Фраза, вынесенная в заголовок этих заметок, заимствована из знаменитого голливудского детективного фильма о двух гангстерах, которые надеются решить свои личностные глубинные проблемы в тишайшем бельгийском городке Брюгге. Финал картины — от себя не спрячешься ни в средневековой глубинке, ни в любом другом месте на Земле.
Неизбывные кошмары Европы
Священные камни Старого континента пропитаны ужасом. Видя Брюгге, поражаешься фантастическому провидению многократно осмеянного снобами Голливуда: обычаи гангстерского презрения к человеческой жизни смели многовековой европейский гуманизм. Традиции государственного устройства оказались беспомощны перед пришельцами, вооружёнными мачете и ненавистью. Папа римский, склонный к афористичным суждениям, мудрейший старец, сказал, что идёт не религиозная борьбы, а война «за ресурсы и влияние».
Тот, кто эту войну развязал, предполагал, очевидно, собственный выигрыш — надеялся создать будущее в соответствии со своими бизнес-планами. Европа монополий руками пришельцев должна была окончательно уничтожить Европу древней цивилизации. Когда на экране видишь сегодняшние крупные портреты европейцев — домохозяек и студентов, бизнесменов и военных, государственных деятелей и «яйцеголовых аналитиков», — все они сливаются в одну картинку: кролик остановившимся взглядом смотрит в пасть змеи.
Похоже, Брюгге (о котором традиционно пишут как о символе европейской истории) обречён, как и вся Европа. Без малого тысячу лет он формировался в качестве европейской цеховой мастерской и хранилища общеконтинентальных традиций. Потеряв в индустриальные века своё производственное значение, городок стал модным перекрёстком духовных потоков. Ухоженные каналы. Лодки, набитые туристами, которые самозабвенно орут песни на разных языках. Небольшая церковка Онзе-ливе-Врауэкерк с изваянной из почти прозрачного мрамора скульптурой Богоматери. Великий Микеланджело создал это чудо по заказу богатого фламандского купца. Сегодня истерзанные жизнью люди съезжаются в маленькую церковь Брюгге и ощущают, «что все слова — не те». А над этим великолепием царствует дух, казалось бы, вечного карнавала: немыслимо одетая и раскрашенная молодёжь, танцы на улицах, объятия незнакомых людей в уличных кафе и пивных… Так было. Теперь всё иначе. И не только в Брюгге — люди с опаской покидают свои укреплённые жилища. В Баварии после нападения джихадистов отменили традиционный пивной фестиваль. Хозяева крошечных пивоварен по всей стране, которые вложили немалые деньги в аренду помещений и рекламу своей продукции на национальном увеселении, печально подсчитывают убытки. Под угрозой и знаменитый традиционный Октоберфест, на который съезжаются любители пивного веселья со всего континента.
В Берлине прошла демонстрация против «толерантности Меркель». Перефразируя бисмарковский титул «железного канцлера», демонстранты требовали отставки «проржавевшей канцлерин». Но Меркель держится бодро, пока мигранты выгодны большому бизнесу, ей, как она считает, не о чем беспокоиться. Однако германисты отмечают рост массовых оппозиционных настроений в ФРГ против политики Меркель. Не только многозначительно ворчат левые друзья — соперники. Не только шумно угрожают правые из «Германской альтернативы». Но на собственном заднем дворе фрау канцлерин в баварском Христианско-социальном союзе слышны угрюмые басы, требующие изменения берлинской миграционной политики. Для «канцлера всех немцев» игнорировать баварцев недопустимо.
На карте Европы один за другим вспыхивают (и не гаснут) красные сигналы тревоги. Кёльн, Брюссель, Париж, Мюнхен, Ницца, Руан, Берлин, Лондон — это далеко не полный список городов Старого континента, столкнувшихся с иностранным вооружённым вмешательством за последние полгода. Всё слышнее голоса тех, кто требует расширения использования армии для борьбы с иностранной агрессией.
Для Германии это знаменательная тенденция. После поражения во Второй мировой войне немцы исповедовали чёткий принцип: бундесвер должен стоять «спиной к стране», его задача — отражение агрессии извне. Сейчас ситуация меняется. Похоже, дело идёт к возрождению идеи благотворности германского милитаризма в сознании обывателя, к всевластию военных в немецком обществе. А это значит, что либерально-креативные компоненты политики ФРГ стремительно вымирают. Рядовые немцы всё чаще размышляют об армии как о единственной надёжной защите от всех неурядиц — и за рубежами Германии, и внутри страны. Ещё немного — и немцы начнут собираться на новую войну.
Европу ждут огромные перемены. И от них европейцам всё труднее найти убежище — попытаться «лечь на дно в Брюгге» или отгородиться армейскими колоннами в борьбе с терроризмом одинаково бесперспективно. Выход может быть только один — сказать правду о действительных спонсорах террора, о большом бизнесе и продажных политиках, чтобы образовать единый фронт для борьбы с глобальным злом.
Вышеградская группа — анахронизм или предвестник новой эпохи?
О Вышеградской группе сейчас много пишут в европейских СМИ. О ней впервые заговорили в западногерманской прессе на излёте советской истории. Янош Кадар, Войцех Ярузельский и Густав Гусак, возглавлявшие, соответственно, коммунистические Венгрию, Польшу и Чехословакию, создали эту неформальную группировку для координации своих действий в кризисной ситуации.
Обстановка конца восьмидесятых годов прошлого века была чрезвычайно напряжённой. Группа Горбачёва решила, что страны — члены Совета Экономической Взаимопомощи и Организации Варшавского Договора просто нахлебники Советского Союза. И больше их кормить не следует — себе дороже.
О подлинных мотивах такого решения разговор особый. Сейчас — некоторые штрихи ситуации, которые я видел отнюдь не со стороны.
Сначала об экономике. В Венгрии директор крупнейшего алюминиевого завода с надрывом говорил мне о близком полном крахе этого предприятия, оснащённого по последнему слову техники.
Из Красноярска в Венгрию поступал полупродукт — алюминиевые «чушки». Венгры раскатывали их и получали ценнейший алюминиевый прокат, который был необходим всем странам СЭВ, при этом попадал ещё в немногочисленную группу экспортных товаров, высоко котирующихся на мировом рынке.
С конца восьмидесятых в советских поставках начались перебои. Социалистическая экономическая интеграция рушилась.
Венгерский директор считал, что ему несказанно повезло: он учился с коллегой из Красноярска в Московском институте цветных металлов и золота. Со студенческих лет они дружили.
Старый друг рискнул: пользуясь общей неразберихой, он отправлял продукцию своего завода в Венгрию (по сути — незаконно). Но кооперация продолжала работать. А значит, в Венгрии рабочие по-прежнему получали зарплату, угроза банкротства их завода отодвинулась, как и неизбежные массовые увольнения.
Но оба директора — и в СССР и в Венгрии — понимали, что долго так продолжаться не может. На их официальные обращения в министерства никто не реагировал. Крах надвигался. А с ним и увольнения, и социальная напряжённость.
В той же Венгрии продали с молотка крупнейший в мире специализированный автобусный завод «Икарус». Там только что смонтировали новейшее оборудование. Но советские заказы прекратились. И на «Икарусе» бывшие его труженики обсуждали одну проблему: как поступят новые владельцы, некая загадочная инвестгруппа с Багамских островов. Будет ли завод уничтожен, а территория его зачищена «до уровня гольф-поля». Или производство всего лишь перепрофилируют. В выживаемость своего предприятия верили немногие.
В Чехословакии были аналогичные проблемы. Новенький завод атомных реакторов, построенный на знаменитом более двухсот лет комбинате «Шкода» под советские заказы, в одночасье этих заказов лишился. Тут же на «Шкоде» появились немцы, которые решили всё изменить, а рабочих уволить.
В Гданьске на всемирно известной судоверфи имени В.И. Ленина было то же самое — польские корабелы, лишившись советских заказов, оказались никому не нужны.
Тогда-то Кадар, Гусак и Ярузельский — «три красных мудреца коминтерновской закалки», как называли их в немецкой прессе, — и создали Вышеградскую группу. В Москве к её появлению отнеслись спокойно. Тогдашние «властелины социалистического лагеря» видели себя привилегированными участниками глобальной политической игры и «убогой Восточной Европой» не интересовались.
Между тем у западных рубежей СССР разворачивались опасные события. И не только экономические.
В Стокгольме Янош Кадар в публичном выступлении резко отругал Николае Чаушеску за притеснение венгров в румынской Трансильвании — факт невиданный в «братском содружестве народов и стран». Ополчились на венгров и в югославской Воеводине. Главный лозунг — «Мадьяров за Дунай!»
В братской Болгарии выстраивались очереди на смену анкетных данных — многие решили, что пришло время вспомнить о своих турецких корнях, об именах своих турецких предков и о своей национальной идентичности. В болгарских аэропортах срочно вырубали с роскошных мозаичных панно-карт название «Царьград» и писали «Стамбул». Похоже было, что турецкие войска вот-вот появятся на болгарской территории.
В ГДР Хонеккер с трудом сдерживал реваншистские настроения. Многие вдруг вспомнили, что западные польские воеводства — это восточные германские земли. И именно сейчас пора восстановить справедливость.
В ту пору я был в Будапеште. И неожиданно получил указание срочно явиться в Москву. Пришёл в посольство прощаться. Там меня предупредили: ехать в аэропорт небезопасно. На дорогах появились некие странные патрули, которые останавливают автомобили и куда-то уводят пассажиров. Может быть, лучше добираться через Вену поездом?
Я ответил, что, во-первых, у меня приказ вылететь немедленно. А во-вторых, где уверенность, что венский поезд безопаснее аэрофлотовского рейса? На том и разошлись. На прощание к крылу моей машины прикрепили красный флажок СССР, что было совершенно незаконно, но оказалось полезно.
Через знакомых венгров я узнал, что среди безработных, число которых в последнее время резко возросло, циркулируют такие слухи: венгерские чиновники рассорились с русскими; Москва, как и в 1956 году, ответит введением танков; виновники обострения срочно покидают Будапешт — кто-то летит в Москву, чтобы доказать свою верность, кто-то мчится на Запад, найдя новых хозяев. На венгерский народ и тем и другим наплевать. Вот простые венгры и решили заблокировать выезд из страны, для чего создали специальные патрули.
С этой народной инициативой мы с коллегами, решившими проводить меня в аэропорт, столкнулись сразу же при выезде из города. На обочине стоял человек высокого роста с огромной совковой лопатой. Чуть дальше кучковались его помощники. Вдали просматривались ещё несколько таких же групп. Вблизи каждой из них были насыпаны горки мелких камней.
Наш шофёр сбросил скорость и остановился у патруля. Человек с лопатой подошёл к машине и для начала потрогал флажок на крыле, видимо, хотел убедиться, что это не декорация. Я протянул ему голубую книжечку — билет Аэрофлота.
В это время мимо нас на огромной скорости пронёсся роскошный «Мерседес». Но далеко он не ушёл — один из патрульных выбросил ему навстречу целую лопату гальки. Лобовое стекло «Мерседеса» разлетелось вдребезги. Шофёр тихонько повернул большую машину к обочине и встал. Из лимузина вышли двое мужчин номенклатурного вида. Похоже, они мгновенно оценили ситуацию и, сиротливо прижавшись к кузову, покорно остались ждать своей участи.
А наш проверяющий невозмутимо закончил осмотр билета и вдруг, радушно улыбнувшись, приветственно махнул рукой: можете ехать. К московским претензий нет.
Когда я рассказал эту историю в Москве, мой знающий собеседник сказал, что мне просто повезло. «Один наш торгпредский деятель решил, что на большой скорости сможет пролететь мимо патруля. А когда его машину покалечили, он начал грубо орать, угрожать «русскими танками». Мадьяры этого не любят, хотя и помалкивают до поры. Теперь вот вызволяем бедолагу всем миром», — собеседник печально улыбнулся.
В конце восьмидесятых сеть спровоцированных из-за океана «бархатных революций» плотно накрыла Восточную Европу. Вышеградская группа оказалась важнейшим звеном связи Будапешта, Праги и Варшавы. Сегодня эта связь снова актуальна — «вышеградцы» заняли вполне скоординированную позицию по проблемам миграции и ограничения всевластия ЕС. Они намерены уберечь свои страны от незваных опасных пришельцев даже вопреки резолюциям брюссельских бюрократов. Аналитики считают, что Вышеградская группа неизбежно обратится за помощью и поддержкой к Москве. Конечно, ей всячески будут мешать и Евросоюз, и НАТО. Но альтернатива вряд ли существует — без поддержки Москвы Восточная Европа будет очень быстро уничтожена наступающим халифатом. А западной защиты она, скорее всего, не дождётся — прецеденты известны.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
