Растоптали свои же первоначальные принципы

Как капитал одурманивал народ

Во все времена класс капиталистов маскировал свои эгоистические устремления под внешне благородные цели. С одной стороны, буржуазия постоянно озабочена исключительно увеличением прибылей, получаемых, как правило, ценой расширения возможностей запредельной эксплуатации людей труда, созданием условий беспрепятственного достижения ею алчных целей. С другой стороны, «верхние десять тысяч» всё же отдают себе отчёт в том, что прямое раскрытие ими собственных карт может гарантировать им неминуемую политическую смерть. Например, открытое провозглашение желания сильнее обирать народ, лишить его социальных гарантий, распродавать страну налево-направо полностью выдаст с головой поборников капитализма, со всеми вытекающими последствиями. Конечно, в данной среде есть откровенно циничные деятели, не стесняющие скрывать того, что у них на уме. Мы это убедились на примере откровенно оголтелой позиции персоналий, подобных Альфреду Коху, Егору Гайдару, Анатолию Чубайсу, Валерии Новодворской и им подобным. И в итоге представители соответствующего политического течения в считанные годы сами себя свели к нулю. Однако большинство политических представителей класса капитала (равно как и многие магнаты), действуя более тонкими методами, пытаются воздействовать на общество посредством его идеологического одурманивания.

История и современная практика доказывают, что у буржуазных политиков имеются два основных «конька» — либерализм/ «свобода» / «демократия», с одной стороны, а также патриотизм/ «национальное возрождение»/ «общенациональное единство», с другой стороны. Капиталисты и их информационно-политические рупоры меняют акценты в зависимости от обстановки в стране и в мире, а также от степени их близости к власти и к собственности на средства производства. По крайней мере, с XVIII – XIX вв. эксплуататоры постоянно поднимали на щит лозунги «сильного государства», «свободы» и «национального возрождения». Но что скрывалось за столь красивыми словами?

Прикрывают узкокорпоративные интересы общенациональными

Казалось бы, весь народ должен сплотиться во имя «могущества государства», «сильных позиций страны», «национального возрождения». В дореволюционный период из уст и представителей царского режима, и монархических черносотенных организаций, и либеральных политических партий (особенно кадетов и октябристов) денно и нощно звучали столь пафосные фразы. К аналогичной риторике прибегали и представители т.н. «национал-демократических» течений на окраинах Российской империи в период бурного экономического роста в конце XIX – начале XX вв. Как красиво и внешне привлекательно! Ну кто открыто будет выступать против того, чтобы родная страна была сильной во всех отношениях, чтобы она не была завоёвана и поделена внешними противниками и т.д.? С этим практически все согласны. Неспроста в 1812 году русский народ, закрыв глаза на внутренние проблемы, на крепостничество и самодержавие со всеми их «прелестями», сфокусировал усилия на противодействии французам. Понятно, что при прямой утрате государственного суверенитета тяжесть эксплуатации простого народа усиливается, поскольку к гнёту со стороны своего правящего класса добавляется гнёт со стороны зарубежного. Не говоря уже обо всём остальном. Однако «охранители» и либералы всех мастей в начале прошлого столетия фактически приравнивали к национальной измене любую попытку поставить под сомнение основы неравенства, несправедливости и несвободы.

Практика показывала, что стремление поставить вопрос о проведении прогрессивных преобразований, направленных на ограничение аппетитов дворянства, буржуазии и чиновничества, на реальное наделение крестьян землёй, на обеспечение рабочих нормальными условиями труда и социальным страхованием, на введение широкого круга гражданских и политических свобод, постоянно встречалась в штыки. А все авторы подобных концепций автоматически объявлялись «смутьянами», «нехристями», «подрывными элементами», «масонами» и даже «пособниками врагов России». Как тут не вспомнить попытки приклеивания столь унизительных ярлыков декабристам. И это, несмотря на то, что значительная их часть сыграла активную роль в защите русского народа от наполеоновской агрессии, освободила в дальнейшем Европу! В дальнейшем (уже в 1917 году) буржуазно-помещичий и кулацкий блок и его политическая опора в лице монархистов, кадетов, меньшевиков и эсеров (А.Ф. Керенский сыграл далеко не последнюю в этом деле роль) безосновательно трубила на весь мир о мнимом «шпионаже» большевиков в пользу Германии, якобы стремящихся нанести урон России.

Впрочем, для получения ярлыка «изменника» необязательно было принадлежать к лагерю революционеров и просто умеренных оппозиционеров. Даже усомнение в незыблемости прежнего строя уже было достаточным основанием, чтобы удостоится подобной чести. В этой связи не мешало бы вспомнить о реакции царского режима на организованного изначально лояльной императору гапоновской организацией шествия рабочих к Зимнему дворцу в 1905 году. После расстрела демонстраций высшие государственные деятели, заставив фабрикантов подобрать наиболее «благонадёжных» рабочих для организации визита в Царское село сформированной из их числа делегации, начали заверять их, будто трудящиеся оказались введёнными в заблуждение «врагами России» и «японскими агентами», якобы стремящимися обеспечить нашей стране военное поражение, «посеяв внутреннюю смуту». Об этом недвусмысленно говорилось в зачитанной Николаем II речи, написанной петербургским генерал-губернатором Д.Ф. Треповым.

Весьма интересная картина вырисовывалась. Получается, что власть трогать нельзя, поскольку она, оказывается, озабочена будущим России, благом всех подданых. А то, что её политика способствовала сохранению отсталости нашей страны, то, что нерешённость аграрного, рабочего и политического вопросов таила в себе мину замедленного действия, конечно, никого из «охранителей» не волновало. Государь и «элита» всегда правы! Ни в коем случае не следует сомневаться в мудрости их действий. А если кто-то осмелиться – то окажется «подрывным элементом»! Таким был посыл «верхних десяти тысяч». Но только в России всё это имело место?

Буржуазия целого ряда других государств на заре капитализма постоянно использовала национально-патриотические лозунги. Впрочем, в 1920-ые и 1930-ые годы данной когортой использовалась аналогичная риторика. В упомянутый период народы стран Европы и США постоянно запугивали «Советской и большевистской угрозой», якобы нависшей на «цивилизованными странами». По крайней мере, в этот период страницы западной прессы постоянно были наполнены пасквилями о «стремлении СССР поработить мир». Одновременно буржуазная общественность делала акцент на том, что победа в России Великой Октябрьской социалистической революции и поддержка Москвой антикапиталистических и вообще протестных выступлений рабочих и иных трудовых слоёв населения против несправедливости, против политической и национальной дискриминации, против эгоизма правящего класса, якобы являются воплощением «всемирного еврейского заговора». В результате национализм представителей западной политической «элиты» и западных бизнес-кругов приобретал черты не только стопроцентной паранойи, но и махрового шовинизма. Так, американские разведчики Майкл Сайерс и Альберт Кан в своей книге «Тайная война против Советской России» констатировали, что известный промышленник Генри Форд, правые политические силы США и скооперировавшиеся с ними белоэмигранты постоянно нагнетали атмосферу напряжённости, раздували ура-патриотизм. Например, они ни секунды не сомневались в том, что «даже правительству Соединённых Штатов грозит опасность революционного «еврейского заговора» и что либеральные американские деятели и группировки» являются «еврейскими приспешниками».

Следует отметить, что подобные националистические настроения представляли собой отнюдь не мнение отдельных лиц. По словам Майкла Сайерса и Альберта Кана, фордовской организации удалось проникнуть во все сферы американской жизни. Ведь «её агенты орудовали в ведущих газетах,  в прославленных университетах, в крупных акционерных обществах и даже в правительственных учреждениях Соединённых Штатов». Смысл деятельности данной структуры заключался в слежке за придерживающимися социалистических и либеральных воззрений американцев, в содействии «реакционным и антисоветским проектам», в распространении антисемитизма и в пропаганде «травли евреев в США». Получается, что всякий, кто лишь пытался бы поднять тему необходимости пресечения произвола и ограничения всевластия крупного капитала, проведения широкомасштабных социально-ориентированных реформ (не говоря уже о социалистической революции), уже имел высокую вероятность удостоится званий «национального врага США», «смутьяна», пособника «Советского тоталитаризма»/ «всемирного еврейства» и т.д. И на этом основании народ призывали забыть об эксплуатации, несправедливости, о всевластии монополистов, о засилье коррупции и экономической мафии, сплотиться вокруг правительства. Схожими были умонастроения в головах представителей экономических и политических «элит» стран Европы.

Казалось бы, внутренние проблемы нарастали как снежный ком. Любому мало-мальски вменяемому человеку было очевидно, что проведение хотя бы социальных реформ, установление главенства принципов равноправия, социальной справедливости (не говоря уже о нечто большем) позволило бы не только упрочить основы социально-политической стабильности внутри страны, но и вывести её на стезю устойчивого экономического развития. Ведь решение рабочего, аграрного вопросов (да и социального в целом) непременно сказалось бы на повышение покупательной способности населения, на упрочнении внутреннего рынка, снизило бы степень уязвимости финансово-хозяйственной системы. А для России ликвидация пережитков крепостничества непременно устранило бы факторы, сдерживающие развитие производительных сил. В итоге удалось бы преодолеть нашу экономическую отсталость от страны Европы, сократить вероятность дезорганизации ключевых сфер жизнеобеспечения в случае военного конфликта с мировыми «державами». Чем не реальное проявление заботы о благе Отечества? Но как бы нет так! Политика правительства и правящего класса, какой бы она не была, правильная по определению. Её можно только обожать и воспевать! Не желайте этого делать – то будете записаны в «подрывные элементы»! Вот что понимали под «могуществом Отечества» и под «любовью к России» последователи царизма, да и часть либералов. Хотя даже невооружённым глазом было видно, что отказ правящих кругов адаптировать под современные по меркам начала XX века стандарты и консервация реакционных подходов в перспективе обрекут страну на крупномасштабные потрясения. Однако для «элиты» всё это было словно пустым звуком.

Собственно говоря, буржуазия понимает патриотизм и национальное возрождение весьма своеобразно. Судьба страны данный класс интересует исключительно в силу появления у него дополнительных возможностей присвоения прибавочной стоимости, грабежа ресурсов. Всё остальное для капиталистов не имеет значения. Именно это имел в виду И.В. Сталин, рассуждая о «выхолощенном «патриотизме» буржуазии». Так, в своей статье «Как понимает социал-демократия национальный вопрос?» он привёл вполне конкретный пример. По его словам, «молодая грузинская буржуазия», почувствовав тяжесть свободной конкуренции с зарубежными капиталистами, «устами грузинских национал-демократов начала лепетать о независимой Грузии. Местный капитал, стремясь отгородиться от иностранного таможенными барьерами, стремился « «патриотическими» проделками добиться успеха на арене обогащения». Однако «для осуществления этой цели нужна была сила, а сила – в пролетариате». И вышедшие на политическую арену «национал-демократы» начали умолять грузинских пролетариев: «не губите «Грузию» (или грузинскую буржуазию?), забудьте «внутренние разногласия», подружитесь с грузинской буржуазией». В целом, идентичными были мотивы пропаганды проимпериалистических партий и правительств стран Тройственного Союза и Антанты в годы Первой мировой войне. Стремясь получить новое экономическое пространство (дополнительные источники энергоносителей и рынки сбыта), правящие круги Германии, Италии, Великобритании, Франции, Российской империи и т.д. заговорили об «общенациональном единении» во имя защиты «русской/английской/немецкой национальной идеи», «отстаивания позиций и влияния в мире» и т.д. Но было очевидно, что всемирная бойня не принесёт народам воюющих стран благоденствия и процветания, разве что узкой кучке олигархов. Однако к интересам общества дополнительное обогащение верхов не имели абсолютно никакого отношения.

На словах – за национальный суверенитет. А на деле что?

Одновременно заметим, что такой «патриотизм» заканчивается в тот момент, когда перед правящим классом встаёт дилемма – либо пожертвовать хотя бы частью своих привилегий и состояний ради блага страны в критический момент, либо сохранить любой ценой его «статус-кво». Именно тогда ради сохранения возможности безостановочно выжимать соки из страны и народа вчерашние «патриоты», «державники», поборники «стабильности» и «национального возрождения» идут на любые преступления, вплоть до открытого соединения с иностранными завоевателями. Подготовка осенью 1917 года Временным правительством сдачи Петрограда немцам, последующее соединение свергнутых эксплуататорских классов и их представителей в лице белогвардейцев с интервентами зарубежных государств недвусмысленно свидетельствует об этом. Так, военный министр Временного правительства Александр Верховский вспоминал, как в начале октября 1917 года Александр Керенский поставил задачу подготовки плана «захвата немцами Петрограда». А материалы прошедшего в январе 1921 года в Париже совещания членов Учредительного собрания, содержащие, в частности, выступления Павла Милюкова и Александра Керенского, в которых последние заявили, что речь шла якобы о помощи западных «демократий» в борьбе с «большевизмом»? А озвученное 5 сентября 1919 года сенатором Бора в Сенате США, в котором он возвысил голос против интервенции в Россию? Он заявил буквально следующее: «хотя состояния войны нет, хотя конгресс не объявлял войны, мы ведём военные действия против русского народа… мы снабжаем боеприпасами и продовольствием другие вооружённые силы в этой стране и участвуем в вооружённом конфликте точно также, как если бы конгресс дал свою санкцию, и объявление войны состоялось бы».

Упоминавшиеся нами ранее офицеры американской разведки Майкл Сайерс и Альберт Кан констатировали, что «антибольшевизм играл… второстепенную роль». На самом деле «большое значение имели такие факторы, как северо-русский лес, донецкий уголь, сибирское золото и кавказская нефть». Одновременно «имелись такие обширные империалистические замыслы, как английский план Закавказской федерации…; японский план завоевания и колонизации Сибири; французский план контроля над Донецким бассейном и Черноморьем». Другое дело, что до 1917 года иностранный капитал контролировал большую часть сосредоточенных в ключевых отраслях экономики компаний. А Советская власть провела их национализацию, поставив богатства страны на службу общественным интересам. Именно поэтому западный империализм стремился взять реванш и превратить Россию в конгломерат колоний. Между прочим, соответствующими соображениями руководствовались составители соглашения, принятого на прошедшей 23 декабря 1917 года в Париже тайной встречи представители Англии и Франции. Документ предусматривал расчленение России на британские и французские зоны влияния.

Последовавшая вслед за этим интервенция, содействие которой оказывали контрреволюционеры, полностью укладывалась в русло колонизаторских устремлений международного империализма. В одной только захваченной А.В. Колчаком Сибири наблюдалось обильное присутствие иностранных войск. По словам Сайерса и Кана, «к осени 1918 г. количество английских войск в Сибири достигло 7 тыс. Ещё 7 тыс. английских и французских офицеров, техников и солдат состояло при Колчаке для помощи в обучении и снаряжении белогвардейской армии. Англичанам и французам помогали 1500 итальянцев. Под командованием генерала Гревса было около 8 тыс. американских солдат. Но больше всего войск имели в Сибири японцы, помышлявшие о полном её захвате: число их солдат превышало 70 тыс».

Ну а белогвардейские самозванные покровители в обмен на поддержку распродавали иностранцам страну оптом и в розницу. Причем «чемпионом» в данном направлении был Александр Колчак. Если мы проанализируем составленный англичанами такой документ как «Из сводного отчёта о политике Верховного правителя России в 1918 – 1919 гг.», то увидим там весьма интересные строки: «Американцы уже контролируют транссибирскую железную дорогу на всём протяжении от Владивостока до Омска, а ныне разрабатывается проект передачи железнодорожных путей к востоку от Екатеринбурга и Челябинска частной компании Стивенсона. С русских заводов в Сибири и на Урале полным ходом вывозится ценное оборудование: по нашим данным, за первую половину 1919 г. вывезено уже более 600 эшелонов». А передача золотого запаса Российской империи т.н. «союзникам» вполне укладывалась в русло колчаковской политики. Передача средств золотого запаса иностранцам представляла собой своеобразную компенсацию Западу за поддержку с его стороны колчаковского переворота и поставки вооружений. Как было зафиксировано в вышеупомянутом составленном британцами отчёте, «за полученную помощь» Колчак «расплатился золотом из золотого запаса России, захваченного летом 1918 г. командованием Чехословацкого корпуса в городе Казани… На сей день за поставки вооружения и других материалов правительству его величества уже передано 46,126 тонн золота (2883 пуда)», американцам – « — 33,888 тонн золота (2118 пудов)». Кроме того, А.В. Колчак «признал все иностранные долги России (свыше 12 млрд. рублей), выплата долгов начнётся в ближайшее время».

Но разве дело ограничивалось экономическими уступками? В том же документе «Из сводного отчёта о политике Верховного правителя России в 1918 – 1919 гг.». мы увидим, что британцы выдвинули белогвардейцам ряд иных требований, в том числе: «отделение от России Польши и Финляндии» (англичане подчёркивали следующее: «фактически они уже независимы…, но важно обставить дело таким образом, чтобы эти страны получили независимость от нас»); «передача вопроса об отделении Латвии, Эстонии и Литвы (а также Кавказа и Закаспийской области) от России на рассмотрении арбитража Лиги Наций…». И Александр Колчак «согласился на все эти требования и дал официальный письменный ответ, который мы сочли удовлетворительным».

Действия остальных контрреволюционных главарей, орудовавших на других территориях России, не слишком сильно отличались от колчаковской политики. Так, положения подписанного 8 июня 1921 года под давлением американцев японцами с одним из ключевых их пособников атаманом Семёновым, войска которого в крови топили Дальневосточную территорию договора предусматривали передачу им возможностей установления контроля над стратегическими отраслями экономики. В документе чёрным по белому было написано следующее: «Когда на Дальнем Востоке установится прочная правительственная власть, японским подданым будут предоставлены преимущественные права на охоту, рыболовство и лесные концессии, а также на разработку недр и месторождений золота».

Не сильно отставали от них и оппортунисты, о чём свидетельствует проводившаяся до 1921 года грузинским правительством политика. Например, А.И. Деникин в своих мемуарах «Очерки русской смуты» признавал, что «внутренняя и внешняя политика края безраздельно была подчинена германскому влиянию. Началось выкачивание немцами сырья…».

Вот к чему в конечном итоги пришли те, кто совсем недавно обвинял участников расстрелянного мирного шествия рабочих к Зимнему дворцу в «работе на внешних врагов», а в дальнейшем те же претензии предъявлял не только большевикам, но и всем сторонникам равенства и справедливости. Можно приводить множество примеров на основании истории других стран, подтверждающих, что ранее звучавшие из уст буржуазии громогласные заявления о «национальном суверенитете» оказались в «час Х» для неё пустым звуком. Например, достаточно вспомнить, как «просвещённая» и «цивилизованная» Европа практически без сопротивления легла под гитлеровцев в годы Второй мировой войны. И тогда все вопросы исчезнут.

Права и политические свободы – только для «избранных», а к остальным – кнут и репрессии?

А что же стало в конечном итоге с изначально проповедуемыми буржуазными политическими течениями «демократическими свободами»? Известно, что в период борьбы с феодализмом либо с его пережитками (равно как и на этапе борьбы за национальную независимость колоний или полуколоний) капиталисты разных стран мира использовали лозунги «прав человека», «парламентаризма», «свободы слова», «свободы собраний», «политического плюрализма» и т.д. Например, в России представители либерального течения (от западников и славянофилов эпохи «николаевской реакции» 1830-х – первой половины 1850-х годов до функционировавших в начале XX века Конституционно-демократической партии и «Союза 17 октября») постоянно делали акцент на соответствующей стороне дела. Вполне понятно, что капитал стремился добиться появления политических возможностей в полной мере реализовывать своё всевластие.

В вопросе установления демократических свобод буржуазия и её политические представители руководствовались принципом «постольку, поскольку». Данная когорта стремится к установлению безграничных свобод исключительно для себя. А идеи широкого народовластия она боится как огня. То есть, свобода только для «сильных мира сего» и ни для кого больше! Подобные «либерализм» и «демократизм» непременно заканчиваются всякий раз, как только встаёт вопрос не просто о ликвидации доминирующего положения данной прослойки, но и о её ограничении. В этот момент либералы моментально начинали менять кожу. По крайней мере, после издания в 1905 году Николаем II «Манифеста 17 октября» многие вчерашние борцы за демократизацию политической жизни, за широкие свободы в один миг переобулись в воздухе. В этой связи достаточно вспомнить позорный сборник статей «Вехи», часть соавторов которых принадлежали к партии кадетов (вроде П.Б. Струве, С.Л. Франка). Да и внешне беспартийные представители интеллигенции скомпрометировали себя призывами «благословлять… власть, которая одна своими штыками и тюрьмами ещё ограждает нас от ярости народной». Речь шла о прямой солидарности с проводимой премьер-министром П.А. Столыпиным политике репрессий в отношении рабочих, крестьян, представителей революционных партий, левой печати и т.д.

Буржуазные политические течения в полной мере продемонстрировали своё лицо в 1917 году, начав проповедовать необходимость установления жесточайшего диктаторского режима, нацеленного на подавление народного недовольства и революционного движения. Далеко за примерами ходить не надо. Например, достаточно упомянуть о высказывании на прошедшем 20 августа 1917 года большинством участников совещания Центрального комитета партии кадетов за установление в России военной диктатуры. Неделю спустя кадетский лидер П.Н. Милюков вместе с генералом М.В. Алексеевым даже предпринимал попытку уговорить А.Ф. Керенского оказать поддержку действиям генерала Л.Г. Корнилова.

Про белый террор и его огромные масштабы даже нет смысла лишний раз повторять. Отметим лишь следующее – даже часть представителей первой волны русской эмиграции в конечном итоге вынуждена была констатировать не просто применение контрреволюционерами тактики выжженной земли в отношении населения захваченных им территорий, но и её многократное превосходство действий Советской власти. Так, в размещённой в вышедшем в 1921 году в Праге сборнике «Смена вех» статье «Новая вера» бывший октябрист А.В. Бобрищев-Пушкин вспоминал, как он сперва бежал от красных, будучи потрясённым «террором». Однако, наткнувшись на другой террор, «увидел народ в такой кабале, хотя бы крестьян, преданных помещику на расправу, что перед этим бледнела коммунистическая диктатура…». Бобрищев-Пушкин добавил, что «все отрицательные стороны советского строя» были замечены им на юге, «часто ещё в большей степени».

На протяжении последующих десятилетий те, кто постоянно проклинал коммунистов, Советскую власть за т.н. «тоталитаризм» и «антидемократическую политику», сами же действовали куда более жестокими методами по отношению к народу в целом, к политической оппозиции в частности. Одно только установление в Германии в 1933 году памятной человечеству масштабной войной и геноцидом террористической нацистской диктатуры немецкого капитала, поддерживаемой на протяжении длительного времени американской и английской «демократиями», полностью пролило свет на сущность апологетов буржуазной «свободы». К этому непременно следует добавить процветавший в США в послевоенный период маккартизм, в годы которого произвол государства (особенно спецслужб) достиг столь угрожающих величин, на фоне которых 1937 год в нашей стране воспринимается едва ли не детской игрушкой.

Так, масштабным чисткам в Америке подверглись и управленческий аппарат, и силовые структуры, и средства массовой информации, и наука, и культура. Конечно, общество оказалось парализованным страхом. Можно ли утверждать иначе, если в 1947 году президент Гарри Трумэн поручил ФБР определить степень политической благонадёжности как государственных чиновников, так и  граждан, претендующих на замещение должностей в управленческих структурах? Через год ФБР, исполняя распоряжение Министерства юстиции США, подвергло репрессиям 109 представителей американской Коммунистической партии. Более того, в большинстве случаев во время судебных слушаний свидетелями выступали агенты спецслужб, заблаговременно внедрённые в ряды коммунистического движения США. Одновременно следует привести данные, обнародованные исследователем И.В. Пыхаловым в его книге «История ФБР. Спецслужбы США». Он отмечал, что ведя борьбу с противниками «американского образа жизни», с 1940-ые – 1960-ые годы спецслужбы регулярно нарушали основы законодательства, проводя «негласные обыски осуществляя незаконное прослушивание телефонных переговоров, перехват корреспонденции и организуя разного рода провокации».

Нечего и говорить, что только откровенно ангажированный деятель охарактеризует «демократией» систему, при которой у власти постоянно находятся исключительно не отличающиеся друг от друга по базовым политическим установкам две политические силы в лице Республиканской и Демократической партии, а все, кто представляет реальную альтернативу всевластию финансового капитала, вытесняются на задворки либо подвергаются репрессиям. Речь идёт не только о Коммунистической партии США, но и о борющемся против сегрегации движении «Чёрные пантеры», о выступающем против диктатуры ФРС и менял движения «Захвати Уолл-стрит». Ну а информационная поляна полностью выстроена под диктовку Белого дома либо спекулянтов с Уолл-Стрит, о чём недвусмысленно писал в 2014 году в одной из своих статей бывший советник министра финансов США, «отец рейганомики» Пол Крейгс Робертс: «…в Америке нет свободной прессы за исключением интернет-сайтов»; «в последние годы режим Клинтона, правительство США позволило 5 крупным корпорациям сосредоточить под собой разнообразные и независимые СМИ. Стоимость этих огромных мега-компаний зависит от их федеральных лицензий на вещание». В результате «СМИ не могут осмелится идти против правительства ни по одному важному вопросу…». Ну а про откровенно диктаторский характер антикоммунистов и поборников «свободы» в разных странах (вроде режимов Батисты на Кубе, Пиночета в Чили и т.д.) настолько известно, что нет смысла лишний раз пересказывать.

Сами растоптали ранее поднятые ими же знамёна

Как видим, в конечном итоге не осталось следа не только от ранее пропагандируемого буржуазией принципа национального суверенитета, но и от проповедуемую ими «демократии». Ровно это имел в виду И.В. Сталин, выступая в 1952 году на XIX съезде КПСС. Он прямо назвал вещи своими именами: «Раньше буржуазия позволяла себе либеральничать, отстаивала буржуазно-демократические свободы и тем создавала себе популярность в народе. Теперь от либерализма не осталось и следа. Нет больше так называемой «свободы личности», — права личности признаются теперь только за теми, у которых есть капитал, а все прочие граждане считаются сырым человеческим материалом, пригодным лишь для эксплуатации. Растоптан принцип равноправия людей и наций, он заменён принципом полноправия эксплуататорского меньшинства и бесправия эксплуатируемого большинства граждан». Также Иосиф Сталин остановился на теме изменения подхода капиталистов к вопросу о национальном суверенитете: «Раньше буржуазии считалась главой нации, она отстаивала права и независимость нации, ставя их «превыше всего». Теперь не осталось и следа от «национального принципа». Теперь буржуазия продаёт права и независимость нации за доллары».

Может быть, в настоящее время ситуация немного поменялась и, соответственно, произнесённые в 1952 году И.В. Сталиным слова утратили свою актуальность? Но подобные предположения весьма далеки от истины. Об этом пойдёт речь в следующей части статьи.

Продолжение следует…

Дмитрий Лавров, кандидат исторических наук

Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.