Публикуем материал, размещённый на сайте Движения за возрождение Отечественной науки.
Реформа здравоохранения в России направлена на полное его уничтожение. Идут массовые сокращения медперсонала. Одних людей увольняют, а другие сами идут искать другую работу чтобы выжить. Здравоохранение в России умирает… Профессор Павел Воробьев: у врачей опустились руки, а медсестры сбежали из больниц.
Внезапно уволен.
В социальной сети Facebook появилось горькое сообщение от профессора Павла Воробьева, заведующего кафедрой гематологии и гериатрии ИПО Первого МГМУ имени И.М. Сеченова:
«Вчера позвонили мне из отдела кадров и сказали, что я уволен. Из Первого Меда. Из института, где я прожил более 40 лет, а проработал – 36. Из них 18 лет – в должности заведующего кафедрой гематологии и гериатрии. Которую создал. Ни одного замечания, ни одного взыскания, всегда только позитив и достижения в работе. Около 700 научных публикаций, включая тезисы и зарубежные статьи. Около 100 книг, руководств, справочников. Более 20 защищённых диссертаций под моим руководством.»
Председатель Московского городского научного общества терапевтов, профессор Воробьев рассказал Правмиру все, что он думает о реформе здравоохранения в стране.
– Павел Андреевич, как вы узнали о том, что больше не работаете в МГМУ имени Сеченова?
– Четвертого августа мне позвонили из отдела кадров нашего 1-го меда (ныне – Первый МГМУ имени И.М. Сеченова. – ред.) и сообщили, что я там теперь не работаю. Более месяца! У нас в вузе система срочных договоров, преподавателей выбирают на 5 лет, и потом договор постоянно продлевается. У меня он с 2008 года. Последние три года мне его продлевали на 1 год, а не на 5 лет, как обычно. Весной этого года договор без объяснения причин продлили всего на 3 месяца.
Он должен был закончиться в конце июня. Я написал заявление о продлении на имя ректора Петра Глыбочко, ответа не было, но и разговоров о том, что меня увольняют, не было. Я за последние месяцы беседовал и с ректором, и с тремя проректорами. Никаких претензий мне никто не предъявлял. Конфликтов с руководством у нас не было. Есть, я знаю, неудовлетворенность моей гражданской позицией, моим профессиональным отношением к происходящему в здравоохранении, но это же не конфликт.
Я считаю, что мои права грубо попраны. И по-человечески и по закону.
– Вы не раз критиковали ход реформы здравоохранения в России, получается, теперь вы ощутили это на себе?
– Причем уже второй раз. Первый раз мою кафедру выгнали из 7-й скоропомощной больницы, крупнейшей в городе. Она была сокращена, часть ее была закрыта. Это было в 2014 году. В университете имени Сеченова последние 18 лет я заведовал кафедрой гематологии и гериатрии, а больница была нашей клинической базой, в институте своих коек мало. Кое-как пристроились, конечно, но 34 года в больнице – это целая врачебная жизнь.
– Вы говорили не раз, что реформа здравоохранения – это по сути уничтожение нашей медицины. Сейчас ваша позиция только укрепилась?
– Все так и есть. За последние несколько месяцев в России уволилось 10 процентов младшего и среднего медицинского персонала. Вдумайтесь в цифру – это 40-50 тысяч человек! Они просто сбежали. Врач без медсестры – это пустое место. Лечит медсестра, врач только делает назначения.
Но это продолжается уже несколько лет. Последние цифры говорят о том, что эта «реформа» не прекращается. Люди уходят сами. Низкие зарплаты, колоссальные нагрузки. Зарплата медсестры в стране сейчас 5-7 тысяч рублей. Люди берут 2,5 ставки, чтобы заработать хотя бы 15-16 тысяч.
Теперь в больницах, похоже, обслуживать пациентов будут за деньги. Может быть, им самим придется нанимать сиделок. Кто-то же должен менять белье, памперсы, делать перевязки…
– В ходе реформы убрали медсестер и в поликлиниках, решив, что врач справится с оформлением записей сам. Как это сказалось на работе поликлиник?
– Сделали это как раз потому, что медсестер просто не хватает. Решили изобразить реформаторскую деятельность, убрав функцию медсестры совсем. Это неправильно. Во всем мире, наоборот, на одного врача работает три-четыре медсестры. Медсестра оформляет все записи, документы. По мировым стандартам, врач уделяет пациенту минут пять, а уже все остальное делает медсестра.
Теперь у нас врач сидит и оформляет записи и в карте, и в компьютере… А ведь от этой работы доктора можно вообще избавить, например, с помощью диктофонных записей, которые расшифровывают call-центры. Во всем мире такая практика существует десятки лет, только мы не можем никак понять, как все обустроить.
– Наши поликлиники перешли на новый стандарт работы – это улучшило качество обслуживания пациентов?
– Да, сейчас наши поликлиники уже работают по новой «реформаторской» модели, но это не привело к улучшению оказания помощи. Количество бумажной работы не уменьшилось, записаться на прием не всегда легко, а электронная запись тоже не всем пациентам удобна и доступна. За последнее время были даже случаи, когда люди умирали в очереди в регистратуру.
Это формализованные игры чиновников, которые не имеют отношения к реформе здравоохранения. Они улучшают не эффективность обслуживания населения, а эффективность расходования средств. Медицина, с их точки зрения, должна быть платной, кто не может платить, тот пусть болеет и умирает сам. А кто не хочет так работать, может идти в бизнес, – мы слышим и такие советы.
– Власти говорили о том, что в ходе реформы зарплаты врачей вырастут и что они уже составляют до 80 тысяч рублей…
– Зарплаты врачей растут – за счет того, что их увольняют. Ушло 2 врача, третьему повысили зарплату. Но он же не будет работать за троих. Врачи уже давно работают на пределе своих сил.
– С какой целью в таком случае идет у нас эта оптимизация здравоохранения?
– Эта реформа по экономии средств. «Денег нет, но вы держитесь». Вот, к примеру, недавно была опубликована статистика по заболеванию воспалением легких на дому. Смертность в городе увеличилась на 30 процентов. Это же фантастика! От воспаления легких вообще не должны умирать , банальная домашняя пневмония, есть разные антибиотики…
Я это объясняю только плохой организацией медицинской помощи. Сейчас не госпитализируют вовремя таких больных. Например, есть новые ограничения. Без высокой температуры при воспалении легких не положат в больницу. А ведь у пожилых людей при этом заболевании обычно не бывает высокой температуры. В итоге люди приезжают в больницу уже в реанимацию.
– В чем изменились правила работы скорой помощи?
– Изменились правила работы и скорой помощи, и плановой помощи, и правила госпитализации.Теперь нельзя положить человека на обследование. Все обследование проходит амбулаторно. Но на практике это нереально, недоступно для населения. Поликлиника в одном месте, обследование делать нужно ехать на другой конец города. И все время требуют денег за то, чтобы делать быстро. Скажем, МРТ и КТ, то, что нужно делать срочно при определении опухолей, часто назначают через несколько месяцев – очередь. Хотите сделать быстро – платите деньги. Потому что одна из задач здравоохранения теперь – зарабатывание денег. А сделать это можно, только обирая больных.
«Скорая» теперь не увозит пациентов в больницу без явной угрозы жизни. А то, что угроза жизни может наступить через несколько минут после их отъезда, уже никого не волнует. Вызовы передаются на «неотложку», которая может приехать и через сутки.
– Что происходит в регионах?
В регионах все то же самое, помноженное на удаленность территорий. Там подчас и вовсе нет теперь «скорой помощи». Количество ФАПов (фельдшерско-акушерский пункт) в регионах в 2 раза больше, чем количество фельдшеров. Там некому работать. Но при этом в маленьких населенных пунктах вообще убирают медицинские учреждения. Хочешь лечиться – отправляйся в ближайший город, на посещение поликлиники уходит двое суток!
– Вы как-то говорили, что наша реформа идет по американской модели здравоохранения. Это так?
– Практически да, только мы опаздываем. В США уже поворачивает американское здравоохранение на наши, еще советские принципы. Да и многие европейские страны тоже уже оценили удобство и качество нашей системы здравоохранения. А мы, наоборот, зачем-то от нее отказываемся. Та самая «английская модель» – это советская модель, она просто была приспособлена под жизнь Англии. Основные принципы – это первичное звено здравоохранения, доступное для всех, разделение на оказание помощи на двух уровнях – первичная ступень и вторичная. Но основной упор делается на первичное звено, там врачи и медсестры общей практики.
– А как вы оцениваете изменение системы медицинского страхования у нас?
– Вот это как раз чистое воровство денег. По самым скромным подсчетам, 10 процентов от наших страховок уходит не на лечение, не на больных, а на обслуживание системы. А самое важное – что это не имеет никакого отношения к повышению качества, эффективности и так далее.
И, кстати, никаких изменений в ОМС на самом деле за последние годы не произошло. Многие принципы были заложены в систему в начале 90-х годов. У нас никто не читает законы: например, право пациента перейти из одной поликлиники в другую – это вообще не новшество, это уже было с 1993 года, но не работало, людям просто не говорили о такой возможности, а сами мы свои права не стремимся знать.
– Профсоюзы работников здравоохранения как-то реагируют на ситуацию? И могут ли они ее изменить?
– Официальный медицинский профсоюз ничего не делает. Есть независимый профсоюз «Действие», который что-то пытается делать, но испытывает постоянные гонения. Сам я не верю ни в партии, ни в профсоюзы.
– Одно время врачи были довольно активны, выходили на митинги. Почему сейчас нет такой активности?
– Да, люди митинговали. Но ведь ничего не произошло. Всех обманули. Все обещания властей оказались пшиком. Кому-то сунули подачку деньгами, кому-то нет. У врачей опустились руки.
– Одно время наши власти говорили, что реформа здравоохранения идет с ошибками…
– Это были пустые высказывания. Уверен, что за ними не стояло никаких конкретных планов по развороту реформы, по каким-то корректировкам. Все идет так же, как шло, критику на местах просто не слышат, а критикующих – преследуют.
Комментарий редакции: Сколько бы красивых слов о «патриотизме» и о «народном единении» не произносили бы правящие круги, их дела резко контрастируют с их словами. Как можно считать патриотом того, кто обрекает свой народ на массовое вымирание и на прозябание посредством фактического уничтожения социальной сферы (в том числе медицины) — независимо от того, какие предлоги используются для реализации соответствующих преступных умыслов. Именно преступных, поскольку нарушаются статьи Конституции РФ, провозглашающей нашу страну социальным государством, право каждого гражданина России на бесплатную медицинскую помощь. А ставка на коммерциализацию данной сферы, как показали события последних лет, не только не способствовали решению проблем, а привели к их обострению. Поэтому выход только один — существенное увеличение финансирования здравоохранения, возврат к Советским принципам, базирующихся на бесплатном характере медицинского обслуживания. Нам скажут: а где деньги взять? Мы ответим: за счет национализации олигархической собственности, введения прогрессивной шкалы подоходного налога и плюс за счёт урезания непомерных расходов на управленческий аппарат. И никакая демагогия буржуев о том, что «денег нет, но вы держитесь», никого не введёт в заблуждение, как бы этого не добивались те, кто пытается обосновать политику социального геноцида народов России.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
