ПОЗДРАВЛЯЯ в светлые майские дни со знаменательным 70-летним юбилеем Владимира Владимировича Бортко – большого Мастера киноискусства и страстного политического борца, председатель ЦК КПРФ Геннадий Зюганов отметил:
– Решение вступить в ряды КПРФ вы приняли в трудное, переломное для страны и партии время. Это был шаг подлинного русского интеллигента, ответившего на вопрос Александра Блока: «Может ли интеллигенция работать с большевиками?» «Может и обязана», – говорил великий русский поэт. Вы, уважаемый Владимир Владимирович, подтвердили это поступком.
«Не стыдно ли прекрасное слово «товарищ» произносить в кавычках?» – еще сто лет назад спрашивал Александр Блок либеральную интеллигенцию. В начале XXI века вы талантливо раскавычили это слово, не только став коммунистом, но и создав замечательный фильм по повести Н.В. Гоголя «Тарас Бульба».
Как всякому одаренному художнику, вам даны были особые знаки и предчувствия в преддверии совершившейся украинской трагедии. Вы предвосхитили ее мощной экранизацией гоголевской повести. Вы обозначили ее общими яркими культурными символами двух кровно братских народов. И это тоже был поступок русского интеллигента коммуниста.
«Нет уз святее товарищества» – это не только главная идея вашего фильма. Вы высказали ее и как высшую национальную идею современной России. И мы благодарны вам за это.
Вы родились и выросли в творческой семье выдающихся украинских интеллигентов, преданно служивших традициям великой Советской державы. Вы были и остаетесь их верным сыном. Сегодня это достойный урок верности нашим отцам-победителям. Это же и внятный ответ агрессивному либеральному лобби, глумящемуся над нашим священным советским прошлым.
Говорят, что благодаря его фильмам многие в нашей стране стали читать книги. В 2003 г. с полок книжных магазинов исчез «Идиот». Потом все бросились перечитывать «Тараса Бульбу», «Мастера и Маргариту». Вообще Булгакова его стараниями страна выучила едва ли не лучше Пушкина. И тот, кто не вспомнит «У Лукоморья дуб зеленый», наверняка прочтет монолог Шарикова о том, как все поделить. Каждый его фильм публика и критики встречают овациями или руганью, но ни один не оставляют без внимания.
Владимир Бортко, которому исполняется в мае семьдесят лет, бесспорно, один из самых ярких отечественных режиссеров. «Блондинка за углом», «Единожды солгав», «Улицы разбитых фонарей», «Бандитский Петербург» – фильмы его известны каждому российскому зрителю. Но самой известной и любимой работой стал, конечно же, фильм по мотивам произведений М.А. Булгакова «Собачье сердце». Премьера фильма состоялась в 1988 г. И сразу Булгакова, с легкой руки Бортко, страна растащила на цитаты.
Сегодня коммуниста Владимира Бортко любят попрекать «Собачьим сердцем», поскольку фильм будто бы есть не что иное, как последний гвоздь «в крышку гроба Советского Союза». Однако сам режиссер так не считает, уверяя, что хотел сделать лучше, сняв фильм по повести и рассказам Булгакова. Для самого режиссера самым существенным в картине стало недоумение профессора Преображенского: «…Разве где-нибудь у Карла Маркса сказано, что второй подъезд калабуховского дома на Пречистенке следует забить досками и ходить кругом через черный ход? Кому это нужно? Почему пролетарий не может оставить свои калоши внизу, а пачкает мрамор?..» Правда, профессор уверял, что не любит пролетариата, но именно потому и не любит, что тот не желает отказываться от скверных привычек. По мнению режиссера, любые революции частенько порождают «идеологических паразитов» вроде Швондера и Шарикова, которых и стоит всячески сторониться и опасаться.
Фильм, снятый и показанный во времена перестройки, действительно вызвал восторг обывателя, уже изрядно обработанного яковлевской пропагандой и уверенного, что если бы не 1917 год, то Россия сейчас… И так далее. Но любопытно и то, что булгаковская мысль о вреде и опасности разного рода экспериментов над человеком прошла мимо обывательского сознания. Рядовой зритель усмотрел в фильме пародию на советскую власть и пролетариат, но почему-то не отнес предостережения на свой счет. Ведь перестройка и переход к рынку – это тоже революция и эксперимент, ничуть не менее жестокий и опасный, чем, по мнению М.А. Булгакова, эксперимент 1917 года.
Да, один из самых самобытных и талантливых советских писателей М.А. Булгаков не был поклонником революции. Мысль о том, что вторжение в естественный порядок вещей, разрушение органических основ жизни неизбежно породит силу опасную и злую, звучит во многих его произведениях, в том числе и в «Собачьем сердце».
Между тем советский зритель смело и уверенно смотрел в будущее и вел себя как потомственный аристократ, которого заставили уживаться с ненавидимым пролетарием. Смотрелось это странно, потому что все как один тогда увидели себя в профессоре Преображенском, а вот соседа – в Шарикове и Швондере. В.В. Бортко, хотел он этого или нет, действительно довелось сыграть заметную роль в манипуляции сознанием советского обывателя. И дело тут не в Булгакове, который, что вполне естественно, мог обозлиться на Швондера и любые реинкарнации Клима Чугункина. Булгаков видел революцию, участвовал в гражданской войне, Булгаков не стал эмигрантом, он жил и работал в СССР. Написанные им повести и фельетоны открыто публиковались, что-то запрещала цензура, но многое печаталось в доступных советскому читателю изданиях. Булгаков писал о том, что видел и пережил сам, он размышлял над революцией как над грандиозным, небывалым еще экспериментом. Другими словами, он был сыном своего времени.
Но и В.В. Бортко сын своего времени, времени – окоянного. И, снявшему «Собачье сердце», ему суждено было стать зеркалом этой самой контрреволюции. Ведь повесть Булгакова может быть прочитана розно, поскольку в ней больше, скорее, намеков, нежели утверждений. О чем, собственно, повесть? Гениальный профессор проводит неслыханный опыт, пересаживая собаке гипофиз погибшего человека. В результате пес превращается в homo sapiens. И все бы хорошо, но гипофиз принадлежал алкоголику и рецидивисту, натура которого и возрождается в очеловеченном псе. И сколько профессор с ассистентом ни бьются, выколотить из Шарикова Клима Чугункина им не удается. В результате профессор принимает решение вернуть подопытному существу его дооперационный облик.
Булгаков, во-первых, обращается к теме ответственности: имел ли профессор право проводить такие эксперименты на живых существах? Во-вторых, как и М. Шелли в повести «Франкенштейн, или Современный Прометей», русский писатель утверждает, что искусственным путем даже самый гениальный человек не может создать себе подобное полноценное существо, вмешательство в природу чревато неожиданными и подчас страшными последствиями. В-третьих, Булгаков ясно дает понять: для того, чтобы Шариков превратился «в чрезвычайно высокую психическую личность», нужно вести долгую и упорную работу с Климом Чугункиным, иначе ничего не получится. И от темного, необразованного народа, долгое время предоставленного самому себе, нельзя вот так сразу потребовать отказаться от водки и полюбить театр. И наконец, это из повести Булгакова, а не из фильма Бортко следует, что революция может породить Швондера и Шарикова. Фильм, скорее, утверждает, что эти двое и есть типичные революционные плоды. Конечно, и в повести чистый, культурный профессор гораздо симпатичнее сморкающегося в занавески дурака-Шарикова. Но Булгаков не ставит перед собой задачи распределить симпатии. Он ставит вопросы и, как водится, не всегда предлагает готовые ответы, давая читателю возможность самому многое обдумать.
А что же кино? В отличие от профессора Преображенского, уверявшего, что в его словах нет никакой контрреволюции, В.В. Бортко не может сказать того же о своей картине. Прежде всего, талантливый и, можно сказать, стильный фильм именно распределяет симпатии, назначая героев и антигероев. Утверждать это можно, если собрать воедино множество деталей. Например, в фильме много музыки. Казалось бы, что может быть лучше? Тем более что композитором выступил В. Дашкевич. Режиссер вспоминал потом: «В книге Булгакова написано: «Поют». Но что? Я заказал песни Дашкевичу и Киму. Они замечательно написали». Можно даже предположить, что и самого Булгакова раздражало пение по каждому поводу. Но едва ли ему доводилось слышать что-то вроде: «Но нету время рыдать, рыдать, когда / сменим мы стремя на сталь, на сталь труда. / На все вопросы один, один ответ / И никакого другого нет». Нарочито безграмотные и корявые стихи вызывают, конечно, улыбку. О том, что за публика может распевать подобные куплеты, нечего и говорить. В результате создается и поддерживается впечатление, будто поющие люди озабочены чем-то своим, очень глупым и бескультурным, что и пытаются навязать окружающим, вынужденным страдать и спрашивать у духов, когда же наконец закончится вся эта трагикомедия с одним-единственным ответом на все вопросы. Между тем это именно создатели фильма дают «на все вопросы один, один ответ», выставляя молодую Страну Советов сборищем дегенератов. О доме в Обуховом переулке, где поселились «жилтоварищи», профессор вздыхает: «Пропал дом». Что это, как не аллегория России, захваченной большевиками?
Главным же страдальцем выступает гениальный профессор, олицетворяющий образованный класс, ненавидящий, как Пилат Ершалаим, пролетариат и очень выразительно устами Е. Евстигнеева ругающий новые порядки, новые газеты и даже новую водку. Кстати, «пролетариат» профессор понимает весьма своеобразно, поскольку те, кого он явно недолюбливает, к пролетариату отношения не имеют. Под словом «пролетариат» следует понимать, скорее, «простой народ», не учившийся в университетах и не живший в квартирах по семи комнат.
Симпатии зрителя целиком на стороне профессора Преображенского, осколка той России, которую мы потеряли, противостоящего советской действительности в лице примитивного Шарикова, хитрого Швондера, «переодетой в мужчину» Вяземской и, конечно, загадочного усатого начальника с легким грузинским акцентом. Преображенский и Борменталь – опрятные, осанистые люди, даже с экрана пахнущие хорошим одеколоном. Приятной наружностью отличаются Зина и простоватая Дарья Петровна. В то время как Швондер и прочие «жилтоварищи», не говоря уже о Шарикове, поистине отвратительны.
Вся эта компания, вместо того чтобы подметать рельсы, занимается непонятно чем. Одна устраивает судьбы каких-то иностранных оборванцев, другой пишет доносы и морочит простым людям головы перепиской Энгельса с Каутским, третий и вовсе гоняется, как первобытный, за котами. А ведь есть еще придурковатый дворник, читающий словарь Брокгауза и Ефрона, есть мадемуазель Жанна «из Парижа и Сицилии», есть и обитатели кабака, переквалифицировавшиеся в ловцов кошек, есть странница «со Пскова», пришедшая «собачку говорящую посмотреть». Словом, есть отвратительный простой народ (пролетариат), мешающий профессору делать операции и слушать в Большом «Аиду». В головах же у всех одна сплошная разруха.
Но разруху устраивает сам профессор, прооперировавший в квартире Шарика, который бьет затем стекла и котов, щиплет дам и учиняет потоп. Однако в фильме постоянно подчеркивается, что виной всему сам Шариков. Профессор вроде бы и вовсе не несет никакой ответственности за проделки порожденного им индивида. Правда, Полиграф Полиграфович пробует напомнить об этом своему благодетелю, заявляя, что согласия на операцию не давал. Но Филипп Филиппович тут же парирует вопросом: «Вы изволите быть недовольным, что вас превратили в человека? Вы, может быть, предпочитаете снова бегать по помойкам? Мерзнуть в подворотнях?» Чуть позже он произносит по поводу Шарикова другие слова: «То есть он говорил? Это еще не значит быть человеком». Закроем глаза на явное противоречие и растолкуем следующим образом: профессор в буквальном смысле слова превратил пса в человека, но тот дальше овладения речью не двинулся. Кто же должен был довести превращение до прекрасного финала? Это остается непроясненным. Профессор же напоминает мать, родившую и не собирающуюся заниматься воспитанием отпрыска.
В повести Булгакова достаточно много мелких противоречий. Писателю вообще свойственна некоторая спешка: кажется, что он не всегда успевал отделывать свои произведения. Эти противоречия перекочевали и в кино. Зато в повести нет нарочитых акцентов, имеющихся в фильме, отчего у читателя остается больше свободы для толкований. Для зрителя совершенно очевидно, что советская власть, призывавшая объединиться пролетариев всех стран, это власть уродов и выродков; система, которую она создала, заслуживает осмеяния и скорейшего уничтожения; а главное, чего не хватает – это частного предпринимательства. Парадокс, но получилось в результате почти по-булгаковски: пришли какие-то не очень культурные люди, взяли все, да и поделили. Те же, кто, начиная с 1988 г., восхищался профессором Преображенским, остались ни с чем.
Да, В.В. Бортко – автор многих фильмов, известных более или менее. Но самой яркой и успешной его работой стал фильм «Собачье сердце». И дело не только в том, что это талантливая картина. Это картина угаданная. «О, как я все угадал!», – восклицал другой булгаковский персонаж. Точно так же угадал и В.В. Бортко. А разговоры о гробах и последних гвоздях неверны по той простой причине, что и после фильма гвоздей было вбито предостаточно. В.В. Бортко стал не могильщиком советской власти, он стал зеркалом, отразившим чаяния тогдашнего обывателя. Фильмом он сказал то, что ожидалось и чего до тех пор не хватало. Он представил Булгакова так, как хотел его видеть обыватель 80-х, настроенный на антисоветскую волну. В.В. Бортко сделал фильм, отразивший современность. Его Шариков и профессор Преображенский – это уже сложившиеся представления о своей же стране у отравленных гласностью советских граждан. Режиссер вдруг преподнес соотечественникам образы, которые были хорошо знакомы, но не были пока персонифицированы. Передав настроения большинства, режиссер создал один из самых популярных и любимых фильмов.
Владимира Бортко многие ругают за «Собачье сердце»: кто-то за разрушительное воздействие фильма, а кто-то за последующий отказ от объявленных в фильме принципов. Но нам неизвестно, о чем думал режиссер, работая над картиной. Ясно одно: В.В. Бортко лишь заявил о себе как о художнике, сумевшем отобразить дух времени, ставшем зеркалом своей эпохи, непосредственно отразившем настроения советского обывателя периода упадка. Думается, никому из советских деятелей искусства не удалось передать эти настроения более точно, образно и художественно.
Светлана ЗАМЛЕЛОВА
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
