О политической системе и её перспективах

Три дня назад ВЦИОМ (к слову, сам по себе ставший довольно сомнительным источником – социологией Его Величества) опубликовал данные о рейтинге Единой России, который, как оказалось, достиг минимума за 14 лет – всего 32,3%. Впрочем, возможно и эти сведения уже устарели – некогда доминировавшая политическая сила ныне плавает стремительным домкратом, то бишь тонет, причём со всё возрастающим ускорением – нельзя исключать, что за неделю она просядет ещё на процент-полтора, а то и больше. Прежде позиции ЕР укреплялись в предвыборный период за счёт щедрых обещаний и государственной “псевдоблаготорительности”, когда под единый день голосования принимались какие-то более-менее социально ориентированные решения, индексации, или на местном уровне торжественно завершалось строительство, либо ремонт какого-нибудь знакового объекта.

Сейчас – не так. Ни телевизор, ни госбюджет практически не протягивают “партии власти” руку помощи. Нет, конечно же, она по-прежнему пользуется вовсю административным ресурсом на местах и в целом на порядок состоятельнее любой другой политической силы, да и, в конце концов, в законодательной ветви власти за неё всё ещё явное большинство, но всё равно есть повод призадуматься. Соответственно всё чаще и громче стали говорить о том, что это ж-ж-ж – не с проста, но предвещает существенные изменения и перестройку политической системы. Откуда-то из мутного сумрака будущего выплывают, точно тени отца Гамлета, страшные цифры 2021 и особенно 2024, слово “Трансферт” и прочее подобное. Следом начинается полуоккультное гадание на кофейной гуще про то, как идёт борьба бульдогов под ковром, какая из башен Кремля поднимается, а какая проседает в грунт, и чего от всей этой катавасии ждать.

Про оппозицию и её возможности при этом рассуждают куда как реже. Есть сидящие в ключевых точках государственной машины архитекторы-пауки, дёргающие за ниточки свою клиентелу, и есть некий почти по Суркову “глубинный народ” – какая-то аморфная масса, колыхающаяся, как хаос первозданный, или море в ветреную погоду, которую надо контролировать и сдерживать. Между тем, казалось бы, естественный и элементарный подход – если кто-то слабеет, то кто-то должен и усиливаться, закон сохранения энергии никто не отменял. Если складывается такая ситуация, при которой верхи всё чаще не могут, то обязательно должен найтись некто, способный этим воспользоваться.

А, отмахиваются записные эксперты, системная оппозиция приручена, а несистемную вобьют резиновыми дубинками в асфальт. Вот мы лучше опять попробуем высчитать, у кого на текущую неделю больше шансов попасть в Преемники. Наблюдать за такими “оракулами”, и тем, кто к ним прислушивается, которые ещё в глубокие нулевые условно переделили политсистему и продолжают пользоваться всё той же сеткой координат, довольно забавно. Меж тем политическая реальность, как и реальность вообще – изменчива. Это виртуально-пропагандистские конструкты статичны – если ответственные лица и технологи не успевают своевременно их заменять.

Деление оппозиции на “системную” и “не системную” фундаментально устарело, если вообще когда-то соответствовало истине. Примеры? Пожалуйста. Прежде под “системной оппозицией” подразумевалась та её часть, которая была допущена в органы власти, имела там представительство. Несколько реже – та, которая в принципе активно участвовала в выборном процессе, была официально зарегистрирована в статусе политической партии. Что у нас здесь есть сегодня?  А сегодня у нас зарегистрирована 61 политическая партия – вплоть до Казачьей и Российской партии садоводов. В 2011 году таких было 7! И целый ряд из этих партий успешно отыскал для себя определённую нишу, а вернее зачастую именно под неё и был создан, как своего рода проект. Теперь “скумбриевые коммунисты” из КомРоссов – элемент системы, равно как и успевшая поменять всё, кроме символики и названия, всего за пять лет с момента своего создания Гражданская платформа. Они подконтрольны, заняли свою нишу оплачиваемых спойлеров и провокаторов, регулярно участвуют в подобном амплуа в выборах и вполне ценны для власти в подобном качестве. При этом в парламенте их нет (только один человек прошёл по одномандатному округу от Гражданской платформы и, кажется, уже и сам позабыл о том, что имел к ней какое-то отношение), на уровне законодательных собраний субъектов у них 6 и 3 депутата соответственно – меньше, чем у традиционно считающегося несистемным Яблока. А вот КПРФ всё чаще отказываются допускать даже в заведомо шулерскую игру современных российских выборов – ибо всё равно опасно. В той же Карачаево-Черкесии сейчас происходит такой “цирк с конями”, что даже на общем фоне смотрится дико.

Что в целом с парламентскими партиями? О, всё очень по-разному.

Про Единую Россию уже было сказано выше. Возьмём ЛДПР. Её ценность в рамках системы сейчас повышается. В регионах, где ситуация накалена и “победа” единороссов на выборах губернатора, или мэра крупного города методами административного давления и подтасовок чревата кризисом и взрывом общественного недовольства, теперь всё чаще предпочитают передать на время видимые бразды правления жириновцам. Это позволяет спустить пар, но при этом не ведет ни к каким реальным переменам, ни в отношениях субъекта федерации с центром, ни во взаимодействии местной власти с обществом. Тем более – в каких-то фундаментальных социально-экономических вопросах, которые могли бы всполошить соответствующую часть элит. Сейчас по числу губернаторов ЛДПР – на втором месте после Единой России (хотя, конечно, и с огромным разрывом).

Но есть и проблемы, причём очень серьёзные. За годы своего существования ЛДПР так и не сумела стать большим, чем партия одного человека. А он стареет и необратимо теряет прежнюю харизму. Да, действительно, Владимиру Вольфовичу Жириновскому 73 года, а Геннадий Андреевич недавно отметил 75-летие – так, казалось бы, о чём тут нам, Компартии, говорить? Но между положением ЛДПР и КПРФ существует принципиальная разница. За коммунистами – великая Идея, научная концепция, целое мировоззрение. Марксизм существовал до Зюганова – и продолжит после него. У ЛДПР же идеологии и смыслового ядра нет в принципе.

Словосочетание “Либерально-демократическая” в названии  это условность, формальность. Всем, как самим птенцам гнезда Жириновского, так и их избирателям, очевидно, что либеральными демократами они ни в коей мере не являются. В реальности ЛДПР – это ультрапопулистская партия, по временам – с державно-националистическим уклоном. Популизм же по определению непостоянен. Это умение всякий раз говорить людям именно то, что они хотят услышать (пускай даже оно противоречит тому, что ты вещал ещё всего только год, а то и месяц назад), способность угадывать желания толпы. Жириновский, особенно в лучшие свои годы, был достаточно артистичным человеком и, хотя ему и не особенно верили, но всё же он подкупал этим. Помимо Владимира Вольфовича в ЛДПР нет ни одного приличного оратора и вообще сколь либо яркой фигуры – сплошная функционерская серость. С уходом ВВЖ из политики партия станет обезглавленной курицей – сколько-то она ещё побегает, но не очень долго, потому что к ней просто у всех, как у избирателей, так и у инвесторов, пропадёт всякий интерес. Впрочем, какие-то осколки ЛДПР останутся и, вероятно, вновь встроятся в новом качестве и ранге в систему.

А вот Справедливая Россия сейчас – несистемная партия. Не потому, что радикально-оппозиционная, а потому, что места и функции в системе ей пока не могут найти. Давнишние концепты российской двухпартийности СР – ЕР по аналогии со Штатами и Великобританией с их Демократами – Республиканцами и Лейбористами – Консерваторами давным-давно похоронена. Подорвать позиции КПРФ с помощью “новой левой силы” не вышло – а теперь она уже и не новая, и не левая. Превратить её в ура-патриотический авангард власти, как того хотел Рогозин, тоже не получилось, а потом и сам Дмитрий Олегович утратил к тому интерес – сперва была воссоздана его когда-то ставшая одной из составных частей СР партия Родина, а после карьера у нынешнего гендиректора Роскосмоса стала развиваться вообще в другом направлении.

Теперь у партии нет своего лица, нет хотя бы более-менее внятного лидера – Левичев эту роль не потянул, Сережу “десантника” Миронова в этом качестве уже никто не воспринимает. Отсутствует электоральное ядро. Соответственно в последнее время, ибо просто закрывать лавочку и списывать проект в утиль жалко, настоящий аукцион политической проституции. На первые позиции у СРов примеряют и олигарха и монархиста Малафеева, благо есть деньги и медийный ресурс в виде телеканала Царьград, и плававшего по всем политическим азимутам Никиту Исаева, который побыл членом и Единой России, и Родины, и собственного движения “Новая Россия”. Что тот, что другой с неизбежностью произведут крупномасштабный ребрендинг, в том числе идеологический, причём с диаметрально противоположными уклонами – консервативно-православным, либо ориентированным на бизнес, деловым. Что со старыми принципами? Забыть и выбросить на помойку! Что вы, право, как дети малые? В политике надо уметь проявлять гибкость…

Можно бы было пройтись по второму политическому эшелону: Родина, Партия пенсионеров за справедливость, Патриоты России и прочие, но едва ли в этом есть большой смысл – только объём текста растягивать. Принципиально важно следующее: в стране в настоящее время существует, не считая совсем уже неприлично мелких маргиналов, три действительных политических силы. Выделить их достаточно просто – только они ведут политическую борьбу в собственном смысле этого слова. Они имеют кардинально отличающиеся проекты и видение будущего страны. Одна из них обладает в настоящее время властью – и ставит палки в колёса и всяческие препоны двум другим, а те в свою очередь неподконтрольны первой и в этом смысле являются подлинно несистемными.

Что это за силы?

Первая – собственно, действующая власть, которую теперь уже нельзя однозначно ассоциировать и связывать с Единой Россией. В высоких кабинетах, кажется, начинают приходить к пониманию, что тренд на понижение доверия и поддержки “медведей” уже не переломить, а значит пришёл черёд более сложных политических конфигураций. Сейчас, на промежуточном этапе, в основном применяется формат самовыдвижения. А скоро фактически можно будет говорить не об одной, а о многих партиях власти, лейблом которых будет пользоваться чиновничество и региональные тузы, меняя их, как перчатки – по погоде. Объединяет их отнюдь не партийность, а классовая солидарность и общность интересов, фактическим же штабом и центром принятия решения является Старая площадь. Эта сила в настоящее время является консерваторами, ибо её устраивает текущая социально-экономическая конфигурация в стране – именно она, её представители, являются основными выгодоприобретателями текущей системы. Главная цель этой группы – сохранение имеющихся политических и экономических активов.

Вторая сила – правые. Использующие популистские приёмы, всё реже внятно обозначающие свою политическую линию и лицо, но, если всмотреться в те намётки программы, которые они решаются публиковать, то несомненные либералы-рыночники. Они тесно связаны с той частью олиграхата, которая не нашла себе места в системе распределения государственных средств, либо вовсе оказалась изгнана из России – но успела частично или полностью вывести из неё и свои капиталы. Также заинтересованы в их успехе и некоторые иностранные государства и международные структуры. Цель – сокрушение надстройки текущей системы, чтобы иметь возможность подменить её собою. Именно по этому данная сила подвергает яростной критике те или иные персоналии в ходе резонансных расследований, но почти никогда не говорит о том, что необходимо в целом в масштабе государства пересмотреть принципы распределения власти и собственности.

И третья сила – левый фланг, к которому примыкают пока что слабоорганизованные национально-патриотические силы. КПРФ, всё теснее солидаризующийся и сплачивающийся с компартией Левый фронт, понемногу сюда же начинают стекаться те представители красных партий и организаций, которым осточертела многолетняя пустопорожняя болтовня, расколы и политсектантство. Эта сила не имеет за собой крупного капитала, внутреннего или внешнего, а потому её возможности прямо пропорциональны степени влияния в массах и их протестной активности. Цель – глобальная ревизия текущего социально-экономического строя, снос системы, основы которой были заложены в 1993-1994 годах Борисом Ельциным и его командой, построение в том или ином виде социалистического государства.

Всё. Больше и помимо этого ничего нет. Легко можно видеть, что данный набор вполне успешно укладывается в классическую схему “правые, консерваторы-центристы, левые”. И именно в таком формате будет идти, нарастая, противостояние в период 2019-2024. Какими будут его итоги заранее заключить трудно, но можно предположить, что, с учётом весьма напряжённой ситуации в отношении ЕР уже сейчас, в рамках текущей выборной кампании, где власти приходится всё чаще идти вместо более или менее тонких способов подлога на превентивный и прямой административный произвол, в дальнейшем консерваторам, намеревающимся произвести мягкий транзит, станет ещё сложнее. Интригуя друг против друга, сановники-претенденты могут внезапно обнаружить, что все они в целом сидят на одной только полицейской дубине, а это – не самая прочная и полезная для здоровья позиция.

Пресс-служба МГК КПРФ Мизеров Иван

Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.