Горят смоленские Хатыни

Горят смоленские Хатыни

К ЮБИЛЕЮ Великой Октябрьской социалистической революции в Москве собираются открыть грандиозную «Стену скорби», посвящённую жертвам политических репрессий. Как принято говорить, сталинских репрессий (о миллионных жертвах так называемых ельцинских реформ речи не идёт). Скульптор избран тот же самый, что работал в Екатеринбурге над созданием позорного Ельцин-центра. И стремительно дело идёт!

А вот есть инициатива, уже многие годы пробивающаяся из самых глубин народных, которая до сих пор не только не принята к реализации, но, кажется, сознательно не слышится властью. Ещё в 2008 году общественная организация «Поле заживо сожжённых», возглавляемая членом Союза писателей России Владимиром Фомичёвым, направила президенту страны письмо, подписанное очень уважаемыми, авторитетными гражданами России. Письмо взывало, просило, требовало, чтобы создан был в нашей стране Общероссийский памятник-мемориал жертвам фашистской оккупации в годы Великой Отечественной войны.

Их много — около 19 миллионов. Их больше, чем военнослужащих, которые погибли на поле брани, защищая Советскую Родину. Старики, женщины, дети…

Всем ли это известно сегодня? Нет, далеко не всем! Вот почему так нужен Всероссийский памятник-мемориал, где максимально полно и впечатляюще было бы отражено, чем стал германский фашизм для гражданского населения на советской, российской земле.

Есть изумительные подвижники, которые очень много делают, собирая материал об этом. Одна из них на многострадальной Смоленщине — Эмилия Степановна Гайдукова. Работая многие годы преподавателем в Тумановской средней школе имени Героя Советского Союза К.И. Молоненкова (выпускник 1941 года), она всех своих питомцев подняла на поисковую краеведческую работу. Достаточно сказать, что под её руководством красными следопытами, как сами они себя назвали, установлено и увековечено более 850 имён воинов, погибших на тумановской земле, и 148 имён земляков-тумановцев, отдавших жизнь за Родину на разных фронтах той великой войны.

Воистину невозможно описать всё, что сделано этой самоотверженной и бесконечно преданной своему святому делу женщиной. Одним из результатов стал созданный в Тумановской школе замечательный музей, которому исполняется ныне 50 лет.

А недавно Эмилией Степановной написана и выпущена книга «Забыть нельзя!» («Смоленские Хатыни») — как раз на ту тему, которую «Правда» ведёт уже продолжительное время, поддерживая инициативу членов общества «Поле заживо сожжённых». Сегодняшнюю страницу мы составляем из потрясающих материалов этой книги. Её прислали нам благодарные земляки Эмилии Степановны, и обратите внимание, как сердечно написали они об этом удивительном, редкостном человеке в заметке, посвящённой презентации нового её труда.

Виктор КОЖЕМЯКО.

Обозреватель «Правды».

Низкий поклон подвижнице

Презентация книги, страницы которой потрясают

И ВНОВЬ Тумановская средняя школа принимала гостей. И, как всегда, инициатор встречи — неутомимая подвижница земли Смоленской, основатель и руководитель выдающегося школьного музея, а также движения красных следопытов, автор четырёх книг, посвящённых Великой Отечественной войне, Эмилия Степановна Гайдукова.

Её биография настолько богата добрыми делами ради людей и во имя памяти, что просто диву даёшься. Эта хрупкая женщина уникальна, талантлива, самобытна. Уже перешагнула восьмидесятилетний рубеж, но по-прежнему хватает сил на огромную общественную и поисковую работу. И каждый раз, бывая в родной для неё школе, становишься участником какого-нибудь незаурядного события. Ведь Эмилия Степановна, кроме всего прочего, автор сценариев и организатор впечатляющих вечеров памяти, встреч с интересными людьми, многочисленных выставок и обсуждений…

На этот раз поводом для встречи в переполненном актовом зале школы стала презентация новой книги, подготовленной Э.С. Гайдуковой, — «Забыть нельзя!» («Смоленские Хатыни»). Кроме собравшихся тумановцев, приехали гости из Москвы и Вязьмы, Тёмкина и Дорогобужа.

Открыл встречу директор школы В.Ю. Макаренков. Он сказал самые тёплые слова в адрес Э.С. Гайдуковой, поблагодарив её за активную жизненную позицию и неустанную поисковую деятельность, в которую она вовлекает из года в год всех учащихся.

С особым вниманием воспринял зал вступительное слово самой Эмилии Степановны, рассказавшей историю создания этого сборника. Тема сожжённых деревень Смоленщины давно волнует красных следопытов школы. И вот они написали более 30 писем во все районные краеведческие музеи области с просьбой помочь в сборе материалов о зверствах фашистов в период временной оккупации. Откликнулись 13 музеев. Полученное от них составило сначала выставку «Смоленские Хатыни», а затем легло и в основу книги Э.С. Гайдуковой, изданной при поддержке Вяземского районного комитета по культуре и туризму.

Вместе с ведущей — заведующей отделом Вяземской централизованной библиотечной системы Л.Е. Мармыш участники встречи «перелистали» потрясающие страницы этого сборника с редкими фотографиями тех далёких лет, передающими нам боль и скорбь, протест и ненависть к фашистским злодеям. И в каждой строке — беспокойная душа автора-составителя.

Открывается сборник воспоминаниями свидетеля трагедии в деревне Чёртовка (Трубино) С.Я. Самуйлова, более 40 лет поддерживавшего связь с тумановскими следопытами. В этой деревне в марте 1943 года фашисты заживо сожгли 458 человек, в том числе его мать, братьев, сестёр — всего 22 члена большой их семьи. Пламя той страшной беды всю жизнь жгло сердце чудом избежавшего смерти человека, а недавно Семёна Яковлевича не стало.

Светлую его память присутствующие почтили минутой молчания. Красный следопыт 70-х годов В. Малахова прочитала своё стихотворение «Вышедший из пекла ада». Воспоминаниями о встрече с Семёном Яковлевичем во время похода в деревню Коргино поделилась Н. Демидова, тогда, в 1981 году, школьница, которая запечатлена на снимке, попавшем в книгу.

Одна за другой проходили перед слушателями страницы о заживо сожжённых жителях деревень Вяземского, Сычёвского, Демидовского, Руднянского, Велижского, Сафоновского, Монастырщинского и других районов Смоленщины. И каждая глава книги «иллюстрировалась» волнующими выступлениями участников встречи.

Так, о трагедии на тёмкинской земле, в деревне Колодезки, рассказала директор местного историко-краеведческого музея Л.В. Богачёва. А затем в притихшем зале прозвучало стихотворение тёмкинской поэтессы Г.А. Мироновой. Построенное на сопоставлении того, какой была до войны деревенька с чистейшей колодезной водой и какой стала в 1943 году, после фашистских злодеяний, оно никого не оставило равнодушным. Как и выступление «человека из пламени» Петра Афанасьевича Бычкова, в пятилетнем возрасте чудом оставшегося в живых после огненного геноцида оккупантов в деревне Новое-Борьба Угранского района. Как и рассказ о вяземских Хатынях профессора Д.Е. Комарова…

Присутствующие тепло приветствовали члена Союза писателей России, члена-корреспондента Академии поэзии В.М. Леонова. Уроженец нашего края, в детском возрасте переживший оккупацию, он написал балладу, посвящённую П.А. Бычкову, которую и прочитал на вечере.

Пожалуй, центральным во время этой встречи стало выступление писателя, журналиста, активного борца за увековечение памяти жертв гитлеровского геноцида во всероссийском масштабе, создателя общества «Поле заживо сожжённых», уроженца многострадальной Смоленщины и доброго друга тумановцев В.Т. Фомичёва. Он рассказал и о своём участии в заседании «круглого стола» в Госдуме, организованного фракцией КПРФ и редакцией газеты «Правда». Проблема, за решение которой развернулась сейчас всё более ширящаяся борьба, — животрепещущая, волнующая многих наших соотечественников. Участники встречи единодушно поддержали идею создания Общероссийского мемориала-памятника жертвам фашистской оккупации.

Эмоциональным было выступление выпускника школы, красного следопыта Н.Б. Кротова, ныне члена Союза художников-фотографов России. Высоко оценив огромную работу, которую проводила и проводит Э.С. Гайдукова на благо не только Смоленщины, но и всей России, воспитывая настоящих патриотов, он высказал мысль о том, что она уж по меньшей мере заслуживает звания почётного гражданина Вяземского района. И все поддержали это дружными аплодисментами!

По решению сельских депутатов Эмилия Степановна будет носить теперь звание «Почётный житель Тумановского сельского поселения». Под аплодисменты присутствующих глава поселения М.Г. Гущина вручила ей удостоверение и повязала через плечо Ленту почёта.

Весь вечер звучали песни и мелодии в исполнении супругов Дымковских, Е.В. Руженцевой и всего зала. Вот и заключительную оптимистическую песню «Аист на крыше» пели все — и взрослые и дети. Им, молодым, хранить память о жертвах фашизма, о подвигах советских людей, спасших мир от коричневой чумы.

В завершение участники вечера поставили свои подписи под обращением в высшие органы государственной власти — с призывом о создании Общероссийского мемориала памяти, посвящённого мирным жителям — жертвам гитлеровского геноцида во время Великой Отечественной войны 1941—1945 годов. Это призыв всех нас: Мемориалу Памяти — быть!

Вера НИКОЛАЕВА,

Елена ФЕЛЬДШЕРОВА.

с. Туманово,

Вяземский район,

Смоленская область.

Трагедия Борисенок

ЖИТЕЛИ этой деревни помогали партизанам. И вот 13 ноября 1942 года каратели окружили деревню и подожгли её со всех сторон, а выбежавших из горящих хат жителей повели в сторону Суража. В Дятлах и Рябове к ним присоединили большую часть населения этих деревень. Охрана состояла в основном из суражских полицаев. Корольков Сидор подговорил односельчан вернуться назад. Они незамеченными покинули колонну узников и собрались в укромном месте. По полям и кустарникам привёл их до рассвета Сидор Васильевич на пепелище своей деревни. Уцелела лишь одна баня. В ней и разместились.

Сын Сидора, 15-летний Санька, упросил отца разрешить ему выйти ненадолго. Хотел найти картошки на пепелище. Увлёкся поиском и не заметил, как подошли каратели. «Кто ты? Где партизаны?» Молчал Санька. Его били, вонзили штык в живот. Он закричал. Мать его вырвалась из бани, кинулась к нему и была расстреляна из автомата.

Прижав к груди восьмилетнюю Людочку, Сидор вышел навстречу фашистам. Каратели открыли огонь по бане. Оттуда выбегали люди, но их всех настигали пули. В бане осталась жива семилетняя Таня Ходченкова. Она закрылась руками. По этим рукам в упор её и расстреляли. Лежали трупы около трёх недель. Хоронить было некому. Живым свидетелем осталась чудом уцелевшая Дорошенкова Матрёна. Когда гитлеровцы начали стрелять по бане, она вместе с первыми убитыми упала на пол и оказалась придавленной телами. Так и лежала в полузабытьи, не подавая признаков жизни даже тогда, когда на неё наступали гитлеровцы. Только с наступлением темноты она перебралась в другую деревню. Но оправиться от перенесённого потрясения не смогла, вскоре тяжело заболела и умерла, оставив людям этот рассказ о чудовищном преступлении фашистских захватчиков.

Пламя в Шарине и Маркове

«ДЕРЕВНИ ШАРИНО И МАРКОВО были в лесу, и нас часто навещали партизаны из отряда Соколова и бригады Заслонова, — вспоминала Варвара Фёдоровна Гордеенкова. — Жители снабжали партизан хлебом, солью, собирали тёплую одежду, ухаживали за ранеными». А 11 февраля 1943 года каратели учинили жестокую расправу: в деревне Марково расстреляли и сожгли 45 мирных жителей, в деревне Шарино — 37 человек.

Свидетель Изотова Мария Максимовна, жительница деревни Скворцы, рассказывала: «11 февраля 1943 года в нашу деревню прибыл немецкий карательный отряд в количестве до 150 человек. Командир приказал под страхом смерти собрать всех лошадей. Немецкий офицер отобрал по количеству лошадей 12 жителей и приказал вести лошадей в деревню Шарино. На каждые сани село примерно пять солдат. Приехав в Шарино, они занялись грабежом. Когда у крестьян всё было отобрано, их загнали в дом Панкратенковой Агриппины, дверь заперли на замок, у каждого окна выставлен солдат, после чего дом подожгли.

Остальные солдаты подожгли другие дома. В каждый дом, где находились люди, бросали гранаты, стреляли из автоматов. Люди кричали и плакали, и все на моих глазах сгорели: примерно 40—45 женщин и детей. Случайно в живых остались три человека, которых тогда не было в деревне. Вся деревня была сожжена, и немцы заставляли меня и других граждан глядеть на это зрелище».

Из Шарина каратели направились в Марково. Там 45 человек согнали в коровник и подожгли его. Люди пытались спастись от ужасной смерти. Так, 17-летняя Аня Панкратенкова через погреб сумела выбраться из дома. Её обстреляли, облили керосином и подожгли. А спас её партизан Иван Климович Вититнёв. Когда каратели ушли, подобрал девушку и увёз в деревню Келово. Там её вылечили народными средствами. Таким же путём спаслась и её сестра — 22-летняя Анастасия Медведева. Её обстреляли, но уже у партизан она умерла. Остались в живых лишь те, кого не было в деревне.

Марково и Шарино раньше относились к Краснинскому району. За период с 1941 по 1943 год на территории Краснинского района были полностью сожжены 18 деревень, ещё в 10 — почти все дома сожжены. В деревне Новое Село все жители еврейской национальности расстреляны. В деревне Фомино расстреляны 72 жителя. Деревня Кобеляк сожжена полностью, расстреляны 80 жителей.

(Из материалов, присланных директором Руднянского историко-краеведческого музея Ольгой Алексеевной Якушенковой.)

Колодезки в огне и дыму

8 МАРТА 1943 ГОДА жителей деревни Колодезки ожидала жестокая расправа. Накануне прошёл слух, что кто-то из местных жителей убил немецкого офицера. Фашисты стали искать виновников, брать заложников. Никто из них ничего не сказал. И тогда фашисты решили уничтожить всех. Рано утром немцы стали собирать жителей в дом Голубевых — якобы на собрание. Вспоминает Мария Алексеевна Петрова (Климова), очевидец жестокой расправы:

«8 марта 1943 года рано утром вбежал злой немец и строго сказал, чтобы мы быстро, «айн момент», собрались и пошли в один из домов. С собой, мол, ничего не брать. Нас было четверо: я, младшая сестра, брат, которому был один год, и мать. Мы быстро оделись, так как на улице было холодно. Это было как раз в Женский день — 8 марта. Мать быстро собрала маленький узелок, взяла на руки мальчика, и мы пошли в дом, который находился посередине деревни. Когда мы подошли к дому, немецкие солдаты стояли вокруг с автоматами, некоторые из них копались около фундамента. Когда мы вошли в дом, то я у порога зацепилась ногой за какой-то провод. Вдруг раздался взрыв, страшный и оглушительный. Кругом всё загорелось. Раздались стоны и крики. Оказывается, накануне немцы заложили мины под печь и углы избы.

Мать была жива и прижимала грудного ребёнка, который был уже мёртв — задохнулся от дыма. Мне обожгло левую часть головы и висок. Я потеряла сознание. Когда очнулась, не могла понять, сколько в беспамятстве прошло времени. Стоны, стрельба почти прекратились. Услышала рядом шёпот. Это была Надя Лейцева. Недалеко от дома, в который нас согнали, была вырыта яма. Сверху она закрыта еловыми ветками. Мы поползли к ней. Яма оказалась глубокой. Надя прижалась спиной к стене и обхватила меня руками, прижала крепко к себе. Со стороны и сверху нас не было видно.

Сквозь ветви крыши увидели, как немец с автоматом идёт к нам. Мы замерли, закрыли глаза. Ну, думаем, сейчас нам будет конец, немец застрелит нас. Фашист обошёл кругом и начал поджигать ветви хвои. Но они были сырые, не загорались, моментально гасли. Постепенно всё прекратилось, утихло, замерло. Нам стало страшно и жутко. «Никого нет, может, выйдем из ямы?!» — сказала Надя. Я ничего не ответила, потому что плохо соображала от боли и страха.

Когда мы вылезли из ямы, немая тишина поглотила нас, и страшная картина привела нас в ужас. На окровавленном, сильно измятом снегу лежали знакомые мне с детства мёртвые люди. Слабый и протяжный стон привлёк наше внимание, и мы пошли на звук. Уткнув голову в снег, лежала Татьяна Фёдоровна Баранова. Мы помогли ей подняться. Она была ранена в плечо и руку. Услышали ещё стон, подошли. Это оказалась пятилетняя Галя Новикова. Мы подняли её, осмотрели, она была контужена.

Мы поспешили в лес и провели там всю ночь. Раны болели, было очень плохо. К тому же целую ночь по этому лесу била наша артиллерия. Утром мы пошли на своё пепелище. Только вышли из леса, видим — ходят, рассматривают трупы люди в белых халатах. Кто они? Наши? Немцы? Мы не знали этого. Стоим, думаем, не знаем, что делать. Решили: что будет, то будет. Видим — навстречу нам бегут люди в белых халатах, на шапках — звёзды! Значит, наши! Это были наши разведчики.

Мы очень обрадовались. Нас взяли под руки, повели. Затем накормили, и вскоре подошла санчасть, оказали медицинскую помощь. А 96 мирных жителей должны были принять мученическую смерть от фашистов в огненном пекле, и 93 заживо сгорели. Чудом удалось спастись троим: Маше Климовой, Наде Соловьёвой и Татьяне Фёдоровне Барановой.

Через 20 часов после жуткой трагедии в деревню Колодезки вошли советские солдаты. Среди них — Степан Гурьянович Петров. Вот его слова: «Вся моя семья сожжена гитлеровцами. В огне погибли 60-летняя мать, жена, сын, дочь, сестра с тремя детьми. Нет ничего ужаснее жить дольше своих детей, которые являются в сновидениях и всё как будто улыбаются, на медаль смотрят, радостные, счастливые. Руки к ним протянешь, а они растворяются в тумане».

Капитан Колпаков, часть которого первой вошла в деревню, вспоминал: «Когда мы вошли, открылось страшное зрелище: возле сгоревшего дома валялись обгоревшие мёртвые тела, под брёвнами лежала женщина с обгоревшими ногами. В канаве, возле дома — обгорелые трупы старика с ребёнком. Видел девочку, которая осталась жива. Её подобрала одна старенькая женщина, сильные ожоги причиняли боль ей, она стонала и плакала».

Жестокость не знала предела

В ДЕРЕВНЕ ВАРНАВИНО 22 сентября 1942 года карательный отряд учинил зверскую расправу над населением. Здесь были сожжены 150 человек, а в деревне Смолино в огне, в страшных муках погибли 82 человека, в деревне Городная — 316 человек. 10 октября 1942 года был убит немецкий офицер. В этот же день жители деревень Ивченки и Ратьки были согнаны в сарай в д. Ивченки и сожжены. Всего в сарае находилось 42 человека. В основном женщины, старики, дети. Во время пожара двум женщинам и 12-летнему Павлу Кондрашову удалось выбежать в выбитые двери. Женщины отбежали от сарая метров 150, но их настигли вражеские пули, а Кондрашов побежал в сторону картофельного поля, там просидел до темноты и ночью вернулся домой.

Вспоминает В. Лавриненков: «На рассвете к нам, в Дубровку, пришла нашей соседки Евдокии Леоновны Муравьёвой сестра Наташа с грудной дочерью Катей на руках. Вид у неё был ужасный. Она была ранена разрывной пулей в ногу. Девочка плакала от голода, от пережитого страха у молодой матери пропало молоко. Мы с братом Анатолием ещё были в постели. Наша мать обняла нас и сказала: «Немецкие каратели в деревне Городная сожгли заживо всех жителей и наших родственников тоже».

Вот что рассказала Наталья Леоновна Муравьёва: «В деревню ворвался отряд карателей. До обеда собрали десять мужчин и расстреляли в овраге за деревней. Потом фашисты стали заходить в каждый дом и сгонять всех жителей в дом Христины Корнеевны Терешковой, якобы для получения паспортов. Люди чувствовали, что немцы затевают что-то недоброе. Когда же загнали в дом примерно 160—170 человек, дверь закрыли и облили бензином, а потом подожгли.

Через окно фашисты бросали в дом гранаты. Раздались страшные крики, стоны, проклятия. Многие были убиты и ранены. Мы стали задыхаться от дыма. Начали полыхать потолок и стены, стало невыносимо жарко и душно. Я обняла свою мать, простилась с нею и попыталась пробраться к окну. Как и некоторым другим обречённым на смерть, мне с дочерью удалось выскочить из дома. Но всех, кто выбирался из пламени, фашисты расстреливали в упор, а трупы бросали в огонь.

Мне посчастливилось проползти между трупами незамеченной. Я ползла по картофельной борозде и вдруг заметила немца, но Катенька в это время, на счастье, перестала плакать. Затем, по канавам и оврагам, пробралась в поле за деревней и стала ждать наступления ночи. Дождавшись, побрела в сторону Дубровки. В это время проезжавшие на мотоцикле немцы заметили меня и стали стрелять. Пуля попала мне в ногу. Пересиливая нестерпимую боль, я добралась до деревни».

Спасшийся Петя Крылов рассказал: «Когда в окно полетели гранаты и загорелся дом, раздались нечеловеческие крики. Мы были прижаты друг к другу. Мать и я оказались в углу. Мать схватила меня и высунула в окно, потом полезла сама за мной. На моих глазах гитлеровец из автомата прострочил её очередью, и она упала. Мне пуля попала в ногу, и в беспамятстве я как-то отполз от горящего дома и добрался до озера. Здесь меня нашла одна женщина после того, как гитлеровцы уехали».

В. Лавриненков: «Когда тётя Наташа рассказала нам об этих зверствах, мы поняли, что каратели нашу деревню не обойдут. И в тот же день со стороны Городной появились немцы. Все жители деревни оцепенели от ужаса и стали прощаться друг с другом в ожидании кровавой расправы. Но этого, к счастью, не произошло. Фашисты потребовали продукты, а потом предупредили, что в случае вооружённого сопротивления немецким солдатам деревня будет сожжена вместе с жителями. На следующее утро они дали распоряжение похоронить родственников из деревни Городная. Мы пошли всей семьёй. С нами шла вся деревня. На месте Городной увидели страшную картину. Везде лежат трупы обгорелых людей, и среди них много детей. Узнать их было невозможно. Я зашёл в баню. Там лежало 8 трупов маленьких ребят, возрастом примерно от пяти до восьми лет. Они все были расстреляны. На пепелище сгоревшего дома часто попадались обуглившиеся кости. Тут же нашли планки от гармони, бывший наш гармонист Анисья Ивановна Ковалёва так погибла вместе со своей неразлучной подругой-гармонью. Чувствуя, что наступает смерть, она заиграла в огне нашу любимую песню — «Катюшу»… Похоронив родных и знакомых, мы пошли по пустынным улицам деревни. Стояла тишина. Лишь от ветра хлопали двери и окна осиротевших домов. Нигде не было видно признаков жизни. До глубины скорбило душу, слёзы застилали глаза».

В октябре в д. Зальнево немецкие захватчики, мстя за двух убитых у деревни солдат, расстреляли и сожгли вместе с деревней 24 человека.

(По материалам, присланным Любовью Ивановной Капшуровой, директором Демидовского историко-краеведческого музея.)

Зло вымещали на женщинах и детях

28 ЯНВАРЯ 1942 ГОДА началась высадка частей 4-го десантного корпуса 8-й бригады Красной Армии под командованием А.А. Ануфриева, комиссара И.В. Распопова и начальника штаба Н.И. Сагайдачного. Группа Сагайдачного 8 февраля 1942 года вышла к деревне Курдюмово и была замечена немцами. Десантники освободили деревню, но уже на следующий день к деревне Курдюмово были стянуты значительные силы карателей. Завязался ожесточённый бой. Превосходящие силы противника оттеснили десантников от деревни. Озверевшие каратели выместили зло на мирных жителях: стреляли без разбору в женщин и детей. Всех, кто не мог передвигаться, согнали в большой барак и заживо сожгли. Были расстреляны 25 десантников и всё мужское население — 14 человек. Сожжены 32 дома.

Создавая мёртвую зону

НА ТЕРРИТОРИИ Сафоновского района располагались три вражеских дивизии со штабами в посёлках Вадино, Сафоново и генеральным штабом Центрального участка немецкого фронта в деревне Николо-Погорелое. Все они творили неимоверные зверства, проводили курс на массовое истребление мирных жителей. Гитлеровское командование разработало операцию под названием «Итернен Лауф», что в переводе означало «Падающая звезда». Согласно этой операции, сафоновский партизанский край было решено превратить в «мёртвую зону». Деревни Залазня и Леоново, расположенные вблизи Вадинских лесов, входили в эту «мёртвую зону», как и десятки других.

Залазня — уничтожено 450 человек, Хорино — 302, Леоново — 250, Барятино —121, Ордылево — 116, Рудница — 62, Дроновка — 66, Мосолово — 22, колхоз имени Калинина — 26, Осашково — 22, Максимово — 54, Мужилово — 27, Бочонки — 18 человек.

Правда.

Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *