Привычно пробегаюсь глазами по военным сводкам. Удары дронов, последние потуги ВСУ организовать «контрнаступ» на освобождённый Артёмовск, террористические обстрелы городов и сёл белгородского приграничья. Как вдруг, выбиваясь из общего ряда: «Ирина Фарион называет русскоязычных украинцев биомусором». Экс-депутат Верховной рады, ныне престарелая бесноватая фашистка не имеет никакой власти – однако не стоит пропускать её слова мимо ушей. Сейчас, в разгар боевых действий, те люди и силы, которые действительно господствуют на Украине, посчитали нужным выпустить в плотно контролируемый ими эфир списанную в тираж госпожу Фарион, вновь будировать языковую тему (при том, что существенная часть подразделений Киевского режима на передовой реально говорит отнюдь не на «державной мове»). И это глубоко символично.
Всего несколько дней прошло со Дня славянской культуры и письменности. Чуть более недели отделяют нас от другой знаковой даты – 6 июня. В этот день появился на свет Александр Сергеевич Пушкин. Человек, чей талант, литературный дар и вклад в отечественную культуру трудно переоценить. А потому вполне заслуженно именно 6 июня было утверждено в 2011 указом президента РФ в качестве нового праздника – Дня русского языка. С тех самых пор он отмечается на государственном уровне — хотя и не столь активно, как следовало бы. Почему с моей точки зрения 6 июня нужно выделять особо? Потому, что язык – важнейший центральный элемент в создании идентичности, в формировании и сохранении нации! Не глубоко индивидуальный внешний облик, не кровь, мешающаяся и перемешивающаяся из века в век при контактах разных народов, а именно язык!
Языковая общность практически всегда означает общность культурную – того, кто говорит на твоём языке, ты уже вряд ли будешь считать чужаком. Русское литературное и научное слово, великая русская культура была одним из основных факторов притяжения к нам окрестных народов и племён, желавших приобщиться к нашему Знанию. Кроме того, язык это не только то, что мы говорим – на нашем языке (если не брать в расчёт примитивнейшие животные потребности) мы ещё и думаем, а значит, структура языка определяет и строй мысли. Во многом именно благодаря богатству и выразительности нашего языка родилась знаменитая русская смекалка и “соображалка”, неординарно решавшая и решающая самые сложные проблемы, на которые мы всегда можем взглянуть под новым углом зрения. Наш народ на протяжении веков от самых своих истоков понимал и сознавал важность своего языка, любил родную речь и гордился ею. Так было и в эпоху древней Руси, так было в Русском Царстве, так было в галантном XVIII столетии, когда его красота воспевалась Державиным и Ломоносовым, так было в XIX веке, когда Пушкин (прекрасно владевший французским) писал: “Как материал словесности, язык славяно-русский имеет неоспоримое превосходство перед всеми европейскими”. Не только русские, для кого это естественный патриотический порыв, но и иностранцы признавали силу и красоту нашего слова. Среди них были и великие люди, в том числе особенно значимые для коммунистов – Фридрих Энгельс писал: “Как красив русский язык! Все преимущества немецкого без его ужасной грубости”. После краткого постреволюционного увлечения сокращениями и новоязом быстро была осознана важность языка и в советской стране, огромную роль играл язык в подъёме народного чувства любви к Родине в годы Великой Отечественной.
Язык задаёт общее информационное поле, пространство понятий и смыслов. Формирует дискурс – и в этом смысле с точки зрения некоторых интеллектуалов, например французской школы, вообще выступает своего рода диктатором над человеческим интеллектом. Даже если признать подобные воззрения чересчур радикальными, нет ни малейших сомнений: языковая сфера весьма тесно связана с репрезентацией социальных институтов и общественных отношений, а значит с властью. В римском названии раба – «instrumentum vocale» или «говорящее орудие» — мы легко видим и основы экономического строя, и определённое мировоззрение. В огромной степени вся та не сходящая с уст в последние годы «мягкая сила» в международной политике, кажущаяся со стороны почти волшебной – это именно умение работать с языком и текстом. Если массы потребляют препарированную вами информацию, то и действовать, реагировать на окружающее, они станут соответственно.
Когда рухнула великая красная держава, повсеместно на её обломках местные князьки, порой сами, но чаще – выступая в качестве приказчиков глобального капитала, повели наступление на русскую речь, выступавшую языком всего советского народа как этнокультурной общности. Широко известна цитата Генриха Гейне – «Где жгли книги, там будут жечь и людей». Её истинность самым драматическим образом доказал германский фашизм. Перефразируя классика, скажем: где запрещают язык, там будут запрещать и народ. Прибалтика, Украина, а теперь весьма опасные тенденции наблюдаются и в Средней Азии. Всюду за нападками на русскую речь следовало ущемление в правах этноса как такового. Почему начинают с языка? Необходим скальпель, призванный разорвать связь поколений. Когда языковой барьер отсечёт детей от прежних книг, аудиозаписей, кинолент им можно начать вкладывать в головы новые установки. Мы смеялись над украинскими элитами, получившими советское образование, говорящими по-русски в быту – и с огромным скрипом переходящими в официальной обстановке на дикий новояз, с заимствованиями из польского, немецкого, идиша, английского и откуда только ни ещё. Над «гвинтокрылами» вместо вертолётов и прочим подобным. Но работа велась. Непреклонно, методично. Мы действительно с каждым годом всё меньше понимали друг друга – во всех смыслах этих горьких слов.
Но только ли империализм и неколониализм блока НАТО с его союзниками, стремившийся любыми средствами укрепить появившиеся после 1991 года пограничные столбы, стал причиной беды? Нет! Львиная доля вины – на нашем, российском руководстве. Превратившем культурную политику в насквозь фальшивый попсовый суррогат. Коммерчески выгодный и способствующий формированию безыдейного общества квалифицированных потребителей. Что до языка… К великому сожалению в современной России явно не осознаётся вся его важность – он не поддерживается, не подпитывается, парадоксальным образом из предмета гордости становится почти постыдным и уж точно “не модным”. В лучшем случае эта беспомощная робость перед другими языками — в частности английским — есть плод бездумности и безынициативности нашего неповоротливого чиновничества. В худшем — страшнейшая из диверсий, сознательная и безжалостная!
Как уже было сказано, строй языка в весьма значительной степени определяет образ мышления. Так же одной из очень важных и определяющих в общественной жизни вещей является право присвоения определений и способ этого присвоения. Поясняю эту не вполне понятную в первом приближении фразу: в большинстве случаев в своих суждениях о мире современный человек опирается на совокупность определений, усвоенных ещё в школьные годы и воспринятых в медийном поле. Принимая и активно замещая Русский язык иностранным, мы вводим иностранную лексику, заточенную под их систему координат и определений, тем самым встраиваясь в чужую матрицу мировосприятия. Чем больше мы будем говорить языком Запада, тем больше мы будем по-западному мыслить. И речь не о заскорузлом шишковстве, не признающим никаких заимствований и выдумывающим нежизнеспособные кадавры, вроде широко известных «мокроступов». Живая речь должна быть адаптивной. Язык может обогащать себя, черпая из любых доступных источников. Главное – чтобы его богатство было доступно массам. Чтобы не существовало «плебейства», изъясняющегося на посконном родном наречии, и «белых господ», отделяющих себя от него. Неважно чем – французским, как дворянство во времена того же Пушкина, или надёрганным из английского пиджином, как теперь.
К сожалению, при всей патриотической, а в большинстве случаев якобы патриотической риторике, до самого последнего времени ни наша система, ни наша элита нисколько менялись. Они продолжали до самого начала СВО (а отчасти и после) ориентироваться именно на капиталистический Запад, как на свой образец и идеал. Не потому ли изучение языка во всём его многообразии красоте и выразительной силе замещено ЕГЭшным обрубком, а на нынешнее преподавание литературы и (уже почти забытое слово) словесности в школе, если бы не отдельные учителя-энтузиасты нельзя было бы взглянуть без слёз? Ещё горше дела обстоят в том, что касается литературы современной, издаваемой и продаваемой. Даже и сам Пушкин в последние свои годы признал необходимость грамотной цензуры. А ведь он и представить себе не мог, как и о чём будут писать в наше время! Государство же, официально лицемерно декларируя отсутствие цензуры как таковой, на деле обращает её исключительно на политические отправления литературы, оставляя неполитическое её содержание без всякого внимания и позволяя проходить в печать и реализацию такому, что у человека, воспитанного на Пушкине, Гоголе, Чехове, Достоевском – на всём том, что называют Великой Русской литературой, просто теряется дар речи. Я должен бы был, конечно, привести некоторые примеры, но позволю себе пощадить и читателя и себя самого от знакомства с ними — первого или повторного.
Под именем специальной операции продолжается ожесточённая война, где наш противник без малейших колебаний стирает всякий след русской и советской культуры и истории с подконтрольных ему территорий. Переименовывает, перекрашивает и сносит. Однако до тех пор, пока язык и весь стоящий за ним информационный массив остаётся в головах у носителей, эта чудовищная «отмена» не может быть полной. И в то же время великий признак Освобождения, приходящего вместе с нашими победоносными войсками – люди получают возможность свободно говорить. Не скрывать родную речь на кухне, не заталкивать её в шкаф, как прятали во время Великой Отечественной партизан от фашистской облавы.
Открытое противоборство на фронте рано или поздно завершится – и настанет черёд битвы за умы. Ни в коем случае, выиграв войну, мы не должны проиграть мир! Та комплексная мобилизация, в которой нуждается сейчас для выживания наше Отчество, обязана коснуться и культурно-языковой сферы. Революционное обновление – вот что нам требуется! Недопустимо, чтобы место сбежавших из страны «испугавшихся патриотов» пустовало. И заполнить пробел следует не мертвящему официозу – да он и не сумеет решить такую задачу. Пусть звучит слово масс! Честное. Мудрое. Родное.
Компартия, комсомол, наша страна в целом должны предпринять всё возможное, чтобы сохранить наш язык, а значит и нашу культуру, нашу идентичность, самую нашу русскую мысль! Задача эта непростая и многоплановая, но не браться за неё, спасовать – значит потерпеть чудовищное и, вероятно, непоправимое поражение. А в качестве резюме остаётся лишь процитировать прекрасные и грозные строки, вышедшие из-под пера поэтессы Анной Ахматовой:
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки!
Мизеров Иван
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
