В ряде предыдущих статей мы писали о сущности политики Временного правительства, о фактическом «срыве» февралистами своих обещаний, а также о подрывной деятельности буржуазной агентуры в рядах большевиков. Здесь пойдёт речь о действиях Временного правительства, приведших к масштабному политическому кризису в апреле 1917 года (по новому стилю – конец апреля – начало мая – прим.авт.). Напомним, что т.н. «нота Милюкова» правительствам Великобритании и Франции от 18 апреля (1 мая) 1917 года о намерении России продолжать участие в мировой войне на стороне Антанты, до конца выполнять «союзнические обязательства» вызвала резкий рост протестных уличных манифестаций, спровоцировала конфликт Временного правительства с Петроградским советом. В конечном итоге дело закончилось отставкой министра иностранных дел П.Н. Милюкова и военного министра А.И. Гучкова, формированием первого коалиционного правительства.
На наш взгляд, следует обратить внимание на иное обстоятельство. Сперва напомним, что Большевистская партия в рассматриваемое нами время открыто заняла антивоенную позицию, выступая за заключение мира без аннексий и контрибуций. С тех пор В.И. Ленину и его сторонникам буржуазные идеологи постоянно предъявляют обвинения в «антигосударственной позиции», в «отсутствии патриотизма», даже в «национальном предательстве». По мнению некоторых деятелей, призыв к перемирию в воюющей стране якобы идентичен предложению капитулировать перед внешним врагом. И, выведя Россию из войны, большевики, дескать, «украли» у неё победу. Далее антисоветчики всех мастей любят заявлять, что если бы наша страна довела бы войну до «победного конца», то могла бы получить проливы Босфор и Дарданеллы.
Однако соответствующие трактовки представляют собой попытку искажения позиции большевиков. Во-первых, следует обратить внимание на то, что большевики разделяли войны на справедливые и несправедливые. К первым относили борьбу за освобождение трудящихся, а также освободительные войны, направленные на освобождение нации от иностранного гнёта. По этом поводу В.И. Ленин писал следующее: «Отечество, нация – это категории исторические. Если во время войны речь идёт о защите демократии или о борьбе против ига, угнетающего нацию, я нисколько не против такой войны и не боюсь слов «защита отечества»….».[1]
Однако всё дело в том, что Первая мировая война была захватнической как со стороны Антанты, так и со стороны Тройственного союза. Недаром Владимир Ленин писал, что ни одна из стран-участниц всемирного вооружённого конфликта не имеет права «говорить об «оборонительной войне»». По его словам, «все великие державы ведут империалистическую, капиталистическую войну, разбойничью войну, войну для угнетения малых и чужих народов, войну в интересах прибыли капиталистов, которые из ужасающих страданий масс, из пролетарской крови выколачивают чистое золото своих миллиардных доходов».
Действия мирового капитала понятны. Ему нужен захват нового пространства в целях получения новых источников сырья и рынков сбыта. Усиление международной экспансии, грабежа колоний и полуколоний, несомненно, придаёт дополнительное дыхание империализму, позволяет «удержаться на плаву» буржуазной системе. Однако какой смысл простым людям погибать во имя покорения чужих народов, их угнетения и, соответственно, дополнительного обогащения олигархии? Во все времена все передовые люди земного шара в определённой степени выступали против захватнических войн, развязываемых империализмом. Возьмём, к примеру, прогрессивно настроенных американских деятелей, критикующих империалистическую политику Вашингтона. Речь идёт о Стивене Коэне, о Майкле Муре, о Поле Крейг Робертсе и прочих. Известно, что все они, будучи американцами, выступали и выступают и против агрессии США в отношении Югославии, Афганистана, Ирака, Ливии, против инспирирования «цветных переворотов» в России и в других странах СНГ. Но ведь никто их не называет предателями своей страны. Но по отношению к большевикам используется противоположный подход.
Что же касается вопроса получения Россией проливов Босфора и Дарданеллы, то здесь тоже есть целый ряд нюансов. Но сперва обратим внимание на аргументы сторонников «войны до победного конца». Так, ещё в 1914 году лидер кадетов П.Н. Милюков полагал, будто активное экономическое развитие юга Российской империи требует обеспечения «свободного выхода к морю». Следовательно, путём участия в борьбе за передел мира предлагалось решить внутренние проблемы нашей страны. О чём идёт речь? По их мнению, южная часть России демонстрирует весьма динамичные экономический рост. А получение проливов, дескать, позволит решить задачу поиска новых рынков сбыта готовой продукции.
На каком основании некоторые полагали (и до сих пор полагают), будто вышеупомянутую задачу можно было решить исключительно военным путём? Почему бы не сделать акцент на укреплении внутреннего рынка? Какой смысл уделять первостепенное внимание внешней экспансии? Кто-то может ответить: внутри России покупательная способность, мол, была недостаточно высокой, что не могло полностью удовлетворить потребности экономики. А чем было обусловлено данное обстоятельство? Правильно, нерешённостью социальных вопросов (аграрного и рабочего). В результате внутренний рынок был слаборазвит.
Также напомним, что в начале XX века в Испании (после потери колоний) были проведены социально-ориентированные реформы. Данные меры способствовали укреплению платёжеспособного спроса населения, развитию отраслей, ориентированных на конечного потребителя. Почему нельзя было предприняты аналогичные меры в России? Между прочим, попытка добиться решения экономических задач с помощью участия в империалистической бойне требовало колоссальных затрат, было чревато масштабной потерей материальных и людских ресурсов, а самое главное – в условиях хозяйственной отсталости России, чрезмерной зависимости её экономики от иностранного капитала, грозила ростом катастрофических последствий и поражением.
Во-вторых, нужно найти ответ и на такой вопрос: достались бы проливы Босфор и Дарданеллы России в случае военного успеха? Сперва следует обратиться к «Соглашению Сайкс – Пико», подписанного между Великобританией и Францией 16 мая 1916 года (соответствующий документ был заключён на тайной основе –прим.авт.) . Речь шла о разграничении сфер интересов на ближневосточной территории после окончания войны. Какими были его условия? Предполагалось, что Великобритании отойдут территории современного Ирака и современной Иордании, районы, расположенные вокруг городов Акко и Хайф. В свою очередь, Франции отводилась юго-восточная территория Турции, а также северные районы Ирака, Сирии и Ливана, а Российской империи – вышеупомянутые проливы, Константинополь, Юго-Западная Армения, а также часть Северного Курдистана. А земли, расположенные между рекой Иордан и Средиземным морем, должны были перейти под международный контроль.
Казалось бы, интересы всех стран, входящих в Антанту, соблюдены. Но это лишь на первый взгляд. Положения вышеупомянутого секретного соглашения недвусмысленно говорят о том, что большую часть «плодов» побед Антанты в империалистической бойне досталась бы западным «демократиям». Это первый нюанс.
Следует обратит внимание и на второй нюанс. В случае, если бы Россия и не выходила из войны, то т.н. «союзники» приложили бы максимум усилий для того, чтобы наша страна не получила доступа к проливам. Так, современный военный специалист А.Б. Широкорад в своём труде «Война и мир Закавказья за последние три тысячи лет», затрагивая тему стремления России получить доступ к проливам, писал следующее: «с одной стороны, русская официальная пропаганда не рисковала объявить их целью войны, а с другой стороны, западные союзники неоднократно обещали России Проливы, но ни под каким видом не собирались отдавать их. У союзников имелись совсем другие планы послевоенного устройства мира. Англия и Франция договорились установить линию раздела сфер влияния по Проливам. Европейские берега Проливов оставались за Францией, а азиатские – за Англией. О России, как видим, и речи не было. Мало того, Англия и Франция еще до февраля 1917 г. решили после победы в войне расчленить Россию. В частности, планировалось отторжение Привисленского края, части Белоруссии, части Украины, а также всей Прибалтики.».
Впрочем, часть западных государственных деятелей не скрывала своих подлинных намерений. В частности, министр иностранных дел Великобритании Эдуард Грей сформулировал следующий вывод в отношении России: «Английская политика всегда преследовала цель не допустить Россию к Константинополю и проливам; мы боролись за это в Крымской войне… В настоящее время Англия намеревается захватить Константинополь, с тем чтобы, когда Англия и Франция смогут с помощью России выиграть войну, Россия при наступлении мира не получила бы Константинополь. Если бы это не соответствовало действительности, то какой же был смысл в посылке британских войск в Дарданеллы в то время, когда французские и британские войска находились в таком трудном положении во Франции, что Россия приносила неслыханные жертвы, чтобы выручить их?».
Недаром даже часть представителей русского дипломатического корпуса била в своеобразный «колокол тревоги» по данному поводу. В частности, посланник России в Сербии князь Трубецкой в своей телеграмме предупредил министра иностранных дел Сазонова: «Завладение проливами (Англией и Францией) без нас было бы прямо пагубно… и в этом случае Константинополь стал бы в будущем могилою нынешнего нашего союза».
Однако после того, как англичане и французы стали прямо ставить вопрос о фактическом разрушении фортов в Босфоре и Дарданеллах, когда речь пошла об их нейтрализации и демилитаризации, истинный характер действий т.н. «союзников» окончательно обнажился перед всем миром. Так, британский посол в Париже Лорд Берти в своих дневниковых записях от 17 декабря 1915 года отметил, что, по его мнению, суть «правильного решения» заключалась бы в следующем: «Константинополь превращается в вольный город, все форты на Дарданеллах и Босфоре разрушаются, к Дарданеллам и Босфору применяется под европейской гарантией режим Суэцкого канала».
Собственно говоря, действия т.н. «союзников» на протяжении всего военного периода наводили на вполне определённую мысль. Так, представитель России Дассино в своём докладе Ставке подчёркивал следующее: «Моё впечатление таково, что англичане и французы ведут свою отдельную линию, направленную на оборону своих государств с наименьшей потерей войск и наибольшим комфортом, стараясь всё остальное свалить на наши плечи и считая, что наши войска могут драться даже без всего необходимого. Они для нас не жертвуют ничем, а для себя требуют наших жертв и притом считают себя хозяевами положения». [2]
О том, что западные «демократии» фактически стремились «въехать на чужом горбу в рай», стало ясно в 1917 году. Казалось бы, на конференции представителей армии союзных стран, прошедшей в Петрограде незадолго до февральской революции, было принято постановление о проведении военной кампании 1917 года с «наивысшим напряжением и с применением всех наличных средств». Но как предполагалось это всё реализовать? Дело в том, что представители Франции ставили вопрос о том, чтобы наступление русских войск началось «как можно скорее и с максимальными средствами», не позднее 15 марта.[3]
Как видим, Антанта желала, чтобы основное бремя войны легло на плечи России. Но при этом «союзники» даже не думали оказывать серьёзную поддержку нашей стране. Так, руководитель Главного артиллерийского управления генерал А.А. Маниковский подчёркивал, что «союзники» «были крайне бесцеремонны в своих требованиях, предъявляемых к нам в отношении оказания им помощи путем боевых действий против австро-германцев».[4] Количество запросов со стороны России об оказании военной поддержки англичанами и французами сокращалось. С их стороны было дано согласие на поставку нашей стране 3,4 млн. тонн военных материалов (в то время как Россия ставила вопрос о поставке 10,5 млн. тонн).
Всё вышеизложенное можно охарактеризовать исключительно как обман со стороны Запада.
Также надо иметь в виду следующее: к осени 1917 года материальные (равно как и военные) возможности России дальнейшего ведения войны были окончательно исчерпаны. При сложившихся обстоятельствах даже Временное правительство вынуждено было поставить вопрос о заключении мира. Но на каких условиях? В одной из статей, опубликованных на военно-историческом портале «Военное обозрение», было упомянуто о переговорах председателя Временного правительства А.Ф. Керенского с представителями Антанты, прошедших 21 октября (3 ноября) 1917 года. В частности, им были изложены условия прекращения войны. Например, речь шла об упразднении тайной дипломатии, о решении судьбы Эльзаса и Лотарингии путём плебисцита, о сохранении за Германией всех колониальных владений, о переходе Панамского канала под контроль американцев. В свою очередь, предусматривался переход Великобритании Суэцкого канала, а также проливов Босфор и Дарданеллы.
Словом, было очевидно, что России была отведена роль «пушечного мяса». И во имя борьбы за интересы западного империализма русские люди должны были отдавать свои жизни?! Разве был смысл тратить огромнейшие ресурсы (да ещё и в условиях экономической катастрофы) на участие в бойне, от которой наша страна не получила бы никакой выгоды? Следовательно, ленинский лозунг заключения мира без аннексий и контрибуций, его призывы к братанию пролетариев воюющих стран, к направлению трудящихся к борьбе против своих антинародных эксплуататорских клик носили весьма актуальный характер. Фактически данные идеи были выстраданы всей страной.
Так обстояло дело в реальности. На основании всего вышеизложенного мы можем утверждать, что разговоры о «предательстве» Ленина и его соратников, равно как и об их мифическом стремлении «сдать» Россию немцам, не имеют под собой оснований. В конечном итоге, они, как мы отмечали выше, ставили вопрос о прекращении несправедливой бойни, взаимного истребления народов, об организации пролетариев воюющих стран на борьбу против своих угнетателей и хищников. И тем более Владимир Ленин и Иосиф Сталин, в отличие от Троцкого и Власова, никогда не призывали соединиться с внешним врагом во имя «устранения действующего режима». А в дальнейшем именно действия большевиков позволили не допустить полного и окончательного раздела России, её превращения в конгломерат враждующих между собой колоний западного империализма. Данное обстоятельства в эмиграции признала даже часть монархистов вроде великого князя А.М. Романова. Затем именно Советская власть сумела собрать распавшуюся страну на новой основе – на принципах равенства, справедливости и дружбы народов. А все те, кто в своё время громче всех трубил на весь мир о «патриотизме» (даже приравнивая к «антигосударственной деятельности» обычную борьбу трудящихся против несправедливости и произвола), в конечном итоге сами встали на разрушительную и предательскую стезю. Речь идёт и о политике буржуазного Временного правительства, направленной на расчленение России, и о его намерении сдать Петроград немцам, и о соединении белогвардейской контрреволюции с иностранными интервентами.
Михаил Чистый
[1] В.И. Ленин. Полное собрание сочинений. Т.30, Стр. 262
[2] История первой мировой войны 1914-1918 гг. — М.: Наука, 1975
[3] История первой мировой войны 1914-1918 гг. — М.: Наука, 1975.
[4] История первой мировой войны 1914-1918 гг. — М.: Наука, 1975.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.