Несмотря на свирепствующий в западной финансовой системе банковский кризис, ведущие западные центробанки на прошедших на минувшей неделе заседаниях продолжили повышение своих ключевых ставок. Одновременно с этим они пытаются поддержать свою банковскую систему, заливая в неё огромные деньги. Это новый монетарный эксперимент, и пока не ясно, чем он закончится.
В нашей недавней статье «Монетарный цуг-цванг» («Правда», №12, 09.02.2023) мы писали, что Федеральная резервная система (ФРС) США и другие центробанки западных стран оказались в ловушке. С одной стороны, надо бороться с инфляцией и продолжать цикл ужесточения денежно-кредитной политики (ДКП), иначе будет подорвано доверие к ним. А с другой стороны, ужесточение ДКП увеличивает «напряжение» в финансовой системе, и в ней в любой момент может «что-то сломаться»; тогда придётся заливать кризис деньгами, причём делать это надо будет на фоне всё ещё высокой инфляции, что также ударит по доверию к центробанкам.
Нынешний банковский кризис, начавшийся пару недель назад с банкротства трёх небольших американских банков, стал как раз таким событием, когда в мировой финансовой системе «что-то сломалось» (см. «Банковский кризис шагает по западному миру», «Правда», №27, 23.03.2023). Поэтому ключевым для понимания дальнейших перспектив финансовой системы стал вопрос о том, как в условиях такого кризиса изменится ДКП ведущих мировых центробанков, в первую очередь западных. Продолжится ли цикл ужесточения ДКП, или же центробанки всё-таки возьмут паузу? А поскольку начало кризиса выпало на «период молчания» перед мартовскими заседаниями ведущих западных центробанков, во время которого их чиновники не могли давать публичные комментарии о ДКП, то ответ на этот вопрос мы узнали лишь на минувшей неделе — спустя полмесяца после начала кризиса.
Заседания ФРС как главного мирового центробанка все ждали с особым нетерпением. Прогнозы участников рынка в отношении мартовского решения по ключевой ставке ФРС, заложенные в рыночные котировки, резко менялись день ото дня, в зависимости от событий в банковской сфере, а среди прогнозов, публикуемых крупнейшими инвестиционными банками, присутствовали одновременно все три варианта: повышение, сохранение и даже снижение ключевой ставки.
Интриги в отношении заседания ФРС добавляло и то, что мартовское заседание для неё является опорным, поэтому ФРС была обязана представить на нём свой прогноз по траектории ключевой ставки на ближайшие три года. Соответствующий документ, называемый сводкой экономических прогнозов (более известный под своим неформальным названием dot-plot), публикуется по результатам опорных заседаний ФРС раз в три месяца; в нём точками (по каждому члену комитета ФРС по ставке) обозначаются уровни, на которых, по мнению членов комитета, будут находиться в конце каждого из трёх ближайших лет основные макроэкономические показатели и, самое главное, ключевая ставка.
В среду, 22 марта, ФРС обнародовала своё решение: ставка была поднята на 0,25 процентных пункта (п.п). Это минимально возможный шаг, но, тем не менее, это всё-таки повышение, что должно было дать сигнал рынкам, что борьба с инфляцией продолжается.
Более того, этот же сигнал был дан и в сводке экономических прогнозов, которая по сути совпадала с предыдущим вариантом, опубликованным после декабрьского заседания: большинство членов комитета по ставке ФРС ожидают как минимум ещё одно повышение и сохранение её на высоком уровне до конца года.
Глава ФРС Джером Пауэлл на своей пресс-конференции по итогам заседания также многократно повторял, что решимость ФРС победить инфляцию никуда не ушла и ДКП будет оставаться жёсткой до полной победы над инфляцией.
Единственный «голубиный» тезис в отношении ДКП в речи главы ФРС состоял в том, что банковский кризис сам по себе является фактором, ужесточающим финансовые условия (так как банки начинают проявлять осторожность и сокращать выдачу кредитов), то есть он для экономики работает в том же направлении, что и повышение ставок. А значит, у ФРС, возможно, не будет необходимости ещё больше повышать ставку, так как ужесточение финансовых условий, вызванное банковским кризисом, будет подавлять инфляцию и без дополнительных усилий со стороны ФРС. Поэтому глава ФРС, идя вразрез с общепринятой у центробанков практикой, не дал никаких ориентиров или намёков насчёт решения по ставке на следующем заседании.
Что же касается борьбы с банковским кризисом, то ФРС, действуя в координации с властями США, пока планирует использовать другие инструменты, не связанные с ключевой ставкой.
Такая же позиция и у других ведущих западных центробанков: принятые ими на мартовских заседаниях решения по ставке и публичные заявления по итогам заседаний примерно соответствуют тому, что сделала ФРС (что неудивительно: ведущие западные центробанки обычно действуют согласованно).
Так, Европейский центробанк поднял ставку на 0,5 п.п., как и планировал до начала банковского кризиса, хотя участники рынка ожидали, что в столь сложной ситуации он изменит свой план и поднимет ставку лишь на 0,25 п.п. При этом глава ЕЦБ Кристин Лагард, так же как и глава ФРС, не дала ориентиров по движению ставки на ближайших заседаниях и заверила, что у ЕЦБ есть все нужные инструменты для купирования банковского кризиса, если он придёт в еврозону.
Банк Англии поднял ставку на 0,25 п.п. И даже Швейцарский национальный банк (ШНБ) поднял ставку на 0,5 п.п., как и планировал ранее, несмотря на явные проблемы в банковской системе страны: фактическое банкротство «Креди Суис» и принудительное поглощение его другим швейцарским банком — UBS — вызвало сомнения участников рынка в устойчивости последнего, так как он теперь принял на себя весь клубок проблем своего бывшего конкурента.
Так что же это за инструменты, которыми центробанки планируют купировать банковский кризис? На самом деле мы уже знаем ответ на этот вопрос: кризис опять заливают деньгами. Только сейчас дело ещё не дошло до выкупа гособлигаций, то есть «печатного станка в чистом виде». Пока центробанки ограничиваются кредитованием проблемных банков, зато делают это с эпическим размахом. Так, например, ШНБ выделил банку UBS кредитную линию в 100 млрд швейцарских франков, чтобы мотивировать его к принудительному поглощению «Креди Суис».
Но самые грандиозные «достижения» в заливании финансовой системы деньгами, конечно же, у ФРС — как у эпицентра банковского кризиса. У ФРС для банков, испытывающих проблемы с ликвидностью, есть несколько программ экстренного кредитования под залог надёжных активов. Основная из них — это «дисконтное окно», где банки могут получить от ФРС кредит сроком до 90 дней. В дополнение к ней в середине марта запущена программа Bank Term Funding Program (BTFP), которая специально разработана для помощи банкам, имеющим большие нереализованные убытки от переоценки облигаций; наличие таких убытков и стало причиной запуска нынешнего кризиса (см. подробнее «Банковский кризис в США», «Правда», №24, 16.03.2023). Программа BTFP позволяет банкам брать у ФРС кредиты сроком до одного года под залог гособлигаций, причём, в отличие от дисконтного окна, в BTFP гособлигации в залоге учитываются по номиналу, а не по рыночной стоимости, которая сейчас значительно ниже номинала (на 10—30%, в зависимости от срока до погашения). В обеих программах процентная ставка примерно соответствует ключевой ставке.
Еженедельный отчёт ФРС о состоянии её баланса (форма H.4.1) показал, что за неделю 9—15 марта (это первая неделя кризиса) банки взяли через дисконтное окно рекордные 148 млрд долларов. Тем самым объём задолженности банков перед ФРС в рамках этого вида экстренного кредитования вырос до исторического максимума 152 млрд долларов, значительно превзойдя уровни и марта 2020 года, и даже осени 2008 года после коллапса «Леман Бразерс» (тогда было порядка 115 млрд долларов). Плюс к тому за указанную неделю банки взяли ещё примерно 12 млрд долларов кредитов через только что созданную программу BTFP.
В целом баланс ФРС за неделю 9—15 марта увеличился на 303 млрд долларов: 160 млрд — это описанное выше экстренное кредитование проблемных банков и порядка 143 млрд долларов — это кредиты агентству FDIC (американский аналог российского АСВ) на выплату вкладчикам недавно обанкротившихся банков. И это всего лишь за одну неделю! Это максимальное (с большим отрывом) недельное вливание по программам кредитования банков за всю историю ФРС. Для сравнения: максимальное недельное кредитное вливание в ковидный кризис 2020 года составляло чуть больше 80 млрд долларов, а в кризис 2008 года (на вторую неделю после банкротства «Леман Бразерс») — около 150 млрд долларов.
На неделе 16—23 марта денежная накачка продолжилась: баланс ФРС за счёт кредитных программ увеличился ещё примерно на 95 млрд долларов (это дополнительные кредиты FDIC и возобновление кредитования банков через репо — антикризисный механизм, в последний раз использованный в июле 2020 года). Таким образом, в сумме за указанные две недели банки получили от ФРС кредитов примерно на 400 млрд долларов.
Также имеет смысл сравнить эту цифру с объёмом программы количественного ужесточения (то есть программы сокращения баланса ФРС, по сути «печатный станок наоборот»), начатой в июне 2022 года в рамках борьбы с инфляцией. За девять месяцев количественного ужесточения ФРС удалось сократить свой баланс на 624 млрд долларов; таким образом, порядка 2/3 этого с трудом достигнутого сокращения по сути «отдано назад» всего лишь за две недели.
Таким образом, мы видим, что ФРС совершает одновременно два по сути разнонаправленных действия: повышает ставку и вливает в финансовую систему деньги через кредитование банков. Это новый подход в монетарной политике; ничего подобного не было ни в 2008 году, ни в ковидный кризис. Да тогда и необходимости в этом не было, так как инфляция была невысокой.
Некоторые аналогии с таким подходом мы можем найти в 1980-х годах. В тот период ФРС также придерживалась политики высоких процентных ставок для окончательного подавления «Великой инфляции» 1970-х годов, которая чуть было не подорвала доверие к американскому доллару. В то время высокие процентные ставки тоже вызывали напряжение в финансовой системе, что приводило к потрясениям на финансовых рынках.
Так, в 1984 году произошло банкротство банка «Континентал Иллинойс», занимавшего 7-е место в США по объёму депозитов. А в 1987 году случился «чёрный понедельник» — крах американского фондового рынка, когда основной (на тот момент) американский фондовый индекс Доу Джонса за один день упал на 22,6%, что спровоцировало обвалы финансовых рынков по всему западному миру.
В этих и других подобных случаях ФРС либо просто делала короткую паузу в цикле повышения ставок, либо снижала ставку, но лишь немного и лишь ненадолго, и быстро возвращалась к циклу повышения. Банковскую панику при этом купировали путём кредитования банков, но в несопоставимо меньших объёмах, чем сейчас.
При этом есть существенное отличие между состоянием финансовой системы тогда и сейчас: в 1980-х годах и близко не было такой закредитованности всех участников финансовой системы, как в наши дни. Поэтому ФРС и приходится для купирования кризиса делать настолько огромные вливания денег в финансовую систему — несопоставимо бóльшие, чем в 1980-х годах. Так что далеко не факт, что такой «разнонаправленный» подход, выбранный ФРС и другими западными центробанками, в нынешних условиях окажется успешным. Велик шанс, что мировая финансовая система пойдёт вразнос.
Татьяна КУЛИКОВА, экономист.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
