся на КП Горохова представитель фронта А.В. Горбатов. По рассказу Сергея Фёдоровича, наступление группы утром 29 августа оказалось для немцев неожиданным. Полностью были освобождены Спартановка, село Рынок, пехота Горохова была на высотах западней Тракторного завода и подошла к Латошинке.
Но противник, используя части 16-й танковой дивизии, сосредоточил их в Латошинке и готовился к контратаке. Полковник Горохов со своего КП хорошо видел скопление немцев и приказал командиру 2-го батальона Ткаленко закрепиться на занятом рубеже и подготовиться к отражению контратаки противника. Но Горбатов как представитель фронта рекомендовал Горохову продолжить наступление и захватить Латошинку. Горохов с этим не согласился и тогда Горбатов, используя краткую отлучку командующего группой на КП, позвонил командиру 2-го батальона 124-й бригады Ткаленко, которому подчинялся также отряд моряков, и порекомендовал не приостанавливать наступление и взять Латошинку. Ткаленко пытался выполнить эту «рекомендацию», а в результате противник превосходящими силами мотопехоты и танков на этом участке перешёл в контратаку и вклинился в боевые порядки его батальона и отряда моряков, что грозило новым захватом освобождённого ранее Рынка и северной окраины Спартановки. Спасти положение удалось только использованием имевшихся в распоряжении Горохова резервов: танкового — рота танков 99-й танковой бригады и противотанкового — истребительно-противотанкового дивизиона 124-й ОСБр. Немцы были частично уничтожены, а часть их вернулась на исходные позиции.
Усиленный стрелковый батальон старшего лейтенанта Вадима Ткаленко утром 30 августа повторно выбил гитлеровцев из посёлка Рынок, как отмечено в журнале боевых действий, «сломив сопротивление двух пехотных батальонов противника и двух рот автоматчиков, отразив контратаку 11 танков». Здесь он закрепился на долгие три месяца. В том бою были взяты первые трофеи. В политдонесении батальонного комиссара Тихонова отмечалось: «ПТО — 2, зен. пуш. — 2, ручн. пулемёт — 14. Подбито 3 танка». Вроде бы скромно, но как это было важно для поднятия морального духа гороховцев! Достигнутый в первом бою успех окрылил гороховцев осознанием своей выучки и организованности. Главное — не было робости перед врагом.
Статистический «портрет» бригады
Сталинград для молодой стрелковой бригады Красной Армии стал первым боевым крещением. Статистический «портрет» 124-й бригады, отправившейся из Рязани на фронт, был таким:
Укомплектованность командно-начальствующим составом — 98,8%, младшим начсоставом — 102%, рядовыми — 91,7%. По возрасту личный состав бригады был исключительно молодым. В возрасте до 30 лет: средний начсостав — 74%, младший начсостав — 88%, рядовые — 73%. Военнослужащих старше сорока лет было всего: средний начсостав — 6%, младший начсостав — 1%, рядовой состав — 6%. Командный состав бригады в основном имел достаточную общеобразовательную подготовку: 12% командно-начальствующего состава (КНС) имели высшее образование, 50% — среднее, 27% — неоконченное среднее и только 11% — низшее.
В военном отношении КНС имел хорошую подготовку. 58% младшего начсостава окончили полковые школы, а 42% были выдвинуты из рядовых. Что было очень важно, старший и средний начсостав, в особенности в звене работников управления бригады, командиров батальонов и рот, являлись участниками Великой Отечественной войны, имели фронтовой опыт. Всего — 37% к общему числу КНС. Личный состав в основном был кадровым, хорошо обученным. Так, КНС имел 79,5% кадровых командиров и только 20,5% — призванных из запаса. Младший нач-состав — 71% кадровых, 10% — из запаса, но ранее служивших в армии, 19% — призыва 1941—1942 годов, при этом они окончили бригадную школу младших командиров. Рядовой состав: 50% кадровиков, 12% — из запаса, ранее служивших в Красной Армии, 38% были призыва 1941—1942 годов, прошедшие 8-месячную подготовку в бригаде. По национальному признаку в личном составе бригады в основном были русские и украинцы, в рядовом составе было значительное число казахов.
Опорой командиров стали красноармейцы и сержанты, прибывшие на формирование в бригаду Горохова с Дальнего Востока. Большинство из них отслужили срочную службу ещё до начала войны. Среди них была многочисленная комсомольская прослойка. В бригаде дальневосточники превратились в главнейший резерв командования на восполнение некомплекта кадров младших командиров. Они же стали и самой массовой частью учителей и воспитателей красноармейцев-новобранцев бригады. Среди новобранцев заметной группой с активной позицией выделялись 20—22-летние молодые воспитанники школьных пионерских и комсомольских организаций Кокчетавской и Акмолинской областей Казахстана.
В Сталинграде дальневосточники, казалось бы, сами тоже впервые оказались под огнём, тоже были необстрелянные. Но так можно судить только умозрительно, отвлечённо. Они ещё на Дальнем Востоке прошли знаменитую школу советского армейского воспитания. В этих младших командирах уже к началу боёв в Сталинграде поселилось второй натурой нечто общее, присущее профессиональным армейским командирам и политработникам. Закалённая воля и сильные характеры взводных, отделенных командиров сцементировали подразделения бригады. Они стали надёжной опорой молодёжно-комсомольского командного состава бригады. Таким образом, на фронт прибыла кадровая, подготовленная и сколоченная в ходе интенсивной 8-месячной подготовки, но очень молодая по возрасту личного состава и, главное, ещё не воевавшая стрелковая бригада.
Опытный враг
Боевое крещение молодёжный состав бригады Горохова в Сталинграде принял не в обороне, а в наступлении. В первых же боях «крестницей» 124-й бригады стала 16-я танковая дивизия из состава 14-го танкового корпуса 6-й армии под командованием генерала Ф. Паулюса. В «послужном списке» 16-й танковой дивизии числились: 1940 год — Румыния; 1941 год — Балканы, города Дубно, Житомир, участие в Уманском окружении, взятие города Николаева, участие в Киевском окружении; 1942 год — «Миус-фронт», Харьков. Всё это — вехи участия в военном разбое. Ещё «краше» «история подвигов» 2-го танкового полка этой дивизии, который был сформирован в 1935 году. Полк обеспечивал первые военно-политические акции Гитлера: присоединение Австрии и Чехии. Затем — нападение на Польшу, в 1940 году — участие в боях против французов и англичан. Всё это было предметом особой гордости и воспитания на боевых традициях в 16-й танковой.
Что и говорить, на северной окраине Сталинграда, у стен Тракторного, гороховцам достался опытный, отборный враг. 16-я танковая по праву считалась одной из лучших среди всех восемнадцати хорошо укомплектованных и технически оснащённых дивизий 6-й армии вермахта. Перед броском на Сталинград её пополнили личным составом, оснастили новой боевой техникой. Личный состав соединения был не только отлично вооружён и подготовлен. Он был полон сил, энергии, воли одержать в Сталинграде важную победу, чтобы взять реванш за зимнее поражение немцев 1941 года под Москвой.
Немецкие танкисты и панцергренадеры не просто были готовы выполнить приказ фюрера о захвате города, носящего имя Сталина. Они гордились, что первыми пробились к берегу Волги. Каждый солдат, унтер-офицер, офицер 16-й танковой мечтал войти в город первым, а части и подразделения противника состязались за первенство сбросить русских в Волгу.
С воздуха дивизию поддерживала целая армада штурмовиков, бомбардировщиков, истребителей 4-го воздушного флота В. Рихтгофена. С господствующих высот западнее и севернее города, занятых врагом, как уже говорилось, прекрасно просматривалась вся местность возле Тракторного, его посёлки, сам завод, прибрежное пространство, за исключением «мёртвой» для немцев полосы под высокими обрывистыми кручами правого берега Волги. На обратных скатах тех высот, в отрогах глубоких балок, были спрятаны артиллерия и миномёты врага. Высоты позволяли командованию противника маневрировать силами, скрытно перебрасывать их с одного участка фронта на другой, создавать то тут, то там мощные ударные кулаки.
В тех первых боях панцергренадеры из состава 16-й танковой дивизии немцев были отброшены от Спартановки и выбиты из Рынка. Наступление 29—30 августа, спешно подготовленное и проведённое по приказу командующего фронтом А.И. Ерёменко 124-й стрелковой бригадой совместно с другими воинскими частями, отрядами народного ополчения (что и стало датой рождения группы войск под командованием полковника Горохова, комбрига 124-й ОСБр), заставило противника считаться с новой силой, появившейся у стен Тракторного. Сказались 8-месячная боевая и политическая подготовка, сколоченность бригады. «Две проверки — в январе и июле — с участием К.Е. Ворошилова воодушевили и до предела обострили у всех нас чувство ответственности», — писал В.А. Греков. В первом бою на сталинградской земле — на Мокрой Мечётке, в Спартановке и в Рынке — стало понятно, как отмечал бывший парторг 4-го отдельного стрелкового батальона Г.С. Голик, «какую огромную роль сыграла продуманная и целеустремлённая партийно-политическая работа в 124-й бригаде, в батальоне, как итог напряжённых дней и беспокойных ночей, проведённых на башкирской земле».
Озадаченные дерзостью и настырностью русских, осмелившихся их атаковать, «гансы» «отсалютовали» бойцам 124-й бригады в промежутках между дневными боями продолжительными «психическими» обстрелами с наступлением темноты. Огонь длинными очередями трассирующими боеприпасами вели, помимо другого автоматического оружия, крупнокалиберные пулемёты и автоматические зенитные пушки противника. В сторону позиций советских пехотинцев устремлялись потоки цветных смертоносных трасс, били по брустверам наших только что отрытых окопов. Трассирующие пули, попадая в крупные камни, пласты глины, спрессованной веками до твёрдости камня и поднятой при земляных работах, разлетались в разные стороны светлячками рикошетов.
Нельзя победить в себе страх, не испытав его. Поначалу при обстреле бойцы ничком падали на землю, вжимались в любую воронку, самую малую ямку. Постепенно они пообвыкли, начали отвечать: стрельба вслепую, конечно, велась в сторону немцев из винтовок, пулемётов, автоматов. Подчас подключались и наши миномёты: вначале одиночными выстрелами, а потом уже всерьёз, азартно, зло начинали класть мину за миной. Всполошились командиры и комиссары в батальонах: мол, растёт бессмысленный расход боеприпасов. Дело дошло до комиссара бригады. Тот как раз был на передовой. Он посмотрел, подумал, усмехнулся и выдал неожиданный для командиров вердикт: «А что, и то дело. Пускай в сторону немца популяют. Привыкнут ему сдачи давать… Ведь немец-то лупит в божий свет, что в копеечку, не от силы своей, а от неуверенности».
Важный успех
Итак, оборона северной части Сталинграда регулярными войсками началась созданием оперативной группы войск под командованием полковника Горохова — командира 124-й отдельной стрелковой бригады. Вступление в бой регулярных частей Красной Армии, спешно перенаправленных Ставкой ВГК во второй половине августа 1942-го от Астрахани к Сталинграду, началось с наступательных действий первой подошедшей к городу 124-й отдельной стрелковой бригады на севере Сталинграда, в Тракторозаводском районе города. В течение 29—30 августа бригада полковника Горохова очистила от врага Спартановку, выбила его из посёлка Рынок, а на подступах к Латошинке выдержала сильную контратаку разведывательного и танкового батальонов 16-й танковой дивизии гитлеровцев. И, главное, твёрдо закрепилась на северной и западной окраинах посёлка Рынок и на прибрежном поле между Рынком и Латошинкой.
События того памятного дня 29 августа хотя и скупо, но описываются и нашими противниками. По свидетельствам историографа 16-й танковой дивизии В. Вертена, генерал Хубе после ожесточённых трёхдневных боёв с народным ополчением приказал позиции в Рынке удерживать до последнего человека. Вертен так повествует о тех событиях: «29 августа утром русские снова атаковали наш южный фланг, но в жестоком ближнем бою позиции были отбиты. Около 17 часов мотоциклетный батальон с танками контратаковал русских, но отступил с большим уроном. Рынок был потерян. Русские выбили немецкие части в кровопролитных уличных боях за Рынок».
С этого дня, 30 августа 1942 года, бои гороховцев в тракторозаводских посёлках Рынок и Спартановка продолжались пять месяцев. Ландшафт на суше и Волге трижды сменил окраску: знойный конец лета, длительная тёплая осень и предельно суровая зима. Но эти посёлки северной окраины Сталинграда больше никогда не достались врагу, несмотря на его непрекращавшиеся попытки любой ценой ликвидировать этот северный участок обороны Сталинграда, который защищала группа Горохова.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
