Публикуем материал, размещённый на сайте газеты «Правда».
Уважаемые телезрители!
Телеканал «Красная Линия» осуществляет своё вещание более чем в 50 регионах Российской Федерации.
Телеканал «Красная Линия» можно смотреть в Интернете. На него легко зайти через сайт ЦК КПРФ (Кprf.ru). В любой поисковой системе (Яндекс, Мейл и т.д.) наберите www.rline.tv или просто «Красная Линия», и вы уже на нашем сайте. Новости, программа передач, онлайн-трансляция и любые программы телеканала к вашим услугам. Через сайт телеканала можно также отправить письмо в редакцию.
Мы представлены во всех социальных сетях российского Интернета.
Если вы хотите смотреть «Красную Линию» по телевидению, то можете написать или позвонить своему кабельному оператору с просьбой включить нас в предоставляемый вам пакет вещания.
Наш телеканал можно смотреть в Smart-приложениях для ТВ, во всех интернет-приложениях и интернет-кинотеатрах, включая MEGOGO, DIVAN-TV, Vintera.ru, Zoom TV, Perrs TV, Бонус ТВ.
«Мыс Доброй Надежды»
ОНИ ЖИВУТ вдоль федеральной трассы Рязань — Нижний Новгород и вечно видят улыбки дальнобойщиков. Не потому, что водители все такие приветливые. Просто само название этой деревни — «Мыс Доброй Надежды» — вызывает у проезжающих либо сарказм, либо слабую веру в то, что всё у нас ещё получится. И мы увидим обещанное классиком небо в алмазах.
Но одним названием не проживёшь. И люди, попавшие сюда волею судеб из Ташкента, Карачаево-Черкесии, Азербайджана, Мордовии и Чувашии, надеются по большому счёту только на себя. Жизнь научила. Если хочешь праздника, говорят они, сделай его сам. Если хочешь нормально жить — иди и работай. Просто они давно знают, что надежда — это не ожидание попутного ветра на мысе. Надежда — это правильно выбранный путь.
«Коррупционерам — конфискация имущества»
— Александр Иванович, как вам переименование милиции в полицию?
— Есть такой анекдот. Внук прибегает к деду, кричит: «Дедушка, дедушка! Теперь вместо милиции полиция!» Дед отвечает: «Ну-ка, внучок, принеси мою чёрную повязку с чердака». Такие полицаи носили.
А если серьёзно, то, когда милицию переименовывали в полицию, надеялись, что со сменой названия уйдёт общественный негатив по отношению к милиции, накопившийся в 90-е годы и позже. Но он не уйдёт по крайней мере ещё лет 20—30. Потому что у милиционеров 8 миллиардов рублей никогда не обнаруживали, а у полицейского Захарченко недавно нашли, при обыске. Так что если полицейский сегодня берёт взятку, то люди говорят: «Ну вот, опять эти полицаи!» Поэтому в переименовании милиции в полицию смысла не было.
— Медведевская «реформа» запомнилась не только этим. Были массовые сокращения, ликвидация подразделений по борьбе с организованной преступностью…
— После того погрома органы внутренних дел не могут очухаться до сих пор. Ушла агентура, ушли резиденты. И ушли профессионалы. Я лично наблюдал, как после разгрома РУБОПа воровская братва гуляла в ресторане «Прага». Воры в законе праздновали победу. А с ними и коррумпированные чиновники.
— В советские годы те и другие сидели тише воды ниже травы. Откуда они выползли?
— Из капитализма. Из простой формулы Маркса: «Право есть возведённая в закон воля господствующего класса». Кто сегодня господствующий класс, понятно. Уже и сословия пошли — судейское, прокурорское, сословие следователей. Приезжайте в любой регион, зайдите в суд, посмотрите, кто там работает. Повсюду родственные связи.
— А что такое, по-вашему, организованная преступность?
— Это результат преступного сговора, направленного на получение сверхприбылей за счёт общества незаконным путём. Такой сговор изначально предполагает коррупцию для прикрытия от общественного контроля. Исходя из этого определения, в министерстве обороны при Сердюкове действовала классическая организованная преступная группа. И такие же мы можем найти во многих других органах власти.
— Страшные вещи говорите…
— Скажу больше: в России построили криминальное государство. Факты налицо. Не так давно в сельском хозяйстве исчезло 40 миллиардов рублей. В нанотехнологиях крупные хищения. В Республике Коми задержаны 17 человек, им вменена статья 210 УК РФ «Организация преступного сообщества или участие в нём». Кто создал это преступное сообщество? Руководитель республики Вячеслав Гайзер. Назовите мне хоть одну страну, где власть, в данном случае региональная, создала бы преступную организацию. Нет таких. А у нас — будьте любезны!
— С этим кто-то борется?
— По большому счёту, нет. Во-первых, в правоохранительных органах нет соответствующих подразделений. Во-вторых, борьба с коррупцией не ведётся системно. То там кого-то схватят, то здесь кого-то прижмут. Организованная преступная группа в Коми действовала 11 лет. В советское время милицию наказали бы, если бы их не «повязали» максимум через год-два. А сегодня, пожалуйста, взятки берут годами, все об этом знают, а когда обнаглевших преступников через 11 лет «вяжут», раздаются аплодисменты, мол, идёт борьба с коррупцией. Но это не борьба с коррупцией. Это карась заболел солитёром и всплыл, вот что это такое.
— А как вам «дело Улюкаева»? Министр экономического развития погорел на двух миллионах долларов. По нынешним воровским временам — копейки…
— Для кого как. Но Улюкаев тоже обнаглел. С чемоданом за деньгами поехал. Сегодня так не делают взяточники даже самого низкого пошиба. Ловчат через третьих лиц и подставные счета. Но мне непонятно: опера «вели» Улюкаева целый год, всё про него знали. Почему его так долго терпели? Даже наградили на 60-летие медалью Столыпина I степени, якобы за «добросовестный труд». Да и теперь он дома, с браслетиком, чтобы не убежал.
— А должен бы сидеть в тюрьме?
— Если у нас кого-то заподозрят в краже мешка картошки, то сразу отправляют в СИЗО. А тут два миллиона долларов — и дома с браслетом. Это классовый подход к пенитенциарной системе. В советское время такого быть не могло.
— Тогда и к сотрудникам правоохранительных органов в народе относились иначе. Не то что сейчас.
— Согласен. Лично я десять раз подумал бы, прежде чем пойти на работу в нынешнюю полицию. И именно из-за отношения общества — особенно среди молодёжи. Простой пример. Заходит, допустим, патрульно-постовая группа в ночной клуб. В двадцати пяти процентах случаев их начинают оскорблять уже у входа. В советское время, если я входил в милицейской форме в кафе, а там было запрещено пить водку, то её со столов сразу же убирали. Потому что уважали, хотя и не боялись. Но чтобы кто-то на улице в лицо оскорбил — об этом и подумать было нельзя.
— Негативное отношение к полиции возникает не на ровном месте. Дыма без огня не бывает. Или не так?
— В каждом случае нужно разбираться отдельно. Вот ещё пример. Скрытой камерой зафиксировали 100 фактов нарушений ДТП. И только в 4 случаях инспектор вымогал взятку. Чаще нарушители сами предлагали деньги. Даже обижались, если гаишник не брал. Угрожали, мол, ты чего? Потому что людям чаще удобнее сунуть деньги на месте, чем ехать со штрафом в банк, стоять в очереди… Так что борьба с коррупцией — дело обоюдное. Обществу тоже надо меняться.
— Есть у вас универсальный рецепт борьбы с коррупцией?
— Самое сильное средство — конфискация имущества. Причём полная. Её надо вводить в качестве дополнительной меры наказания — как в Англии, в скандинавских странах. Как-то приезжала в Россию бригада зарубежных судей, и я спросил: «Допустим, у вас задержали цыганского барона с небольшой партией наркотиков. А у него особняк стоимостью 3—4 миллиона долларов. Что вы сделаете?» Мне отвечают: «Изымем особняк». Итальянцы уточняют: «Оставим что-то на хлеб и молоко, а остальное конфискуем». А мы в России всё оставляем коррупционерам и взяточникам.
— Неужели совсем всё?
— Я не шучу. Сегодня Васильева, осуждённая по делу «Рос-оборонсервиса», на законных основаниях требует, чтобы ей вернули изъятые при обыске деньги и ценности. Потому что не доказано, что они добыты преступным путём. А в советское время был закон, и суд мог принять решение о конфискации либо всего, либо части имущества взяточника и расхитителя. И доказывать ничего не надо было. Поэтому-то в Советском Союзе расхитители государственного имущества и боялись этого закона как огня.
— Почему сегодня не хотят идти по тому же пути?
— Во-первых, вопят про 1937 год. Но это не аргумент. В то время конфискации имущества просто не было. Примите разумный закон. Допустим, за взятку до 50 тысяч рублей конфискации быть не должно. А если счёт пошёл на миллионы, тогда конфискуйте всё имущество. В конце концов не все же берут деньги мешками! Ну и, конечно, конфискация нужна, когда речь идёт об особо тяжких преступлениях — разбоях, грабежах, убийствах.
— А что делать, например, если рядовой опер, что называется, «с земли», покупает себе «Порше Кайен»? У него ведь никто даже не интересуется: «Товарищ лейтенант, откуда тебе такое счастье?»
— Простой лейтенант в таких случаях показывает «наверх» и спрашивает: «Почему там можно, а мне нельзя?» Надо понимать, что у нас коррупция встроена в систему управления, действует как смазывающий механизм государства.
Полную версию интервью с Александром Ивановичем Гуровым смотрите на сайте «Красной Линии» по адресуhttp://www.rline.tv. Александр Иванович Гуров — человек-легенда. Генерал-лейтенант милиции в отставке, он отдал службе четыре десятка лет. Начинал простым оперуполномоченным, а в конце 1980-х возглавил в МВД СССР Управление по борьбе с организованной преступностью, коррупцией и наркобизнесом. Но корреспондент «Красной Линии» Антон Гришин начал разговор с Александром Ивановичем с дня сегодняшнего.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
