По материалам публикаций на сайте газеты «Правда»
Автор статьи — Руслан Семяшкин
Выдающийся художник слова ХХ столетия, большой друг Советского Союза Николас Гильен, чей 120-летний юбилей отмечается в эти дни, не забыт и сегодня. И прежде всего на Кубе, где поэт был предвестником и глашатаем революции. Он и сейчас, завершив ещё в прошлом веке земной путь, страстно защищает своим стихом её идеалы.
Да и как могут не чтить на острове Свободы своего величайшего сына, благодаря своему поразительному, основанному на национальных корнях таланту покорившего мир и ставшего в звёздный ряд поэтов и писателей прошлого века, боровшихся за мир, равноправие, против эксплуатации и угнетения народов со стороны кровожадной своры империалистов во главе с Соединёнными Штатами?
В СССР поэт бывал не раз. Он имел немало друзей среди лучших представителей советской творческой интеллигенции, был знаком со многими крупными советскими государственными деятелями.
Помнят великого Николаса Гильена и в других странах мира, причём не только латиноамериканских. Светоч его личности, поэзии, боевой наступательной публицистики продолжает гореть, ведь для прогрессивного человечества он навсегда останется примером беззаветной преданности коммунистической идее и большим художником, умевшим лицезреть мир через призму подлинного искусства.
«Николас Гильен — один из самых чистых голосов, один из лучших поэтов нашего времени», — говорил о нём Луи Арагон. «…Этот Николас к удивительным ритмам своего негритянского барабана добавил пьянящее звучание неустанной битвы…» — отзывался о друге Пабло Неруда. А вот Жоржи Амаду высказывался о старшем товарище так: «Поистине велик народ Кубы, в крови и борьбе, в ярости и надежде породивший великого поэта Николаса Гильена, чтобы подарить его всему человечеству».
Каждый из этих трёх великих художников-коммунистов, прекрасно знавших и друживших долгие годы с Гильеном, отметили, по сути, самое главное: кубинский поэт не принадлежал лишь Кубе, а был человеком мира, готовым силой своего слова всегда бороться за самые светлые идеалы, против войны, империализма, за социализм и дружбу народов.
«…Столетие Ленина, — писал Николас Гильен в 1970 году в статье «Весна у нас в крови», — наступило в самый острый момент борьбы угнетённых народов против тирании. Одним из них ещё предстоит разрушить Бастилию; другие уже слышат выстрелы на Невском проспекте… Всеобщее стремление победить исключает всякую возможность поражения. Время до окончательной победы будет более или менее долгим, в зависимости от условий и особенностей каждой страны. Но империализм неизбежно постигнет та же участь, что и царизм: он будет свергнут, разгромлен, уничтожен. Народные массы займут командные высоты во многих странах, как заняли их в старой России после падения разложившейся империи Романовых полвека назад. На нашем континенте Куба показала, что это возможно. Вторая война за независимость начала свой путь и далеко превзойдёт первую, — войну Боливара, Морелоса (Морелос Хосе Мария (1765—1815) — один из руководителей национально-освободительной войны мексиканского народа против испанского колониального гнёта. — Р.С.), Марти. Великий американский Октябрь не за горами. Придёт осень в леса или нет, а весна будет вечно у нас в крови».
Верой в «Великий американский Октябрь» убеждённый коммунист Николас Кристобаль Гильен Батиста (таково полное имя поэта) жил всю свою долгую, насыщенную множеством событий жизнь. И следует признать, он не ошибся. Чили, Никарагуа, Венесуэла, Боливия, Бразилия и многие другие латиноамериканские страны и в прошлом веке, и в нынешнем вставали на социалистический путь развития, открыто заявляя о своём нежелании жить по правилам ненавистного им дяди Сэма. Не всё у них получалось, им открыто угрожали как внешние, так и внутренние враждебные силы, но то, что народы этих стран выбирали этот путь осознанно, не вызывает сомнений.
Есть поэт, сотворённый для колючего
гражданского множества,
для дискуссии в профсоюзе,
для партизанской тропы,
он говорит на простом и дружеском
языке тех, кто трудится рядом.
О таком говорят —
он хозяин огня и надежды.
Он знает слова страшные, как слово
НАПАЛМ,
и видел спины, вылизанные этими
адскими языками, и знает слово
ВОЙНА,
полное грохота и дыма, и слово
НИКСОН,
которое смердит, как дыра в нужнике.
Но он знает и такие слова, как
ВЬЕТНАМ,
ПЕРУ,
КУБА,
ЧИЛИ,
БОЛИВИЯ
(это последнее — в свежей крови
студентов
и рудокопов), и, наконец, знает слово
ОТМЩЕНИЕ,
которое, в переводе на общий язык
наших народов, значит:
ПОБЕДА.
(перевод П. Грушко).
Жизненный путь Николаса Гильена, мулата по происхождению, был далеко не простым. Уроженец старинного кубинского города Камагуэе, он рано потерял отца — человека среднего достатка, издававшего в городе вольнодумную газету «Ла Либертад» («Свобода»), которого горожане избрали сенатором от Либеральной партии. Именно в газете отца, погибшего в 1917 году, юный Николас, бывший от природы любознательным, начнёт постигать азы не только типографского дела, но и политики. А писать стихи он начнёт ещё со школьной скамьи. Один из первых своих сонетов начинающий поэт посвятит Робеспьеру.
Первые публикации Гильена относятся к 1920 году, когда на страницах местного журнала «Камагуэйграфико», а также в некоторых других изданиях, в том числе и в гаванском журнале «Касталия», появляется его имя. Но при всём этом он с семи утра и до шести вечера продолжал стоять у станка в типографии, а после работы до поздней ночи готовится к экзаменам в вечерней школе.
Получив диплом бакалавра, Гильен решит стать юристом, для чего и поступит в Школу права при Гаванском университете. Однако вскоре убедится, что юриспруденция не его призвание. С того времени Николас всецело и посвятит себя журналистике, поэзии и самообразованию.
Гильен был человеком разносторонне развитым, имевшим широчайший кругозор и обширные познания. Интересно при этом отметить и то, что, будучи уже большим поэтом, он неизменно любил повторять, что является прежде всего «журналистом и, кроме того, поэтом». И надо признать: в этом не было даже тени притворства. Гильен действительно постоянно писал публицистические статьи на злобу дня, многие из которых не потеряли своей значимости и сегодня. Вот цитата из его статьи «Куба и СССР», опубликованной в одной из кубинских газет в августе 1960 года: «Империализм всегда навязывал нам образ жизни янки: ковбойские фильмы, комиксы — приключения супермена, рассказы о том, как продавец газет стал главарём банды гангстеров и превратился в миллионера, — одним словом, грубая сила, поставленная на службу несправедливости. С помощью варварской дезинформации эти негодяи в течение долгого полувека, что длилось их влияние, старались духовно превратить нас в колонию; и в то же время их засилье в области экономики не оставляло нам ни куска земли, по которой мы могли бы свободно ступать. Как лошадь в шорах, нас вынуждали смотреть только в одном направлении — на Север, чтобы мы тянули воз, не задумываясь над тем, что происходит вокруг нас. Для кубинцев весь мир сосредоточился лишь на Нью-Йорке и… Майами. <…>
Сейчас угрозой для Вашингтона стала Москва. Не угрозой войны, нет, — угрозой мира. Потому что чем больше будут расширяться наши контакты и мы узнаем, насколько велик мир, увидим, что русские не пугала, а социализм не одна из проделок Вельзевула, тем скорее сумеем, сравнивая одно с другим, сплотиться и противостоять гибельной власти господина Рокфеллера или «Стандардойл».
Скажите, разве эти слова совсем не актуальны сейчас, разве они не на одной исторической параллели с днём сегодняшним?.. Неужели поменялось нутро американского империализма? Разумеется, нет. Суть капитализма осталась прежней, произошли лишь неминуемые его трансформации, вызванные временем.
На рубеже 20—30-х годов прошлого столетия Гильен стал не просто признанным национальным поэтом, поднимавшим в своей поэзии социальную тематику, направленную на защиту негритянского и мулатского населения, но и первооткрывателем по-настоящему кубинской идентичности, блестяще показанной им в цикле стихов «Мотивы сона».
Название этого сборника говорит само за себя, ведь сон — это народный танец, сопровождающийся пением, в котором слились элементы испанской народной песни-романса и песенный фольклор кубинских негров. Героем «Мотивов сона» у Гильена становится обездоленный негр или мулат, привыкший бесхитростно выражать свои чувства. По-другому они не умеют. Говорить правду их вынуждает сама жизнь.
Я знаю, по-всякому может быть,
но, старина, ведь нужно же есть.
Достань деньжонок,
достань деньжонок или не лезь.
Потом ведь скажешь, что я такая,
что не умею с людьми.
Но любовь на пустой желудок…
Пойми.
Сам-то в новых ботинках, приятель…
Пойми.
И часы у тебя, мулатик…
Пойми.
Ведь мы же с тобой поладим…
Пойми.
(перевод М. Самаева).
Заметным явлением становится и очередной сборник Гильена «Сонгокосонго», в котором поэт продолжает развивать негритянскую тему. В нём впервые явственно прозвучит антиимпериалистический мотив, свойственный всему последующему творчеству выдающегося кубинца-борца:
Негр на плантации тростника.
Янки над плантацией тростника.
Земля под плантацией тростника.
Кровью так и будем мы истекать?
(перевод О. Савича).
«Мотивы сона», «Сонгокосонго», а затем и сборник «Вест-Индия лимитед» имели восторженный успех не только на Кубе, но и в других странах.
Очередной цикл стихов «Вест-Индия лимитед» Гильеном был назван саркастически. С нескрываемой болью он говорил в нём о том, что его родину империализм США превратил в большое коммерческое предприятие, где властвуют янки, а местное население влачит жалкое существование, засматриваясь на их сытую, самодовольную жизнь. Но так вечно продолжаться не может, говорил поэт, протест созреет, и народный кулак сделает своё дело…
Вест-Индия! Это — ром, табак и кокосы.
Люди улыбчивы, смуглы, темноволосы.
Дворянин с Антил, на тебя я гляжу,
смеясь, —
ты скачешь мартышкой с ветки
на ветку,
споткнуться боишься, жалкая
марионетка,
и всё равно попадёшь в грязь.
Над тобою смеюсь, аристократ
белокожий, —
кровь голубую не скроешь под лёгким
загаром! —
ты славишь свой род с неизменным
жаром,
кичишься умом и любишь деньги до дрожи.
Над тобою смеюсь, одураченный чёрный,
на лимузины ты пялишься, как дурак,
и твоя чернота для тебя зазорна,
и отдыхает твой мощный кулак.
Надо всеми смеюсь:
над полицейским и вором,
над профессором и студентом,
над дворником и президентом.
Надо всеми смеюсь без разбора,
надо всеми, кто зряшные споры
заводит вокруг простаков диковатых,
чванливых, печальных,
вокруг простаков под кокосовой пальмой.
(перевод Н. Горской).
Принципиально важно и то, что после выхода в свет этого сборника, который критика расценивала как «первый важный шаг в эволюции Гильена к марксизму», поэт начиная с 1934 года становится активистом Коммунистической партии Кубы. Он принимает участие в важнейших направлениях её работы, таких как деятельность Антифашистского комитета солидарности с Абиссинией, Комитета помощи испанскому народу. Гильен основывает и возглавляет журнал «Полдень», который постепенно становится боевым авангардом революционной печати.
В начале 1937 года Гильен по инициативе одного из руководителей Компартии Кубы Хуана Маринельо выезжает в Мексику, так как жизнь на родине для него стала небезопасной. Здесь же он, будучи политическим изгнанником, издаёт свой новый сборник стихов «Песни для солдат и соны для туристов», лейтмотивом которого становятся его сдержанная скорбь и разящая богатых американских туристов, заполонивших родную Кубу, его ирония.
Рыжие янки, вы здесь как дома,
в каждом кармане — бутылка рома.
Вы здесь в почёте, вас развлекают,
едите, пьёте, вы здесь живёте —
я умираю.
Вас ждёт обед, а у меня и хлеба нет,
и хлеба нет. <…>
Вы здесь в почёте, вы песен ждёте —
вы их не ждите.
Идите к чёрту!
Сюда пришлите всю голь Нью-Йорка,
всех без жилья, таких, как я, таких, как я.
(перевод И. Эренбурга).
Летом того же 1937 года Гильен выезжает в Европу, чтобы представлять Кубу на Втором международном конгрессе писателей в защиту культуры, работа которого проходила в Мадриде, Валенсии, Барселоне, а заключительное заседание — в Париже.
На этом представительном форуме Гильена изберут в руководящий орган Международной ассоциации писателей-антифашистов. И после он отправится в охваченную войной Испанию, где будет выступать перед бойцами, начнёт писать острые репортажи для латиноамериканской и армейской печати. Там же он напишет поэму «Испания (Поэма четырёх скорбей и голоса надежды)».
Известие о нападении фашистской Германии на Советский Союз застанет Гильена на Кубе. И как бы далеко тогда поэт, ставший к тому времени уже всемирно известным, не находился от фронтов Второй мировой, голос его не замолкал. В те тревожные годы активный деятель Компартии Николас Гильен сосредотачивается на публицистике, выходящей из-под его пера на страницы партийной газеты «Нотисиас де ой». Сотрудничает он и с Национальным антифашистским фронтом, выступает в Кубино-советском институте дружбы, горячо поддерживая борьбу советского народа против гитлеровского нашествия. Произведения его всё более проникаются духом интернационализма и общечеловеческой солидарности.
А в 1945 году он предпринимает большую творческую поездку по странам Латинской Америки, результатом которой становится выход в свет в 1947 году в Буэнос-Айресе нового поэтического сборника «Собранье сонов», отчётливо передавшего его ощущения исторической общности всех латиноамериканских народов, ставших жертвами колониализма и империализма.
Я видел твой флаг на Кубе,
флаги мои я знаю,
их держат чужие люди,
нами они управляют.
Британцы и янки всюду
делают тёмное дело,
взяли зелёную Кубу,
взяли и Венесуэлу.
(перевод И. Эренбурга).
Конец 1940-х — середина 1950-х годов минувшего века были для Гильена временем активной творческой и общественной деятельности. В эту пору он много писал, был делегатом проходившего в 1949 году в Париже Всемирного конгресса сторонников мира, впервые посетил страны народной демократии и Советский Союз, побывать в котором стремился давно.
В нашей стране его принимали не просто тепло и радушно. С самого первого своего визита Гильен становится настоящим большим другом Советского Союза, где его всегда ждали, ценили, печатали, предоставляли возможность выступать с самых высоких трибун. В СССР у него было немало тех, с кем его связывала и дружба личная. Среди них — И. Эренбург, О. Савич, А. Фадеев, Б. Полевой и др.
Находясь в эмиграции, так как после второго контрреволюционного переворота генерала Батисты в марте 1952 года вернуться на Кубу он не мог, Гильен продолжал свою наступательную деятельность, направленную против войны, империализма, расовой и социальной дискриминации. Именно за это выдающееся общественное подвижничество, а также за литературные его достижения Николасу Гильену 21 декабря 1954 года присуждают Международную Сталинскую премию «За укрепление мира между народами».
Весть об этой высочайшей награде Гильен встречает в Москве, где он находился в качестве гостя Второго съезда советских писателей. Тогда же в беседе с корреспондентом «Правды» он скажет: «Международная Сталинская премия, которой я удостоен, — большая честь для меня, самая высокая награда для борца за мир. Это не только признание моих личных заслуг, но и высокая честь для кубинского народа, мужественно отстаивающего свою независимость, что неразрывно связано с борьбой за мир.
Кубинцы хорошо понимают, что если бы американским империалистам удалось спровоцировать третью мировую войну, то Куба потеряла бы последние остатки независимости и полностью превратилась бы в американскую базу. Вот почему кубинские патриоты считают борьбу за мир своим кровным делом».
Поэтическим же итогом бурных 1950-х годов для Николаса стал сборник «Голубь окрылённого народа», включивший в себя произведения, написанные им в 1948—1958 годах. Он вышел в свет в Буэнос-Айресе за несколько дней до блестящей исторической победы повстанцев Фиделя Кастро над тиранией Батисты, одержанной 1 января 1959 года. С этим творческим подарком Гильен немедленно и вернулся на освобождённую Кубу.
После победы народной революции Гильен включается в процесс создания новой кубинской литературы. Не оставляет он на острове Свободы и общественную работу. Его избирают членом ЦК Компартии и депутатом Национальной ассамблеи народной власти, а также, что вполне закономерно, председателем Союза писателей и деятелей искусств Кубы.
Год от года крепнет его дружба с нашей страной. В своём сборнике «Что есть у меня…», появившемся в 1964-м, поэт публикует патриотическое стихотворение с характерным названием «Советский Союз», в котором есть и такие слова:
Советская страна!
Когда пахнуло стужей,
и дули ветры севера всё злее,
и петлю затянули туже у нас на шее,
когда на медленном огне бесстрастно
стали
поджаривать нам пятки,
чтоб мы сказали Вашингтону:
«Всё в порядке,
возьми нас, мы устали»
(сказали то, что не хотели), —
нам ветер дружеские голоса донёс:
то фабрики твои и школы пели
и твой колхоз.
И вместе дали мы отпор,
и мы свободны, как и ты, с тех пор,
с одним врагом сражаться нам двоим,
которого мы вместе победим.
(перевод П. Грушко).
Не менее значимым представляется и стихотворение «Ленин», также ставшее украшением этого сборника.
Он, Ленин, — в бурю небо голубое;
и сеет он с тобою,
крестьянин, прежде пасмурный и дикий;
и он поёт с тобою —
о голос, над которым нет владыки, —
народ, завоевавший счастье с бою!
Везде, всегда с тобою:
в труде и отдыхе, простой, великий,
над полем, над фабричною трубою,
над общею и личною судьбою,
как сталь, мечта, природа — многоликий.
(перевод О. Савича).
Николас Гильен был предельно взыскательным художником. На Пятом съезде Союза писателей СССР в июле 1971 года с кремлёвской трибуны он, в частности, сказал: «Я не понимаю — и говорю об этом, товарищи, со всей прямотой, — как может писатель нашего времени, особенно если он принадлежит к восставшему народу, повернуться спиной к борьбе этого народа и избрать чистую игру воображения, заумное словотворчество, никому не нужное разукрашивание, головоломные кроссворды, намеренное косноязычие, сюжеты и темы, угодные и приятные тем самым империалистам, которые нас душат и эксплуатируют. Это своего рода «культурная зараза», она стремится подчинить нас нормам и методам, далёким от наших страданий и надежд, более того — губительным для нас. Я не понимаю также, как настоящий современный писатель может, не краснея, предлагать шахтёру, рубщику тростника, нефтянику тексты, похожие на иероглифы, если сам писатель не боролся за то, чтобы рабочий мог понять его. Это не просто обман, а нечто худшее, чем обман, это — предательство.
Я не верю и спешу повторить это ещё раз, что если писатель отдаёт свою пишущую машинку (не обязательно перо) на службу народной борьбе, то творчество его теряет художественную силу. Таково реакционное суждение, но если писатель — настоящий художник, он может и должен находить и показывать красоту всюду, где она проявляется, и даже там, где она скрыта».
До самых последних дней своей большой по значимости жизни (а скорбный порог вечности он переступил 1989 году) Гильен пристально наблюдал за нашей страной, её успехами и неудачами. Советский Союз его всегда вдохновлял, воодушевлял, звал к новым вершинам. Особое же впечатление производили на поэта наши титаны духа и мысли, герои на все времена: Ленин, Сталин, Шостакович, Эренбург, Гагарин…
Юрию Алексеевичу поэт посвятит необычайно трогательное, основательно берущее за душу произведение, которое назовёт «Баллада на смерть Гагарина».
На смелого Гагарина взгляните:
в миг катастрофы жизнь его не стала
поникшей в увяданье слабой розой
и никогда не станет мхом и тиной.
В невыносимом грохоте паденья
неразличим был шум потока смерти.
Мир плачет. Но зачем?
Ведь жизнь героя
хранят в себе небесные светила.
О мир! Тебя всегда он будет видеть,
приветствуя цветущей веткой жизни.
В невыносимом грохоте паденья
никто не слышал свиста вихря
смерти.
В недвижности лицо его застыло,
но голос, всем знакомый, будет слышен
всегда, из жизни в жизнь передаваясь.
На смелого Гагарина взгляните:
в невыносимом грохоте паденья
никто в тот миг не слышал грома
смерти.
Он отбыл в даль безмерного
пространства.
Его встречают синим светом ночи,
и каждая звезда в полёте светит.
Из грохота смертельного паденья
он вышел, только улыбнувшись смерти.
(перевод А. Суркова).
Впечатляют и стихи, посвящённые Гильеном лидерам кубинской революции Фиделю Кастро и Че Геваре. В них просматривается искреннее восхищение поэта этими мужественными, убеждёнными людьми, взвалившими на себя огромный груз ответственности.
Фидель, —
он Кубу в груди, словно сердце, несёт,
она — его светлая цель.
Фидель, —
с ним ожили лавры, забрезжил восход
над сном измождённых земель.
Фидель, —
с ним Куба забыла бесчестье и гнёт,
весенняя, словно апрель.
Фидель!
(перевод П. Грушко).
И если слова о Фиделе аллегоричны, восторженны, полны надежд, то о Че Геваре поэт писал иначе, с присущей ему философичностью, делая глубокие обобщения и сравнения, тем самым возвеличивая прирождённого революционера, давно уже ставшего символом всех прогрессивных сил планеты.
Твой облик в памяти Кубы:
смуглая кожа
оливкового отлива,
смоль негустой бороды,
решительный голос друга,
дружеский тон приказа.
Мы видим тебя каждый день —
то министром, то снова солдатом,
простым и по-своему сложным.
Мы видим тебя ежедневно
чистым, как чист ребёнок
или святой человек,
Че Команданте,
товарищ.<…>
(перевод О. Островского).
А какие прекрасные строки посвятил Гильен, страстно боровшийся против войны во Вьетнаме, вождю вьетнамского народа Хо Ши Мину.
Неусыпный, с улыбкой нежной,
Хо Ши Мин начинает исход,
на рубахе его белоснежной
рдеет солнца пылающий плод.
Ни пажей, ни охраны прилежной.
Он идёт среди гор и болот.
На рубахе его снежной-снежной
только сердца пылающий плод…
Только сердце и брал он в поход.
(перевод П. Грушко).
О творчестве Николаса Гильена, о его удивительных сонах и любовной лирике, о его вдохновенных строках, посвящённых многим знаковым фигурам истории, о его поэзии борьбы, в которую он вкладывал не только всю свою ненависть к капитализму, прежде всего в лице США, но и все свои надежды на социализм, связывая их с Советским Союзом, можно рассказывать ещё много поучительного и интересного. Но, пожалуй, лучше всего каждому из нас продолжить встречу с жизнью и творчеством этого выдающегося поэта-коммуниста на страницах его книг. Николас Гильен не растворился в исторической памяти, он по-прежнему зовёт человека, независимо от цвета его кожи, национальности, вероисповедания, к борьбе, к святой борьбе во имя мира!
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
