Размышления о роли бывшего председателя Верховного совета РФ в истории нашего Отечества
3 января 2023 года на 81-ом году жизни скончался бывший председатель Верховного совета Российской Федерации, доктор экономических наук, заведующий кафедрой мировой экономики Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова, член-корреспондент Российской академии наук (РАН) Руслан Имранович Хасбулатов. Безусловно, уход из жизни любого человека – это событие, радоваться которому однозначно не стоит. Для близких, для его друзей это колоссальная потеря. Несомненно, им можно только соболезновать. Тем не менее, это вовсе не означает, что следует закрывать глаза на деяния, совершённые этим лицом – особенно если речь идёт о тех, кто находился на ответственных государственных должностях в переломные для нашей страны моменты. Конечно, некоторые заявят, что о покойных принято говорить либо хорошо, либо ничего. Но это касается простых людей. Совершенно по иному мы руководствуемся при оценке крупномасштабных исторических и политических фигур, к которым, несомненно, относился Руслан Хасбулатов.
Сперва мы вынуждены обратить внимание на то, что проводим разделительную черту между самим Русланом Имрановичем и возглавляемым им Верховным советом. Подробно об этом пойдёт речь на протяжении последующих месяцев при освещении 30-летия знаменитых событий 1993 года. В этой заметке вы сможете между строк убедиться в причинах проведения грани между рассматриваемым нами деятелем и парламентом, председателем которого он являлся. Пока что нам важно дать объективную оценку роли Р.И. Хасбулатова в истории нашей страны.
Никакой не «красный реваншист»
На протяжении последних тридцати лет было дано множество оценок бывшему председателю Верховного совета. Известно, что «демократы», правые либералы, адепты дикого и компрадорского капитализма, последователи «воссоединения с Западом» искусственно формировали из Руслана Хасбулатова образ едва ли не коммуниста, скрытого «сталиниста», якобы стремившегося к «красному реваншу», к воссозданию «Советского казарменного социализма». Сразу заявляем, что соответствующие представления заведомо ложны от начала и до конца. Во-первых, для сторонников консервации несправедливости, всевластия и произвола «избранных», доминирования свободного рынка всё, что было связано даже на смягчение социальных противоречий капитализма (не говоря уже о социализме), всегда воспринималось нечто вроде «крайне левого радикализма». Разве в 1930-ые годы американские правые политические силы не приклеивали такие ярлыки президенту Ф.Д. Рузвельту? Разве на протяжении всей второй половины XX века и в начале XXI столетия рупоры мирового «глобализма» не пытались искусственно причислить к «крайне левым» силам, будто бы пытавшимся установить аналог «Советского/кубинского тоталитаризма» не только левоцентристские, но даже представлявшие интересы умеренно настроенной национальной буржуазии правительства стран Латинской Америки? Одно только навешивание «мировым сообществом» ярлыков в адрес президентов Боливарианской республики Венесуэла Уго Чавеса и Николаса Мадуро говорит о многом. Разве в 1990-ые годы сторонники гайдаровско-чубайсовского курса не величали мэра Москвы Ю.М. Лужкова «врагом реформ», «ретроградом», «консерватором»? Разве в 1998 – 1999 гг. российские либералы, давая оценки действиям правительства Е.М. Примакова – Ю.Д. Маслюкова, не трубили на весь мир о мнимом «красно-коричневом перевороте» и о «реставрации сталинизма»? Разве в 2015 году приверженцы неолиберализма, анализируя разработанную при участии С.Ю. Глазьева и Б.Ю. Титова «Столыпинским клубом» зиждущейся на кейнсианских принципах альтернативную программу социально-экономического развития России, не тиражировали утверждения об «автаркических устремлениях», о призывах к «реставрации командно-административной системы»? Просто крайне правые, стремясь добиться легитимации исповедуемой ими обанкротившейся концепции, пытаются ввести общество в заблуждение.
Во-вторых, сколько бы не пытались скомпрометировать всё, что связано с Ленинско-Сталинской модернизацией, с Советским социализмом, функционировавшая в СССР модель социально-экономического и политического развития благотворно сказалась на положении нашей страны. Напомним, что в результате политики социалистического строительства Советский Союз в рекордно короткие сроки переместился с пятого на второе место в мире по макроэкономическим показателям. Удалось сформировать мощный индустриальный комплекс, наличие которого позволило укрепить национальную безопасность, одержать победу в Великой Отечественной войне. Установление главенства принципов справедливости, равенства, дружбы народов позволило вовлечь трудящихся к массовому участию в построении нового общества, в реализации прорывных проектов. А самое главное – наша страна по показателям благополучия находилась в числе передовых. Достаточно вспомнить, что, согласно данным ООН, Советский Союз по уровню потребления продовольствия находился на 7-8-ом месте в мире, а после «рыночных реформ» опустился ниже 50-ого… Несомненно, к 1980-м годам накопилась серия проблем, наличие которых, между прочим, признал Ю.В. Андропов в своей статье «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР». Тем не менее, их решение требовало совершенствования социализма, развития Советского народовластия, очищения системы как от допущенных в годы «оттепели» забеганий вперёд, так и от отступлений от социалистических принципов, произошедших после 1965 года. А реставрация капитализма обернулась весьма незавидными результатами.
Словом, если кто и выступал за социализм, за Советскую власть, то ничего постыдного в этом не было. Скорее наоборот. Только вот Р.И. Хасбулатова никоим образом невозможно было причислить к левым. Напротив, его воззрения были весьма далеки от коммунистических. Более того, Руслан Имранович никогда не скрывал, что солидаризируется с теми, кто отстаивает идею хоть и «смягчённого», «социально-ориентированного» и «регулируемого», но капитализма. Да, он, как и многие другие, в целом принадлежал к буржуазным деятелям, это совершенно очевидно.
Некоторые вещи он стал понимать правильно
Конечно, мы понимаем бессмысленность ломать голову над вопросом о перспективности формы капитализма. Сама система давно выработала собственный ресурс и утратила способности оказывать воздействие на развитие страны и мира. Только при социализме удастся создать предпосылки, благоприятствующие ускоренному развитию России, созданию благоприятных условий для достойной жизни и для свободного развития каждого, непрерывному покорению обществом новых вершин прогресса. В то же время не будем забывать, как представителям коммунистического движения в разных странах подчас приходилось использовать противоречия в лагере капиталистов, а также оказывать тактическую поддержку умеренным представителям буржуазии в их противостоянии с крайне реакционными частями класса эксплуататоров (равно как и национально-освободительным силам, боровшимся против иностранных оккупантов). Достаточно вспомнить, как «новый курс» Ф.Д. Рузвельта, противоборствовавшего с крайне правыми силами, поддерживался американскими коммунистами (не говоря уже об общей позитивной оценке его действий со стороны СССР). А взять тактический союз Французской коммунистической партии со сторонниками Шарля Де Голля, совместно в годы Второй мировой войны боровшимися против вишистского оккупационного режима и за освобождение страны. Руководствуясь этим обстоятельством, в 1993 году Верховный совет и Советскую Конституцию защищали представители разных социальных слоёв населения и политических сил, оппозиционных прозападному компрадорскому курсу «реформ», проводимых ельцинской командой. Жизнь так распорядилась, что в те дни ранее находившиеся по разные стороны баррикад оказались в одном строю – Альберт Макашов и Михаил Челноков, Виктор Анпилов и Илья Константинов, Владислав Ачалов и Александр Руцкой, Юрий Воронин и Сергей Бабурин, Иван Полозков и Руслан Хасбулатов. Однако мы больше говорим не о событиях 30-летней давности, а о следе в истории бывшего председателя Верховного совета.
Безусловно, формально Р.И. Хасбулатов выступал против введения сверхпрезидентской республики, характеризующейся наличием у одного лица огромных полномочий, отсутствием подотчётности органам народного представительства кабинета министров и чиновничества. Он же ратовал за предоставление парламенту контрольных полномочий. Конечно, у Руслана Хасбулатова могли быть свои мотивы занимать такую позицию. Но, вне зависимости от того, какими у него были настоящие устремления, следует признать, что формально он был прав по этому вопросу. Также Руслан Имранович регулярно делал акцент на деструктивности претворения в жизнь МВФ-овских рецептов «реформирования» страны, предупреждал о бесперспективности ставки на чудодейственную роль невидимой руки рынка, на ускоренную и тотальную приватизацию. Здесь с ним можно было только согласиться.
Также заслуживает внимание созванный на основании принятого 5 декабря 1992 года VII съездом народных депутатов Российской Федерации постановления «круглый стол». Участники этого форума в составе представителей Верховного совета, правительства (включая гайдаровцев), учёных-экономистов, придерживавшихся различных воззрений, руководителей предприятий разных отраслей экономики и всех форм собственности, активистов профсоюзов, ключевых региональных руководителей, видных людей, представлявших общественные организации и политические партии разной идейной направленности (и коммунистов, и национал-патриотов, и социал-демократов, и либералов), работали на протяжении полугода (с февраля по июль 1993 года) над тщательной выработкой альтернативной стратегии социально-экономического развития России. Итогом столь продолжительной работы «круглого стола» стала подготовка «Декларации общенационального экономического согласия», в которой в деталях были прописаны все шаги действий, направленных на преодоление кризиса. Документ подписали не только руководители Верховного совета, но даже руководители и видные члены правительства (даже ультралиберально настроенный министр финансов Б.Г. Фёдоров вынужден был присоединиться к разработанному на базе широкого консенсуса документа).
В целом, положения упомянутой программе на 80% соответствовали контурам социально-экономической модели, выстроенной президентом Белоруссии А.Г. Лукашенко, а также политике, проводимой в 1998 – 1999 гг. кабинетом министров Е.М. Примакова и Ю.Д. Маслюкова. В 1990-ые годы многое из того, что содержалось в разработанной во время работы «круглого стола» и вынесенной на Всероссийское экономическое совещание «Декларации общенационального экономического согласия», было претворено в жизнь мэром Москвы Ю.М. Лужковым. Конечно, все три приведённые случая вовсе нельзя назвать строительством социализмом. Тем не менее, им удалось добиться определённой стабилизации, что в условиях масштабного обвала совершенно обосновано воспринималось многими едва ли не процветанием.
Прежде всего, надо напомнить о позитивных результатах проводимом А.Г. Лукашенко курсе. Так, в 1995 – 2019 гг. ВВП на душу населения в Белоруссии увеличился с 1000 до 5000 долларов. Про работу конкретных предприятий этой страны, про успешное осваивание ими новых технологий вы можете узнать, ознакомившись с содержанием статьи «Инновационный путь», опубликованной в 33-ем (769-ом) номере газеты «Завтра» за 2008 год. Именно сильные позиции реального сектора экономики позволили этой стране выстоять в период мирового кризиса. Об этом писал белорусский экономист директор консалтинговой компании Sinkevich Technologies, преподаватель Института Сертифицированных Финансовых менеджеров ICFM (Великобритания) Александр Синкевич в своей статье «Беларусь и мировой кризис: анализ и перспективы». Он констатировал, что «ВВП Беларуси устойчиво растёт из года в год, даже несмотря на мировой кризис и валютный коллапс 2011 года – доля в мировой экономике постоянно увеличивается и ни одна сравниваемая страна не может похвастаться подобной тенденцией». Также братский народ наблюдал в своей стране позитивные социальные изменения. Например, безработица в Белоруссии в 1995 – 2019 гг. уменьшилась с 2,9% до 0,2% от экономически активного населения. Размер средней номинальной зарплаты за аналогичный период вырос с 66 долларов до 522 долларов, пенсии – с 34 долларов до 206 долларов. За указанное время уменьшилось количество лиц с доходами ниже прожиточного минимума с 38,4% до 5%. Более того, по показателям индекса развития человеческого потенциала Белоруссия в 1995 – 2018 гг.. поднялась с 65-ого на 50-ое место в мире (из 200 государств).
Говоря об итогах работы кабинета Евгения Примакова и Юрия Маслюкова, достаточно отталкиваться от следующих цифр. По данным Госкомстата, только за период с октября 1998 года по март 1999 года, рост промышленного производства составил 23,8%, инфляция снизилась с 38 до 3 процентов в месяц. То же самое относится и к деятельности Юрия Лужкова на посту столичного градоначальника. Известно, что в 1990-ые годы ВВП России сократился на 43%, промышленное производство — на 53%, а сельское хозяйство — на 25%. Что же наблюдалось в столице? По данным Федеральной службы государственной статистики, индекс производства промышленной продукции в процентах к предыдущему году составил в 1992 году 77%, в 1997 году — 99%, в 1998 году — 102%, в 1999 году — 114%. Выступив против гайдровско-чубайсовских «реформ», отстояв в Москве альтернативный вариант социально-экономической политики, сохранив государственное регулирование народнохозяйственного комплекса, Юрий Лужков сумел добиться пусть и не совсем правильной, не совсем устойчивой, но определённой экономической стабильности. Во многом это сформировало финансовую базу для проведения сильной социальной политики.
Пусть умеренный, но буржуазный деятель
Как видим, фактическое претворение в жизнь основной части поддержанной руководством Верховного совета «Декларации общенационального экономического согласия» что мэром Москвы Ю.М. Лужковым, что президентом Белоруссии А.Г. Лукашенко дало определённые позитивные плоды. Однако эти рецепты могли и могут сыграть хорошую службу исключительно на этапе решения задач стабилизации обстановки, преодоления кризисных последствий. Надо ведь думать о том, как двигаться вперёд, как сделать так, чтобы общество постоянно осваивало новые горизонты. Практика показала, что условия для достижения обозначенной цели могут быть созданы только при социализме (разумеется, очищенном от допущенных после кончины И.В. Сталина деформаций, отступлений и забеганий вперёд). Р.И. Хасбулатов, давая критические оценки «шоковой терапии», сформированной модели криминально-олигархического капитализма, всё же никогда не выступал против буржуазной системы как таковой. Де-факто он всегда заявлял об этом. Да, Руслан Имранович говорил о необходимости государственного регулирования экономики. Однако это не сильно поменяло бы суть дела.
Во-первых, государство активно вмешивалось в экономику (в том числе и в прямой форме) и в дореволюционной России. Тем не менее, это отнюдь не препятствовало «верхним десяти тысячам» нещадно эксплуатировать трудящихся, не оставляя им абсолютно никаких перспектив. Что в условиях господства частного предпринимательства, что при государственно-монополистическом капитализме, общество разделено на ничтожное жирующее меньшинство и громадное ограбленное большинство.
Во-вторых, формальное принятие мер, направленных на сглаживание социальных противоречий при капитализме, равно как и система государственного регулирования экономики, способствовали бы относительной стабилизации лишь на начальном этапе. В дальнейшем непременно получили бы развитие процессы, приведшие и к свёртыванию системы социальных гарантий, и государственного влияния на экономическую сферу. Попытка сохранения капиталистической системы при одновременном стремлении установить государственный контроль над ней, плюс сохранение буржуазного характера государства рано или поздно обернулась бы подобным исходом.
Т.н. «конвергенция» непременно бы привела к вышеописанному результату. Между прочим, это не было бы случайностью. После того, как экономическая ситуация стабилизировалась бы, рост промышленного производства активизировался, капитал начал бы стремиться к сокращению (а в перспективе и к ликвидации) государственного влияния на процессы экономического развития. Все это означало бы возврат к исчерпавшему себя классическому варианту капитализма.
Собственно говоря, такое неоднократно наблюдалось в истории «высокоразвитых» капиталистических государств. Так, в США на протяжении послевоенных десятилетий предпринимались попытки, направленные на поэтапную отмену принятого при Ф.Д. Рузвельте закона Гласса – Стиголла (ЗГС), усиливающего государственные надзорные функции над деятельностью банковской системы. Послабления ЗГС произошли на рубеже 1960 – 1970-х годов, в конце 1986 – начале 1987 гг.. В дальнейшем, в августе 1998 года глава ФРС Алан Гринспен заявил о целесообразности «максимальной дерегуляции банковской системы…». Соответствующие шаги были предприняты в 1996 и в 1999 гг.. И каков итог? Американская Комиссия по расследованию финансового кризиса под председательством Фила Ангелидеса опубликовала итоги изучения причин финансового краха 2008 года. В докладе отмечено, что основной причиной кризиса является стремление на протяжении тридцати лет избавиться от мер по защите граждан, созданных в период правления Ф.Д. Рузвельта в 1930-ые годы (в том числе и закон Гласса – Стиголла).
Другой пример: в послевоенный период правительства Великобритании и Франции национализировали банки и основные отрасли промышленности (при этом политическая власть оставалась в руках буржуазии). Десятилетия спустя, по мере бурного экономического роста, укрепления промышленного потенциала, капитал значительно окреп и начал стремиться к свертыванию системы государственного контроля над народнохозяйственной сферой. Вполне понятно, что в соответствующих условиях вернулись фантомы прошлого в виде приватизации ряда основных отраслей, сокращения регулирующих функций государства. Результат общеизвестен. Последствия неолиберальной политики народы всего земного шара (в том числе и ведущих государств мира) испытывают вплоть до настоящего времени.
Словом, предложенный Р.И. Хасбулатовым в 1993 году вариант, фактически в дальнейшем воплощённый в жизнь Ю.М. Лужковым в Москве, а А.Г. Лукашенко – в Белоруссии, был, конечно, умереннее того, что продвигали ельцинско-гайдаровские «реформаторы». Но и в глобальном плане этот тоже был не тот путь, по которому следовало нашей стране идти. Редька хрена не сильно слаще.
Начал выступать против следования в фарватере зарубежных государств
Вполне понятно, что ключевые решения по основным направлениям социально-экономической политики принимались президентом и правительством с оглядкой на рекомендации консультантов от МВФ и Всемирного банка, американских советников и т.д. Представители международных финансовых структур, заверяя в готовности предоставить России кредиты, выдвигали откровенно кабальные условия, выполнение которых было чревато утратой производственного потенциала, обнищанием и сокращением населения, подрывом обороноспособности и системы безопасности. Впрочем, дело было не только в МВФ и других подобных организациях. Публичные заверения Б.Н. Ельцина во вступлении России в НАТО как о ключевой составляющей внутренней и внешней политики изначально вело дело к обретению нашей страной роли ведомого в отношении ведущего коллективного Запада во главе с США. «Демократическая» элита ради «присоединения к мировой цивилизации» готова была заплатить любую цену.
На это начал регулярно обращать внимание Р.И. Хасбулатов. Например, в опубликованной в мае 1993 года на страницах «Российской газеты» статье «Кризис государства и пути выхода из него» он подчеркнул, что самой неприемлемой для России и для её народа стороной деятельности ельцинских «реформаторов» является подчинение внутренней и внешней политики нашей страны интересам мировых держав. Председатель Верховного совета напомнил, что за многовековую историю нашего государства были периоды бурного развития экономики, культуры, подъёма народного духа как следствие крупных военных побед. Одновременно имели место времена упадка, кризисов, поражений. Иногда смятение в душах вселяло неуверенность, страшила судьба Отечества. В то же время, по словам Руслана Хасбулатова, никогда не было, чтобы русский человек, россиянин имел несчастье наблюдать подчинение внутренней и внешней политики интересам других стран. Он добавил, что никогда российскими экономическими, военно-политическими и культурными делами не руководили зарубежные деятели.[1]
На основании изложенного Руслан Имранович уточнил, что противостояние двух ветвей власти проходит, главным образом, вовсе не по конституционной линии, как было принято считать. Он констатировал, что законодатели (за исключением «современных якобинцев» в лице связанных с движением «Демократическая Россия» фракциями) выступают против подчинения национально-государственных интересов России интересам международных финансово-промышленных групп, против разрушения оборонного потенциала страны, против её превращения в колониально-анклавный регион, выполняющий роль всего лишь источника стратегического сырья и «сброса» устаревших технологий. Р.И. Хасбулатов добавил, что парламентарии также против того, чтобы кто-то (кем бы ни был этот «кто-то») лгал мировому сообществу, клеветал на недовольных сограждан, обзывая их «совками» и «реакционерами», рассчитывая получить поддержку из за границы в борьбе с представительной властью и с оппозицией.
Следует признать, что Р.И. Хасбулатов всё же совершил ряд шагов, направленных на придание внешнеполитическому курсу самостоятельного характера. Прежде всего, следует упомянуть о принятом 9 июля 1993 года постановлении Верховного совета Российской Федерации «О статусе города Севастополя», подтверждавшего российский федеральный статус города. Какие меры предусматривались в постановлении Верховного совета для достижения данной цели? Правительству РФ поручалось разработать государственную программу обеспечения статуса города Севастополя. Центробанку РФ предписывалось предусмотреть финансирование соответствующих статей бюджета города Севастополя через свои отделения. Одновременно кабинету министров было отдано распоряжение начать проведение переговоров с правительством Украины о городе Севастополе как о главной базе единого Черноморского флота. Рекомендовалось в целях недопущения политической напряжённости – просить правительство Украины отозвать передислоцированные в район города Севастополя подразделения спецчастей.
В свою очередь, в сентябре 1993 года председатель Верховного совета наметил ряд мер, реализация которых могла бы активизировать интеграционные процессы на постсоветском пространстве. Так, в интервью газете «День» он сообщил, что регулярно проводит переговоры с президентом Казахстана Н.А. Назарбаевым, сформулировавшим идею создания экономического союза между постсоветскими государствами. Председатель Верховного совета отметил, что эти вопросы постоянно рассматриваются на Межпарламентской ассамблее СНГ.
Надо заметить, что Р.И. Хасбулатов не бросал слов на ветер. Так, 18 сентября 1993 года «Российская газеты» опубликовала подписанный главой российского парламента текст Меморандума, направленного председателям национальных государств – членов СНГ. В документе предлагалось трансформировать Содружество в более тесное сообщество с повышением уровня координации деятельности независимых государств. Также Руслан Имранович призвал координировать усилия в сфере обороны, в социальной политике. С его точки зрения, наиболее подходящим форумом для рассмотрения затронутых проблем могла бы стать Межпарламентская ассамблея государств – участников СНГ. Для придания ей легитимности Р.И. Хасбулатов предложил провести её прямые выборы и сформировать тем самым парламент сообщества, который сформировал бы соответствующие исполнительные структуры в целях координации функций межгосударственного характера. Он рекомендовал руководителей постсоветских стран инициировать рассмотрение упомянутых тем в своих парламентах. Нужно это было для того, чтобы на запланированном на 25 сентября 1993 года в Санкт-Петербурге заседании Совета Межпарламентской ассамблеи СНГ рассмотреть комплекс перечисленных вопросов.
Но сперва участвовал с «демократами» в уничтожении СССР и в распродаже России
Казалось бы, перечисленные предложения и шаги в целом характеризовались патриотической направленностью. Только вот перед этим Р.И. Хасбулатов занимал совершенно противоположные позиции по вышеперечисленным вопросам. Прежде всего, важно вспомнить, как в декабре 1991 года он сделал немалое, чтобы Верховный совет ратифицировал беловежские соглашения, ознаменовавшие дезинтеграцию СССР. Мы до сих пор испытываем последствия столь преступного акта. Руслан Имранович «постарался», в частности, прерывая под предлогом истечения времени депутатов, резко критиковавших беловежский сговор. А несколькими месяцами ранее Р.И. Хасбулатов тоже сыграл далеко не последнюю роль в воспрепятствовании попыткам ГКЧП навести элементарный порядок, воспрепятствовать тенденциям, ведущим к развалу нашей страны. Более того, Руслан Хасбулатов неоднократно не скрывал, что именно он написал обращение к гражданам РСФСР с призывом к сопротивлению ГКЧПистам. В результате к власти пришли силы, действовавшие с оглядкой на зарубежных «партнёров», проводящих политику, уничтожившую Советский Союз, лишившую нашу страну передовых позиций в мире. И рассматриваемый нами деятель, конечно, принадлежит к тем, кто несёт ответственность за национальную трагедию.
Мы совершенно справедливо даём критические оценки представителям ельцинско-гайдаровской команды, ультралибералам, чья «бурная деятельность» обернулась масштабным провалом. Однако они вряд ли бы получили свободу манёвра без поддержки со стороны руководства Верховного совета. Именно большинство делегатов второго этапа V (внеочередного) съезда народных депутатов РСФСР поддержало 1 ноября 1991 года постановление, утверждавшее представленную Б.Н. Ельциным программу «шоковой терапии». В дальнейшем, критикуя отдельные стороны её реализации, делая акцент на контрпродуктивные последствия, Р.И. Хасбулатов и его многие его приближённые всё же в решающий момент продолжали поддерживать этот курс. Например, об этом чёрным по белому было написано в принятом в апреле 1992 года VI съездом народных депутатов РФ постановлении «О поддержки экономической реформы…». Также примечателен другой пример. Выступая 2 апреля 1992 года на заседании Верховного совета, Руслан Хасбулатов заявил о неприменимости для России рецептов МВФ. Тем не менее, 29 мая 1992 года парламент всё же принял постановление о вхождении нашей страны в состав Международного валютного фонда и Международного банка реконструкции и развития. Одновременно невозможно пройти мимо утверждения в октябре 1992 года Верховным советом правительственной концепции приватизации государственной собственности. «Хасбулатовцы» всего-навсего говорили о необходимости её «корректировки», но не об альтернативном варианте. Впрочем, постановления VI и VII съездов народных депутатов РФ «О ходе экономической реформы», содержавшие положения о смягчении социальных последствий кризиса, о содействии реальному сектору экономики, о государственном регулировании, всё же были пропитаны неолиберализмом. Там делался упор на необходимость масштабной приватизации и демонополизации экономики, ликвидации отраслевых министерств и концернов. Там ни слова не было даже про «многообразие форм собственности» (не говоря уже о социализме) – де-факто речь шла о массовой приватизации, не о частичной. Словом, глобальных идеологических расхождений Р.И. Хасбулатова с командой Е.Т. Гайдара и А.Б. Чубайса в целом не наблюдалось – по крайней мере, в 1991 – 1992 гг.
Соответствующие декларации Р.И. Хасбулатова особо не отличались от аналогичных речей Б.Н. Ельцина. Даже он на протяжении 1992 года многократно в один голос с председателем Верховного совета твердил о необходимости «смягчения» проводившихся «реформ». В декабре 1992 года Борис Ельцин во время работы VII съезда народных депутатов открыто займёт сторону ультралибералов, начнёт обвинять Верховный совет и его руководство в «консерватизме», в «коммунистическом реваншизме». А перед этим он говорил много о необходимости то «усиления социальной направленности», то «проведения промышленной политики», то «сохранения регулирующей роли государства» и т.д. Всё это прозвучало из уст президента во время его выступлений на прошедших 16 января и 6 октября 1992 года заседаниях Верховного совета, на состоявшемся 5 апреля 1992 года «Собрании граждан Российской Федерации», а также во время работы VI съезда народных депутатов РФ. Подчас Б.Н. Ельцин (как и Р.И. Хасбулатов) тоже критиковал «младореформаторов» за «излишний радикализм» и «непродуманность». А на своей пресс-конференции, состоявшейся 4 июля 1992 года, он даже заявил о неприемлемости для России программы, продвигаемой МВФ. Много было сказано Борисом Ельциным красивых слов. Но разве он сделал что-нибудь для их претворения в жизнь? Вопрос совершенно риторический. То же самое относилось и к Р.И. Хасбулатову. Он, будучи председателем Верховного совета (по прежней Конституции была далеко не последняя должность на вершине государственной власти), тоже мог оказать влияние на изменение методов проводимой политики, кадрового состава правительства. Но и Борис Ельцин, и Руслан Хасбулатов только критиковали подчинённый им кабинет министров за «отдельные крайности», при этом на деле защищая их. Да и, формально подвергая сомнению ряд направлений деятельности правительства, в целом отстаивали идею возврата к капитализму.
То есть, Б.Н. Ельцин и Р.И. Хасбулатов, внешне оппонируя правительству, при этом реально защищая его, фактически пытались разыграть спектакль – доброго и злого полицейского, введя народ в заблуждение. Да, надо признать, что два упомянутых деятелей в то время представляли собой единую команду. Какие ещё могут быть сомнения, когда Руслан Хасбулатов на протяжении всего 1992 года, оспаривая отдельные шаги кабинета министров, при этом регулярно защищал президента и общие направления его курса. Достаточно почитать содержание сборника «Ельцин – Хасбулатов: единство, компромисс, борьба», обратить внимание на выступления и статьи председателя Верховного совета за 1992 год, после чего все сомнения исчезнут.
Впрочем, даже после «охлаждения» взаимоотношений между Б.Н. Ельциным и Р.И. Хасбулатовым последний не прекращал усиливать позиции ультралибералов. Далеко за примерами ходить не надо. Мы напомним, что прошедший 10 – 13 марта 1993 года VIII (внеочередной) съезд народных депутатов отозвал своё решение о предоставлении президенту дополнительных полномочий, восстановил контроль Верховного совета за деятельностью правительства. Но при этом депутаты удовлетворили просьбу премьер-министра В.С. Черномырдина о расширении полномочий исполнительной власти в финансово-экономической сфере. В результате правительство смогло контролировать деятельность Центробанка, Пенсионного фонда, Российского фонда федерального имущества, Госкомстата, целого ряда профильных служб и ведомств (а ведь до марта 1993 года многие из них функционировали под управлением Верховного совета). И что в итоге? Ельцинские «реформаторы» получили возможность смело проводить нужные им решения, не оглядываясь на позицию законодателей. Последствия их курса известны. Причем ответственность за это ложиться на плечи не только известных лиц, но и таких, как Р.И. Хасбулатов.
О политическом волюнтаризме
Мало того, что в 1991 – 1993 гг. Руслан Хасбулатов сделал немалое для развала Союзного государства, для запуска и для содействия проведению курса, обернувшегося деиндустриализацией, обнищанием народа, превращением России в полуколониальный придаток, а также для укрепления политических позиций Б.Н. Ельцина и его команды (речь идёт о предоставлении осенью 1991 года президенту дополнительных полномочий, а в марте 1993 года – о передаче правительству финансово-экономических функций). Поражали методы, с помощью которых он добивался принятия соответствующих решений.
Ради объективности следует признать, что Р.И. Хасбулатов действительно волюнтаристскими методами управлял депутатами, фактически установил над ними власть. Подобное наблюдалось постоянно, в том числе и в период принадлежности Руслана Имрановича к «демократическому» движению. И об этом говорили и писали депутаты Верховного совета, принадлежащие не только к либеральным силам, но и к коммунистическим, а также к национально-патриотическим объединениям, к оппозиционным ельцинскому курсу силам. Например, в 2021 году бывший народный депутат М.Б. Челноков в своей статье прямо затронул эту тему. Он констатировал, что Руслан Хасбулатов «постоянно нарушал регламент работы Съезда и Верховного совета, не включал в повестку дня заседаний нежелательные (ему и Ельцину) вопросы, давал слово одним депутатами и не давал другим». Отдельно Михаил Челноков в своей статье остановился на особенности создаваемых на съездах народных депутатов согласительных комиссий, состав которых единолично определял Р.И. Хасбулатов. Эти комиссии «за спиной Съезда и Верховного совета готовили какие-то постановления или решения», после чего эти документы «протаскивались через Съезд (или Верховный совет) за счёт того в первую очередь, что Хасбулатов не давал слова по поводу этих постановлений неугодным депутатам».
В марте 1993 года (и не только) весьма скептически о методах хасбулатовского руководства парламентариями высказывались такие принадлежавшие к Фронту национального спасения депутаты, как М.Г. Астафьев, В.Б. Исаков и т.д. Получается, что в результате парламент как бы переставал являться таковым и превращалась в аппаратную структуру, подведомственную конкретному руководящему лицу. И это, безусловно, отразилось на его репутации.
В 1993 году выступал в роли государственника-патриота. А перед этим был классическим «западником» и ультралибералом
Как видим, Руслан Хасбулатов образца 1991-1992 гг., с одной стороны, и 1993 года, с другой стороны, фактически отличался по своим воззрениям и декларациям весьма существенно. Ведь многое из того, что на протяжении 1993 года провозглашал председатель Верховного совета, в 1991 – 1992 гг. постоянно заявляла коммуно-патриотическая оппозиция. А Руслан Имранович в то время не просто не обращал на это внимания, но и действовал весьма противоположным образом. Например, к осени 1993 года он заговорил об углублении координации действий стран СНГ в различных сферах с целью активизации интеграционных процессов, направил соответствующие предложения руководителям постсоветских республик. А в декабре 1991 года данный деятель, как уже говорилось, приложил усилия, чтобы беловежский сговор был одобрен. Также напомним, что осенью 1991 года руководители большинства союзных республик подписали в Кремле соглашение об образовании экономического союза. В 1992 году уже выдвигались конкретные предложения, касающиеся реинтеграции постсоветского пространства. Так, в феврале 1992 года прохановская газета «День» опубликовала подписанное руководителем Временного секретариата Международного экономического содружества (МЭС), президентом корпорации «Союз-Возрождение» В.В. Ваханией к президентам, правительствам, парламентам, к деловым кругам постсоветских стран, в котором содержалась рекомендация «поддержать идею образования МЭС с целью создания общего экономического пространства, эффективной рыночной экономики и хозяйственной интеграции, основанных на взаимном интересе и равноправном партнерстве». После заключения договора планировалось начать «строительство Международного Торгового Центра, создание банка, универсальной биржи, информационного агентства телерадиокомпании». Фактически был предложен вариант создания координирующих органов управления, аналогичных структурам Европейского союза. На это всё время делали упор представители Фронта национального спасения, КПРФ и «Трудовой России». Тем не менее, на протяжении всего 1992 года и в начале 1993 года Р.И. Хасбулатов не слишком сильно заострял внимание этой теме.
В 1993 году Р.И. Хасбулатов вроде озаботился выработки альтернативной стратегии развития России, положения которой были зафиксированы в выработанной по результатам полугодовой работы круглого стола и Всероссийского экономического совещания ранее упоминавшейся нами «Декларации общенационального экономического согласия». Ещё раз подчеркнем, что документ содержал прокапиталистическую направленность, но всё же предусматривал серьёзное усиление государственного участия в экономике (как в прямой, так и в косвенной формах). В 1992 году объединённая оппозиция в лице Русского национального собора, Фронта национального спасения, коалиции фракций Верховного совета «Российское единство» в своих документах и законодательных инициативах всё время отстаивала такую модель развития. Однако Руслан Хасбулатов долгое время отстаивал другую линию. Как уже говорилось, он повлиял на депутатов, чтобы они одобрили и программу «шоковой терапии», и декларацию о её поддержки после начала неолиберальных «реформ» (даже несмотря на формальную критику действий «младореформаторов»), и чубайсовский вариант программы приватизации, и вхождение России в МВФ. Большая часть этих мер была официально поддержана хасбулатовцами даже после начала «шоковой терапии», когда стремительно нарастало недовольство проводившимся курсом и когда само руководство Верховного совета давало политике правительства отнюдь не радужные оценки. Впрочем, в принятых на VI и на VII съезде в содержавших требования «корректировки реформ, смягчения их социальных последствий» постановлениях, всё же ставился вопрос о запуске массовой приватизации, доминирования частной собственности.
Примерно с весны 1993 года председатель Верховного совета всё чаще начал акцентировать внимание на собственном неприятии выработки приоритетов во внутренней и во внешней политики с оглядкой на мнения зарубежных государств. Однако В 1991 – 1992 гг.. он тоже сыграл не последнюю роль, чтобы дать ход этому явлению. Мы упоминали о принятии хасбулатовским парламентом постановления о вступлении России в МВФ (вполне понятно, что это подразумевало взятие на себя обязательств следования кабальным установкам международного «глобализма»). А как насчёт демонстрации им «открытости» в международных делах, в частности, при согласии предоставить даже иностранным тоталитарным сектам возможности ведения своей деятельности на территории нашей страны (одна история с предоставлением «Аум-Синрикё» «зелёного света» говорит сама за себя). Также в 1993 году Руслан Имранович много писал о необходимости сбережения территориального единства России, предупреждал, что ельцинская установка «брать столько суверенитета, сколько можно проглотить», разрушительна. С этим невозможно поспорить. Только вот в 1991 – 1992 гг. глава депутатского корпуса вместе с Б.Н. Ельциным, Е.Т. Гайдаром, Е.И. Шапошниковым, П.С. Грачёвым немало сделал, чтобы чеченские национал-сепаратисты смогли активизироваться. Например, в конце 1991 года Верховный совет РФ отменил указ вице-президента А.В. Руцкого о введении режима чрезвычайного положения в Чечне, оказав серьёзное содействие национал-сепаратистам и по сути отменив решение V съезда народных депутатов РСФСР о непризнании избрания Д.М. Дудаева президентом Чечни в силу наличия серии нарушения законодательства при осуществлении процедуры.
В 1993 году Руслан Хасбулатов регулярно говорил о целесообразности формирования коалиционного правительства национального согласия, декларировал необходимость консолидации усилий разных политических сил во имя преодоления социально-экономического кризиса, международной уязвимости России. В 1991 – 1992 гг. об этом было чёрным по белому написано в документах коалиции коммуно-патриотических сил (Фронта национального спасения). Они же выступали против попыток запрета КПСС и КП РСФСР, против репрессий в отношении ГКЧПистов. А председатель Верховного совета тогда вообще не говорил об этом. Напротив, он и поддерживавшая его «Российская газета» регулярно в унисон с ельцинскими либералами раздували мнимую угрозу «реванша сталинистов/реакционеров». Запугивали ведь они организаторам прошедшего 17 марта 1992 года в подмосковном Совхозе «Вороново» VI (чрезвычайного) съезда народных депутатов СССР перспективой возбуждения уголовных дел. Попытки Г.А. Зюганова и других его соратников по Компартии отстоять КПСС во время рассмотрения в Конституционном суде правомочности ельцинского указа о её запрете Р.И. Хасбулатов квалифицировал как попытку «идеализировать партию».
Общеизвестно, что в 1993 году руководство Верховного совета поддержало инициативу о создании на государственном теле и радиовещании состоящего из делегируемых всеми ветвями власти, разными парламентскими фракциями, Союзом журналистов наблюдательного совета по защите нравственности, по обеспечению равного доступа к эфиру всех политических сил, сбалансированного освящения всех точек зрения. Что же, в условиях фактического введения ельцинскими «демократами» политической цензуры в СМИ, подчинения телевидения, радиостанций и крупнейших издательств созданному в декабре 1992 году Федеральному информационному центру, явной ангажированности СМИ в пользу президентско-правительственной команды эта идея была (и остаётся) актуальной. Ведь даже часть «демократически» настроенных журналистов (вроде сооснователя НТВ И.Е. Малашенко) возмущалась попытками «демократов» манипулировать телевидением. Только вот подобное началось отнюдь не в 1993 году. Со времён «перестройки» в СМИ погоду делали русофобы и антикоммунисты, использовавшие телевидение и радио в качестве инструмента борьбы с нашей страной, разложения общества. Конечно, коммунистические и патриотические силы не имели столь широкого доступа к эфиру, какой имели «демократы». Например, в июне 1992 года оппозиция, пикетируя Останкинский телецентр, прямо ставила вопрос о равном доступе к телеэфиру, о создании наблюдательного совета, о пресечении пропаганды на телевидении насилия и разврата. Однако тогда Р.И. Хасбулатов вовсе не придавал этому значения. И только в 1993 году внезапно «опомнился».
В течение 1993 года Руслан Хасбулатов много говорил о значимости парламентского контроля над правительством и над чиновничеством, называл это непосредственным атрибутом народовластия. И даже выступил против ельцинского указа о роспуске Верховного совета и съезда народных депутатов (равно как и не принимал попытку введения сверхпрезидентской республики). Между прочим, во время работы второго этапа V (внеочередного) съезда народных депутатов РСФСР в октябре 1991 года Руслан Имранович и его сторонники предоставили Б.Н. Ельцину на время «дополнительные полномочия», фактически сделавшие правительство подотчётным только президенту, а также наделившие его своеобразным центром принятия решений. Далее, осенью 1993 года Р.И. Хасбулатов выступил против разрушения Советского народовластия, против ликвидации парламентской республики, против установления президентского самодержавия. Однако в конце 1991 года он поддерживал действия Джохара Дудаева, разгонявшего чеченский Верховный совет. Так, внёсший колоссальный вклад в проведение контртеррористической операции в Чечне генерал-полковник Г.Н. Трошев в своих мемуарах обратил внимание на особенности визита в середине 1992 года председателя Верховного совета России в Грозный. В это время проходила очередная сессия регионального парламента. И Руслан Хасбулатов, явившись на мероприятие, потребовал от Верховного совета Чеченской республики самороспуска. В конечном итоге это произошло. А председателю республиканского Верховного совета Доку Завгаеву Руслан Имранович даже «пригрозил, что если тот будет здесь проявлять какую-либо самостоятельность, то он (Хасбулатов) доставит Завгаева в Москву в клетке». По мнению Геннадия Трошева, именно таким путем в Чечне была «установлена диктатура генерала Дудаева». Кому можно сказать «спасибо», вы, наверное, догадались.
Таким образом, всё, за что Р.И. Хасбулатов официально критиковал ельцинскую команду в 1993 году (формально критика справедливой была), он сам тоже нёс ответственность. Когда Руслан Имранович начал выступать в роли оппозиционера и вроде пытался исправить складывавшуюся ситуацию, было уже поздно.
Настроения народа менялись. Но как пытался это использовать Руслан Хасбулатов?
Впрочем, не будем слишком придирчивыми. В рассматриваемый нами период очень многие россияне под воздействием обстоятельств провели переоценку взглядов на происходящее в нашей стране. Первоначально немалое количество соотечественников питало иллюзий относительно «воссоединения с Западом», «демократизации», «свободного рынка» и массовой приватизации. Но, столкнувшись с развалом СССР, с масштабным усугублением кризиса, с всплеском хаоса, с унижением нашего государства, начали утрачивать доверие к «демократам». Достаточно вспомнить, что в июне 1991 года Б.Н. Ельцин на выборах президента набрал около 57% голосов. Однако после подписания беловежского сговора, после начала «шоковой терапии» и массовой приватизации его рейтинг (равно как и рейтинг «младореформаторов») стал снижаться на глазах. Так, в октябре 1992 года рейтинг Бориса Ельцина уменьшился до 49% (данные ВЦИОМа), в декабре 1992 года – до 19% (данные Службы изучения общественного мнения), в августе 1993 года – до 13% (данные ВЦИОМа). А на прошедших в декабре 1993 года выборах в Государственную думу пропрезидентский блок «Выбор России» потерпел явное поражение. Вполне понятно, что изменение политических настроений жителей нашей страны не могло не сказаться на расстановке сил в Верховном совете и на съезде народных депутатов. Неудивительно, что многие бывшие видные активисты «демократического» движения, долгое время поддерживавшие Б.Н. Ельцина, в конечном итоге ушли в оппозицию его курсу.
В целом то же самое можно сказать и про Р.И. Хасбулатова. Только вот он, даже внешне став играть роль оппозиционера в 1993 году, всё равно делал всё, чтобы спасти правящий «демократический» режим. Например, в постановлении прошедшего 10 – 13 марта 1993 года VIII (внеочередного) съезда народных депутатов РФ содержалась ссылка на заключения Конституционного суда, констатировавшие неоднократные нарушения Б.Н. Ельциным положений Основного закона. Однако Руслан Имранович не удосужился даже поставить на голосование озвученное депутатом М.Б. Челноковым предложение о выражении президенту вотума недоверия! А ведь одно только подписание в декабре 1991 года грубо противоречащего результатам всенародного референдума беловежское соглашение служило прямым основанием для объявления Борису Ельцину импичмента, для проведения судебно-следственных деяний в адрес его и его соратников, принимавших участие в подготовке вышеупомянутого антиконституционного акта. Ведь последствия дезинтеграции нашего государства дают о себе знать по сей день! Но хасбулатовское малодушие (а по большому счёту – соглашательство) дорого обошлось России и народу.
Также напомним, что после подписания Б.Н. Ельциным 20 марта 1993 года указа «О введении особого порядка управления» Конституционный суд признал этот документ противоречащим положениям Основного закона. Руслан Хасбулатов, давая негативные оценки действиям Бориса Ельцина и его команды, всё же из кожи вон лез, лишь бы не допустить его отставки. Почему он на прошедшем 21 марта 1993 года заседании Верховного совета блокировал попытки оппозиционно настроенных депутатов инициировать немедленное голосование за прекращение президентских полномочий? Почему Руслан Имранович в момент начала работы IX (внеочередного) съезда народных депутатов РФ, проходившего 26 – 29 марта 1993 года, публично заявил, что не собирается голосовать за отставку Б.Н. Ельцина? А ведь многие колебавшиеся представители депутатского корпуса ориентировались на позицию председателя Верховного совета. Неудивительно, что в решающий момент не хватило незначительного количества голосов делегатов съезда, необходимых для выражения вотума недоверия главе государства.
Не меньше вопросов вызывает фактическое смирение Р.И. Хасбулатова с результатами знаменитого апрельского референдума 1993 года. Известно, что перед голосованием подконтрольные ельцинско-полторанинскому Федеральному информационному центру СМИ демонстрировали политическую ангажированность. Неравный доступ к эфиру основных сторон, регулярная пропаганда в пользу Кремля и правительства, масштабная компрометация парламента и оппозиции, — всё это, безусловно, не позволяло утверждать о наличии одинаковых условий для всех противоборствовавших политических группировок. Конечно, в наши дни все, что связано с манипуляцией СМИ, с административным ресурсом, гораздо чудовищнее и циничнее. Но ведь эти негативные процессы начали развиваться в ту пору. Недаром зарубежные специалисты (вроде британского профессора Джона Росса) рекомендовали Руслану Хасбулатову опротестовать результаты референдума, подав в суд на действия средств массовой информации и на координировавшее их ведомство Михаила Полторанина. Но председатель Верховного совета не пошёл на такой шаг.
Выше мы упомянули о содействии со стороны Р.И. Хасбулатова работе «круглого стола» с привлечением широкого круга экспертов, ученых, политиков, промышленников, предпринимателей, профсоюзов, представителей всех органов государственной власти для выработки альтернативного антикризисного социально-экономического курса. Также мы писали о «Декларации общенационального экономического согласия», содержавшее, в частности, требование формирования коалиционного правительства народного доверия. Но Руслан Имранович де-факто предлагал осуществить эти преобразования при сохранении президентских полномочий у открытого сторонника «вестернизации России» и прямо занявшего сторону ультралибералов Б.Н. Ельцина. Да, председатель Верховного совета выражал недовольство действиями президента. Тем не менее, продолжал воспринимать их в качестве недоразумения. Если вы ознакомитесь с содержанием хасбулатовской статьи «Русская идея», опубликованной 17 июня 1993 года на страницах «Российской газеты», то убедитесь, что Руслан Имранович рассчитывал призвать к разуму Бориса Николаевича.
Одновременно заметим, что Р.И. Хасбулатов, обозначив свою политическую ориентацию, рекомендовал парламенту занять центристские позиции. Он также призвал президента Б.Н. Ельцина тоже двинуться к политическому центру, а не потакать разрушительным крайностям «демократических радикалов». Тогда, по мнению председателя Верховного совета, ситуация могла бы быстрее стабилизироваться.
Как мы помним, в 1992 году Борис Николаевич тоже пытался балансировать между всеми социальными слоями населения, между правительством и депутатским корпусом, позиционируя себя «президентом всех россиян». А в 1993 году внезапно «переобулся в воздухе», превратившись в неофициального лидера «западников» и ультралибералов. Но Руслан Имранович, будучи недовольным действиями президента, его солидарностью с крайне правыми, всё же продолжал питать определённые иллюзии в адрес главы государства. Председатель Верховного совета верил в то, что Б.Н. Ельцин ещё может вернуться к своим прежним политическим установкам, признав ошибку собственного сближения с радикалами в «демократическом» движении. Но это были иллюзии.
Во-первых, к рассматриваемому времени президент в силу пошатнувшегося здоровья всё чаще не мог выполнять собственные обязательства. И фактическим правителем становилось его окружение, многие представители которого, нагрев руки при соучастии в разграблении сырьевых ресурсов, в присвоении общенародной собственности, явно были не заинтересованы в смене курса. Напротив, т.н. «коллективный Распутин» (или «семья») стремился к тому, чтобы была продолжена политика, благоприятствующая его бесконтрольному обогащению за счёт государства и общества. Данная прослойка также не помышляла о смене власти, рассматривая манипулируемого ими Б.Н. Ельцина в качестве статуса-кво своего доминирующего положения. Горстка новоявленных клептократов ни за что не позволила бы президенту поменять проводимую политику, конструктивно взаимодействовать с парламентом и с обществом в целом.
Во-вторых, стремление Бориса Ельцина к вступлению России в НАТО, его открытые заявления о намерении подчинить внутреннюю и внешнюю политику соответствующей цели лишали его возможности самостоятельного определения приоритетов проводимого курса. Зарубежные «партнёры», координировавшие деятельность президентско-правительственной команды, явно не допустили бы изменения курса (даже в рамках капитализма).
Конечно, вопросы формирования коалиционного правительства национального согласия, проведения сбалансированной, выражающей интересы всех отраслей, всех социальных групп населения политики важны были на этапе решения задачи преодоления катастрофических последствий «перестройки» и «реформ». Но приступать к осуществлению подобных дел следовало после отставки адептов компрадорского капитализма. Достаточно было инициировать объявление президенту импичмента – одного только антиконституционного беловежского сговора декабря 1991 года (не говоря уже о его стремлениях протащить новый Основной закон в обход правовых норм) было вполне достаточным основанием. По крайней мере, последствия развала СССР в полной мере давали о себе знать и летом 1993 года, и сейчас. В крайнем случае можно было бы инициировать проведение досрочных выборов президента и народных депутатов, предоставив россиянам возможность самим определиться (предварительно освободив СМИ от контроля от Федерального информационного центра, обеспечить равный доступ участников политической борьбы к телеэфиру). А то, что россияне в апреле 1993 года не поддержали идею перевыборов двух ветвей власти, – а разве можно было признавать итоги того референдума в условиях ангажированности телевидения, его использования Кремлём в качестве собственного пропагандистского рупора, неравного доступа к эфиру? Следовало оспаривать их в судебном порядке, добиваться аннулирования результатов плебисцита и сразу принимать решение о проведении внеочередных выборов народных депутатов и президента. Одновременно ли их проводить, если нет, то в какой последовательности, — это уже был отдельный вопрос.
К сожалению, все эти вопросы Р.И. Хасбулатов не особо поднимал в то время. Фактически он, говоря о вырабатываемых широкой общественностью на «круглом столе» основах альтернативного курса, о правительстве народного доверия, предлагал реализовать эти несомненно полезные вещи при сохранении политического руководства за ельцинской командой. В числе всего прочего, это означало слив нараставшего народного недовольства и в конечном итоге политического спасения курса на «воссоединение с Западом» и положения его адептов.
Не проявил должной настойчивости осенью 1993 года
Не меньше вопросов вызывало отсутствие в сентябрьско-октябрьские дни 1993 года со стороны Р.И. Хасбулатова (и не только его) системных действий, направленных на обеспечение реализации постановлений Верховного совета, X (внеочередного) съезда народных депутатов РФ, Конституционного суда относительно прекращения президентских полномочий Б.Н. Ельцина, их временной передаче вице-президенту А.В. Руцкому, начала подготовки к новым выборам президента и народных депутатов. Вопрос заключался в том, чтобы не просто выступать с декларациями, но и делать всё для выполнения решений законных органов власти. А ведь в условиях информационной блокады А.В. Руцкого, Верховного совета и оппозиции, окружения Дома Советов силовиками, отключения его от важных коммуникаций добиться подобного было непросто. Поэтому народные депутаты выражали озабоченность отсутствием дополнительных мер по обеспечению безопасности парламентской резиденции и по широкому распространению среди населения достоверной информации. Так, председатель Кемеровского областного совета народных депутатов А.М. Тулеев задался вопросом «Неужели ни один полк нас не поддерживает?». Он же дал понять, что считает целесообразным выставить хотя бы одно поддерживавшее Конституцию воинское подразделение на охрану Дома Советов. Также Аман Тулеев, развив тему оболванивания россиян средствами массовой информации, рекомендовал заняться поиском передвижных военных радиостанций. Он уточнил, что имеются способы прорыва информационной блокады. Далее выступающий выразил недоумение отсутствием системных действий со стороны руководителей «белого дома». А депутат С.Н. Бабурин призвал прибывших с разных точек страны народных избранников разъехаться по своим избирательным округам и там сообщить то, что парламентарии и оппозиция не могут сообщить по телевидению и по радио.
Фактическое отсутствие со стороны руководства парламента системных шагов по реализации предпринятых законодателями мер вызывало вопросы у многих народных избранников. Некоторые из них начали полагать, что председатель Верховного совета, скорей всего, пытается наступить на прежние грабли, сливая всё и рассчитывая снова заключить т.н. «перемирие», аналогичное тому, что подписали в декабре 1992 года во время работы VII съезда народных депутатов. Тогда, как известно, «компромисс» был найден на условиях продления «дополнительных полномочий» президента, на оставлении за Б.Н. Ельциным возможности полностью контролировать работу исполнительной власти при фактическом умалении роли Верховного совета. Ничего хорошего России это, как известно, не принесло.
Казалось бы, приняли решение об отстранении Б.Н. Ельцина от должности президента, о временной передаче его полномочий А.В. Руцкому, о начале подготовке к новым президентским и парламентским выборам, извольте предпринять меры для претворения в жизнь решений законно избранных органов власти. В конце концов, задействуйте хотя бы готовые стоять на страже Конституции подразделения силовых структур как минимум для охраны Дома Советов (а в перспективе – для занятия ими во исполнений решений высшего органа власти Съезда народных депутатов и Конституционного суда кабинетов государственных деятелей с целью предоставления возможности полноценно выполнять функции новому и.о. президента и новым силовым министрам). Вы считаете последнее слишком радикальными действиями? Так организуйте массовые манифестации у стен Кремля. Также заслуживали внимания вышеупомянутые предложения А.М. Тулеева и С.Н. Бабурина относительно задействования передвижных военных радиостанций, направления представлявших регионы России народных депутатов в избирательные округа с целью донесения до населения информации, замалчиваемой подконтрольными ельцинистам телевидением и радио. Вместо этого – сплошное выжидание политической капитуляции ельцинской команды, стояние на месте, ограничивание дела исключительно декларациями.
Неспроста некоторым казалось, что Р.И. Хасбулатов мог просто имитировать оппозиционера, втирался в доверие общества, чтобы в дальнейшем, воспользовавшись этим, самому оказаться на месте ельцинской команды и в общем продолжать делать то же, что его соперники. Ведь долгое время поддерживал президента и его действия, а нападки на Бориса Ельцина со стороны Руслана Хасбулатова последовали лишь после эскалации разногласия по вопросу перераспределения полномочий – до того имела место критика не президента, а выполнявших его распоряжения членов правительства, не более того. Поэтому ряд депутатов посчитали желательным провести перевыборы председателя Верховного совета, доверить руководить органом народного представительства по настоящему патриотически настроенному, не запятнавшему себя развалом СССР и соглашательством с прозападным ельцинским режимом, не имевшему сомнительной репутации деятелю. Так, 24 сентября 1993 года председатель палаты Совета республик В.С. Соколов озвучил соответствующее предложение.
К сожалению, предложение Вениамина Соколова не было поддержано ни Александром Руцким, ни большинством народных депутатов. Многие из них не испытывали к Руслану Хасбулатову симпатий, однако руководствовались принципом «коней на переправе не меняют». Однако не мешало бы помнить не только поговорку «коней на переправе не меняют», но и другую – «лошадь сдохла – слезь». Когда налицо видно, что в критический момент председатель ведёт дело в тупик, лучше руководствоваться вторым принципом. В противном случае высока вероятность того, что пытаются избежать некритично придерживающиеся установки о недопустимости смены коней на переправе. Между прочим, годы спустя А.В. Руцкой заявил, что считает собственной ошибкой выражение им в сентябре 1993 года отрицательного отношения к упомянутой затеи. В одной из бесед с журналистами Александр Владимирович отметил, что следовало бы сменить руководителя парламента: «Если бы на месте Р. Хасбулатова был другой человек, возможно, всё пошло бы по другому». Самое главное в следующем – в случае замены главы органа представительной власти количество поддерживающих её россиян резко возросло бы. Например, даже сторонник ельцинских либералов О.П. Мороз прямо пишет, что «будь во главе Верховного совета не Хасбулатов, а кто-то другой…, парламент мог бы получить более широкую поддержку населения». Но, не осознав значимость предложения Вениамина Соколова, защитники Конституции многое упустили.
Типичная борьба кланов зарождавшейся олигархии
Всё перечисленное создавало у многих впечатление, что Р.И. Хасбулатов больше озабочен не столько борьбой за новый курс, против развала и распродажи России, следования её руководства в фарватере иностранных государств, сколько стремлением обеспечить себе и своим приближённым «место под солнцем» — нагреть руки на приватизации общенародной собственности. Ведь в какой момент градус политической активности Руслана Имрановича начал повышаться? Когда началась его трансформация из ельцинского политического соратника в ряды оппозиционеров? В декабре 1992 – марте 1993 года – в тот период, когда председатель Верховного совета начал ощущать уход почвы из под ног. Речь идёт не только о предпринятых в упомянутый период Борисом Ельциным шагов, направленных на подготовку государственного переворота, на свержение власти Советов.
Прошедший 26 – 29 марта 1993 года IX (внеочередной) съезд народных депутатов наглядно продемонстрировал, что его делегатам надоело постоянно терпеть манипуляции со стороны Руслана Имрановича. Ведь делегаты этого съезда не только моментально отклонили наспех разработанный за спиной народных избранников Р.И. Хасбулатовым соглашательский проект, но и сами инициировали голосование по вопросу отрешения от должности не только президента, но и председателя Верховного совета. Причём главными проводниками идеи одновременной отставки и Бориса Ельцина, и Руслана Хасбулатова были депутаты, входившие в состав фракций, принадлежавших к блоку «Российское единство». А ведь уже в 1993 году численность входящих в состав этой коалиции депутатских объединений росла и в конечном итоге достигла простого большинства. Следовательно, Руслан Имранович начал терять опору даже в парламенте. Возможно это заставило его начать стремительно заимствовать риторику и инициативы политических сил, принадлежавших к Фронту национального спасения. При этом он, как показала практика, вовсе не стремился к реальной смене власти. Если данный деятель в душе поддерживал проводимый курс, но был недоволен только тем, что не он со своими приближёнными оказался у кормушки, то о чём ещё может быть разговор?
Подводя итоги
Практика показывает, что Р.И. Хасбулатов обладал низким уровнем репутации среди не только «демократов», но и немалой части коммуно-патриотической оппозиции и её сторонников. Ранее мы писали, что действительно имелись основания. Однако наряду с ошибками и даже с вредительскими действиями председатель Верховного совета начал предпринимать шаги в сторону изменения проводимого курса в сторону социально-патриотической направленности.
Поддержка выработанных на «круглом столе» и на Всероссийском экономическом совещании решений и принятых на основе данных документов постановления о корректировке приватизации, о новой бюджетной политики, равно как и проведение в жизнь инициативы о создании на государственном телевидении и на радиовещании наблюдательных советов по обеспечению свободы слова, а также решения по Севастополю, конечно же, к рассматриваемому периоду представляли собой назревшие (если не перезревшие) меры. Как мы знаем, Б.Н. Ельцин принял решение о подготовке указа о роспуске Верховного совета и съезда народных депутатов именно после обозначения органами представительной власти собственной позиции в поддержку вышеперечисленных инициатив. Подобным образом «демократы» поступили бы даже в случае руководства парламентом другим человеком. Не Р.И. Хасбулатов, так кто другой провёл бы аналогичный круглый стол, инициировав разработку альтернативной стратегии развития России, содействовав достижению понимания по указанному вопросу с правительством, с широким кругом общественности, реакция со стороны «западников» была бы аналогичной. Для них любой, кто ставил вопрос о новом курсе даже в рамках капитализма (не говоря о большем), автоматически становился «красно-коричневым», «кондовым сталинистом», «обузой реформ» и т.д.
Следовательно, осуждая разгон органов Советского народовластия, мы выражаем неудовлетворение не только нарушением Конституции и не столько удалением с политической арены Руслана Хасбулатова, сколько готовностью компрадоров учинять расправу над всеми, кто пытается провести в жизнь созидательную для России альтернативу, поставить заслон экспериментам, ведущим нашу страну на заклание западному «глобализму», обрекающим народ на обнищание, на вымирание и, как следствие, открывающим дорогу к будущему замещению населения.
Впрочем, провозглашение правильных идей и даже принятие направленных на обеспечение их осуществления законов вовсе не означает завершение дела. Напротив, это только начало процесса. Однако руководство Верховного совета сделало, мягко говоря, далеко не всё, чтобы превратить в реальность многие его постановления, отражавшие изначально отстаиваемые коммунистическими и национально-патриотическими организациями предложения. Например, Г.А. Зюганов, выступая на прошедшем 29 мая 1993 года пленуме Центрального исполнительного комитета КПРФ, упомянув о принятии съездом народных депутатов ранее пропагандируемом оппозицией закона о ликвидации президентско-правительственной цензуры на телевидении, о создании наблюдательных советов, отметил, что «эти решения остались на бумаге», поскольку «для их реализации Советы почти ничего не сделали». Он справедливо заявил, что Советы «являются весьма рыхлыми, аморфными образованиями, подверженными сильным конъюнктурным колебаниям». Геннадий Зюганов высказал предположение, что это неудивительно, поскольку «большинство депутатов – это вчерашние «демократы»». Геннадий Андреевич резюмировал, что «парламент непозволительно пассивен и лишь вяло отмахивается от льющихся как из рога изобилия всевозможных «инициатив» президента, вроде ОПУСов, референдумов, «конституционных соглашений» и просто конституций».
Действительно многие члены хасбулатовского Верховного совета не были настроены на реальное противодействие замыслам ельцинской команды. Ведь они первоначально голосовали за разрушительные инициативы (от принятия Декларации о государственном суверенитете РСФСР и ратификации беловежского сговора до поддержки «шоковой терапии» и приватизации), расширяли власть президента, долгое время защищали его, фактически глушили рост недовольства населения и оппозиции. Потом, под давлением обстоятельств, вынуждены были сделать хотя бы несколько шагов в направление определённого изменения курса. При этом хасбулатовцы мало делали, чтобы принятые ими решения были проведены в жизнь. Возможно, сохранялись у них ещё иллюзии относительно политического здравомыслия Б.Н. Ельцина. Возможно также и то, что некоторые из законодателей (особенно ряд представителей парламентского руководства) просто-напросто использовала нарастание протестных настроений россиян и стремилась извлечь из этого выгоду для реализации честолюбивых целей. Тем, кто желал самим оказаться на месте реставраторов капитализма, но оказался не допущенным к кормушке, особо не нуждались ни в реальном изменении курса, ни в смене власти. Просто им было достаточно оттеснить конкурентов, используя недовольство народа.
Тем не менее, это вовсе не являлось основанием поддержки упразднения контроля органов народного представительства за управленческим аппаратом. Ведь при таком повороте событий большинство россиян просто-напросто оказалось бы отлучено от возможности контролировать власть, подчинять её своим интересам, а у узкой горстки «элиты» окончательно развязались бы руки. Правящий класс получил бы возможность обглодать всю страну до костей. А решить проблему достижения подлинной независимости и решительного настроя законодателей можно и должно было бы посредством усиления давления на них со стороны оппозиционных организаций. Как пояснил на вышеупомянутом пленуме ЦИК КПРФ Г.А. Зюганов, «парламенты действуют решительно только тогда, когда ощущают на себе мощное давление внепарламентской оппозиции». Более того, на следующих выборах народных депутатов при продолжении развития ранее описанных нами политических тенденций существенно возрос бы шанс получения в представительных органах большинства коммуно-патриотической оппозицией. В результате Верховный совет и съезд народных депутатов будущего созыва могли воспользоваться наличием прописанных в Конституции у них контрольно-распорядительных функций для изменения состава исполнительной власти и вектора развития страны. А ведь именно этого как огня боялись Б.Н. Ельцин и т.н. «демократы». Между прочим, весной 1993 года они стали в открытую обозначать эту сторону дела в качестве едва ли не главного мотива собственного стремления избавиться от органов народного контроля за чиновничеством.
Впрочем, во время работы IX (внеочередного) съезда народных депутатов РФ парламентарии впервые продемонстрировали своё стремление прекратить подыгрывать Кремлю и правительства, а также своему соглашательски настроенному руководству. Они не просто отклонили наспех разработанный в кулуарах, содержавший нарушения Основного закона и представленный Р.И. Хасбулатовым документ, но и инициировали голосование за отставку и председателя Верховного совета, и президента. На это прямо намекал Г.А. Зюганов: «Воскресным утром 28 марта, когда депутаты были готовы уже рассматривать предложенный накануне проект постановления о мерах по сохранению конституционного строя, им был внезапно подсунут совершенно другой документ, в очередной раз грубо попирающий Конституцию. То, с каким единодушием он был отвергнут подавляющим большинством, показало, что эпоха закулисных игр закончилась и всякий, кто вновь попытается втянуть в нее Съезд, рискует очень многим». Следовательно, депутатский корпус де-факто вышел не только из-под ельцинского, но и из-под хасбулатовского контроля.
В итоге, по словам лидера КПРФ, «в Верховном Совете в настоящее время сложилось явно ненормальное положение, когда тон в нем задают оппозиционные фракции, а в руководстве парламентом они практически не представлены». Как следствие, «создается неизбежная напряженность, вызываемая взаимными подозрениями в том, кто кого использует — руководство оппозицию или оппозиция руководство». Геннадий Андреевич обратил внимание, что «в таких условиях постоянно сохраняется опасность закулисной сделки парламентского руководства с президентом, например, на почве согласования двух в равной мере негодных проектов новой Конституции». И тогда «вновь воспрянет духом и консолидируется парламентское «болото», а позиции Ельцина укрепятся очень сильно…».
Следовательно, оппозиция (по крайней мере, многие её представители) считали, что большая часть депутатов и парламентское руководство по разному настроены. Первые прозрели и искренне встали в оппозицию, борясь за возрождение страны, а вторые совершают вызывающие вопросы действия (точнее, во многом они походили на бездействие). И устранить этот дисбаланс следовало бы не за счёт разгона Верховного совета и съезда народных депутатов, а путём либо усиления давления оппозиции на руководство законодательной власти, либо с помощью инициирования переизбрания его председателя. Такой сценарий был отнюдь не маловероятным, тем более, что в марте 1993 года народные депутаты не просто отвергли протаскиваемое Р.И. Хасбулатовым сомнительной решение, но и инициировали вопрос о выражении недоверия ему (и президенту, разумеется).
Собственно говоря, даже «демократические» публицисты не отрицают, что всё дело шло к замене депутатским корпусом своего главы, к избранию на должность председателя Верховного совета коммуниста Ю.М. Воронина. Вот комментарий О.П. Мороза: «Уже тогда (во время работы IX съезда народных депутатов – прим.авт.) было ясно: не очень далек срок, когда Хасбулатов исчезнет с политической арены. Правда, в тот момент, в конце марта 1993 года, это отчасти связывали с возможностью его замены на первого спикерского зама Воронина, который, что называется, дышал Хасбулатову в затылок». Одновременно автор считал, что для России от такой замены политической пользы будто бы не было в виду прокоммунистических воззрений Юрия Воронина. А мы считаем совершенно иначе. В то же время Олег Мороз утверждает, что данный деятель «не стал бы, наверное, делать тех откровенных глупостей», которые нередко совершал Руслан Хасбулатов (начиная от истории с брежневской квартиры и кончая поведением на депутатских заседаниях). Дело в том, что «партийно-номенклатурная школа возможного преемника не допускала ничего подобного». Надо было решать вопрос именно таким способом. В числе всего прочего это могло бы существенно увеличить количество россиян, поддерживающих Верховный совет.
Если говорить коротко, то мы отметим следующее. В целом, Р.И. Хасбулатов немало сделал для укрепления позиций ельцинских прозападных неолибералов и «архитекторов» криминального периферийного капитализма. В 1993 году он фактически сливал нараставшее народное недовольство ельцинским режимом. Возможно, что он и его приближённые, не оказавшись на первых ролях в период распродажи национальных богатств России, прикрывали собственную ревность соперничавшим с ним кланам имитацией оппозиционной деятельности. Не исключено, что ради привлечения внимания соотечественников Руслан Хасбулатов активно использовал риторику народно-патриотической оппозиции, даже пытался проводить в законодательном порядке в жизнь ранее озвучиваемые её представителями предложения. Тем не менее, формально осуществляемые им в 1993 году шаги, связанные со Севастополем, с усилением взаимодействия постсоветских государств в разных сферах, с оспариванием МВФ-овской неолиберальной линии, с продвижением идей, зафиксированных в «Декларации общенационального экономического согласия», были правильными. Они же остаются актуальными вплоть до сегодняшнего времени. В равной степени Руслан Имранович формально был прав, ставя вопрос о правительстве народного доверия, о парламентском контроле над исполнительной властью. Сегодня тоже остро стоит вопрос об их претворении в жизнь.
При этом важно иметь в виду, что перечисленные меры могут повлиять лишь на стабилизацию обстановки. Для выхода нашей страны на путь непрерывного покорения высот прогресса важно создать условия, способствующие росту народного благосостояния, его вовлечению в процесс созидания. Это станет реальностью только при переходе на путь строительства социализма.
Дмитрий Лавров
[1] Подобное действительно имело место в годы «перестройки» и «демократических реформ», во многом сохранялось в начале 2000-х годов, а с 2014 года наблюдается на Украине
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
