Разговоры о «консерватизме» Верховного совета. Ввод в заблуждение и искажение действительности.
В предыдущей статье мы показали, как в первый день начала работы VIII (внеочередного) съезда народных депутатов РФ между президентской стороной и депутатами развернулась полемика по вопросу целесообразности сохранения «конституционного соглашения», заключённого между двумя ветвями власти в декабре 1992 года и по вопросу утверждения в России президентской формы правления. Мы также проиллюстрировали реакцию кремлёвского руководства на отказ большинства депутатского корпуса оказать поддержку ельцинским инициативам. В частности, упомянули о запугиваниях общества угрозой «коммунистической реставрации», якобы исходящей от Верховного совета и от Съезда народных депутатов.
Как известно, одним из базовых аргументов ультралибералов было утверждение, будто депутаты мешают проводить реформы. Во-первых, вы всерьёз считаете, что ельцинско-гайдаровские «преобразования», осуществлённые под присмотром МВФ, благом для России?! Что в нашей стране, что в странах бывшего социалистического содружества монетаристские эксперименты привели к негативным последствиям (либо в краткосрочной, либо в долгосрочной перспективе). Проводники политики «вашингтонского консенсуса» вынуждены были заниматься поиском «козлов отпущения» с целью сокрытия истинных виновников нарастающих кризисов. Поэтому пустили в ход мантры о якобы чинящихся препятствиях «преобразованиях». Предположим, не было бы депутатского корпуса. Тогда «демократы» и «евроинтеграторы» непременно придумали бы нового врага. Ведь надо на кого-то переложить ответственность за провальные результаты авантюрных экспериментов.
Во-вторых, в чём конкретно, по мнению либералов, выражалась «помеха» «рыночным преобразованиям»? Можно было бы долго ломать голову над позицией ельцинистов. Однако 11 марта 1993 года глава администрации президента С.А. Филатов в интервью газете «Известия» затронул соответствующую тему. И что же парламентарии сделали для блокирования «реформ»? Так, Сергей Филатов упомянул про деятельность подотчётного Верховному совету Центробанка, который кредитованием экономики якобы подрывает усилия правительства, направленные на достижения финансовой стабилизации. Ему же вторила французская газета «Трибюн», написав следующую откровенно бредовую заметку: «Валютная власть в лице российского Центробанка зависит от безрассудно транжирящего деньги парламента. Правительство выступает за жесткую экономию… законодательная власть в большинстве случаев не готова содействовать переменам в экономике. Все это ставит под сомнение возможности становления в России полноценного рынка».
Каково? Предоставление хозяйствующим субъектам кредита на льготной основе, финансовые «вливания» в экономику со стороны государства, — это, оказывается, антирыночная мера, призыв законсервировать «командно-административную систему»! Да слов просто нет. Если руководствоваться данным подходом, получается, что и в обожаемой либералами дореволюционной России тоже царило всеобъемлющее планирование и удушение на корню любой частной инициативы, функционировал т.н. «казарменный социализм», как они изволят заявлять! Жили бы ельцины, гайдары, филатовы и прочие в конце XIX столетия, предоставление царским правительством ссуд, субсидий железнодорожным компаниям они непременно оценивали бы соответствующим образом, трубя на весь мир о «якобинских рецидивах» либо о «зараженностью правительства ультрареволюционными идеями».
Может вы, господа либералы, экономическую политику Франклина Рузвельта, который, в частности, выделял финансовые ресурсы на реализацию масштабных проектов вроде строительства дорог, социального жилья, начнёте оценивать аналогичным образом? А политику руководства КНР, которое в годы экономических реформ уделяло внимание кредитованию сельского хозяйства, оборонной промышленности, тоже будете характеризовать как «реакционность», «консерватизм», «отказ от реформ»?! Может быть, вы то же самое скажете и про действия правительств «ведущих мировых держав» по финансовому оздоровлению реального сектора экономики, предпринятую ими после финансово-экономического кризиса в 2008-2009 гг. как «свёртывание рынка», «переход к казарменной экономической системе»?!
Вернёмся к вышеупомянутому интервью Сергея Филатова газете «Известия». Он, развивая тезис о мнимом сопротивлении депутатов «экономическим преобразованиям», начал приводить и другие аргументы, носящие не менее демагогический характер. Так, он заявил, что налоги для экономики высоки, что вынуждает предпринимателей укрывать доходы. А Верховный совет, дескать, не помышляет о пересмотре налоговой системы.
Далее руководитель президентской администрации уделил внимание т.н. «четвёртому варианту» приватизации, отстаиваемой большей частью депутатского корпуса. Напомним, что она предусматривала первостепенное преимущество трудовых коллективов при приватизации государственного имущества. И что дальше? Например, в Москве при Ю.М. Лужкове приватизация прошла именно по соответствующей схеме. Выставляемые на продажу предприятия и организации сферы услуг в большинстве своём были выкуплены их трудовыми коллективами. По аналогичной схеме прошло разгосударствление предприятий и в бывшей ГДР. И давайте их (Юрия Лужкова и властей бывшей ГДР) называть «реакционерами», «консерваторами»?! Впрочем, Анатолий Чубайс ровно за это приклеил бывшему столичному градоначальнику ярлык «врага реформ». Хотя все знают, какая политика в Москве проводилась на самом деле. В том числе про «дела» и доминирование строительных воротил в целом, «Интеко» в частности. И вообще, как в случае с хасбулатовцами, характеристика бывших высокопоставленных московских городских деятелей как «коммунистов», «сторонников плановой социалистической экономики» представляет собой стопроцентную лесть в их адрес.
Кто в реальности ставил вопрос о снижении налогового бремени на производство?
Разумеется, представленные С.А. Филатовым «аргументы» не выдерживают никакой критики. Более того, в ряде случаев имела место откровенная подтасовка фактов. Начнём, пожалуй, с середины. Так, глава администрации президента заявил, что депутаты якобы не думают пересматривать налоговое законодательство, сквозь пальцы смотрят на удушающие экономику высокие налоги. Это стопроцентная неправда! Начать с того, что именно правительство «младореформаторов» создало соответствующую систему (в отношении предприятий топливно-энергетического комплекса предоставлялась куча налоговых преференций, а обрабатывающая промышленность, сельское хозяйство, высокие технологии, малое и среднее предпринимательство оказались под тяжелейшим налоговым прессом). Это первое.
Второе – Верховный совет РФ как раз неоднократно поднимал соответствующую тему. Руководители парламента не раз заявляли, что налоговая политика правительства блокирует развитие производства, ликвидирует мотивационные стимулы. Более того, Верховный совет принимал законопроекты, призванные смягчить налоговое бремя для экономики. Так, в январе 1992 года Верховный совет поручил правительству подготовить проект постановления об отмене НДС на продовольственные товары.[1] Месяц спустя Верховный совет подготовил документ о снижении ставки НДС на ряд товаров первой необходимости.[2] Тезисы о снижении налогового бремени для производства, о стимулировании развития мелкого предпринимательства присутствовали в постановлении VI съезда народных депутатов РФ «О ходе экономической реформы в Российской Федерации» от 11 апреля 1992 года. А в начале 1992 года Верховный совет РФ обнародовал проект постановления о снижении налогов для производителей разных форм собственности, в первую очередь НДС.[3] Однако он был отвергнут гайдаровским кабинетом министров. Аналогичный пункт присутствовал и в таком документе как постановление VII съезда народных депутатов РФ «О ходе экономической реформы» от 5 декабря 1992 года.
Между прочим, участники Форму малого предпринимательства, прошедшего 5 декабря 1992 года, затрагивая тему факторов, ведущих к свёртыванию производства — высоких налогов и невозможности получения кредита по льготной ставке, возлагали вину на происходящее как раз на гайдаровское правительство.[4]
Вот и делайте после этого выводы.
Правда о политике Центробанка Виктора Геращенко
По поводу политики Центробанка Виктора Геращенко, поддержанной руководством Верховного совета…. В одной из предыдущих статей писали, что предоставления предприятиям специального кредита для урегулирования кризиса неплатежей Центробанком частично способствовала торможению спада производства. В отдельных отраслях начался небольшой, но экономический подъём. Это признают даже часть либералов. Да и правительственная статистика свидетельствовала о том же самом. Но после того, как через месяц под давлением президента и правительства денежно-кредитная политика была вновь ужесточена, вновь усилились деструктивные тенденции в народном хозяйстве.
Что же касается усиления темпов роста инфляции, то надо иметь ввиду следующее. Во-первых, напомним мысль, зафиксированную в статье президента компании экспертного консультирования «Неокон» Михаила Хазина «Надо стимулировать реальный сектора, а не пугать общество устаревшими догмами». Он подчёркивал, что при общем сохранении либерального характера экономической политики простое накачивание реального сектора деньгами не будет способствовать решению проблемы. Нужна кардинальная смена экономического курса, создание условий для развёртывания производственной деятельности. Так, по словам Хазина, при завышенных тарифах естественных монополиях, отсутствия протекционистской политики, коррупционных издержках нереально добиться оживления производства.
Всё это имеет отношение и к событиям, происходящих в начале 1990-х годов. Несомненно, действия Виктора Геращенко, предпринятые им в августе 1992 года, способствовали хотя бы частичной стабилизации. Но вопросы создания приемлемого уровня налогообложения, протекционизма находились не в компетенции Центробанка. А соответствующие постановления парламента, как мы показали выше, были проигнорированы. В результате предприятия тратили большую часть полученных средств на зарплату, увеличивая количество денежной массы, находящейся в обращении.
А в 1998-1999 гг., когда правительством Примакова – Маслюкова и Центробанком Геращенко был принят комплекс последовательных мер по усилению государственного регулирования экономики и создания благоприятных условий для реального сектора экономики (посредством и оказания финансовой поддержки производству, и снижения налогов, и регулирования тарифов сырьевых и естественных монополий, и использования протекционистских мер), позитивные сдвиги в области производства и в социальной сфере стали заметны всем и каждому.
Во-вторых, вышеупомянутая финансовая операция ЦБ РФ была проведена в августе 1992 года. А когда произошло увеличение темпов роста инфляции? В сентябре 1992 года она составила 11,5%, в октябре – 22,9%, в ноябре – 26,1%, в декабре – 25,4%. Правда также в том, что в сентябре 1992 года произошёл возврат к ультрамонетаристской политике.[5] А инфляция ускорилась позже. Вот и делайте объективные умозаключения.
О важности кредитного обеспечения экономики
Мы неоднократно подчёркивали, что хасбулатовский Верховный совет в целом тоже выступал за возврат к капитализму, что не принесло бы России пользы. Тем не менее, их позиция по вопросу кредитования экономики была вполне логичной. Ведь даже правительства «высокоразвиты государств», учащих страны, которых они «держат за горло», монетаристским святцам, в своей внутренней политики действуют диаметрально противоположным образом. Чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть на американский закон о ФРС. В нём чёрным по белому написано, что политика упомянутой структуры направлена на поддержание роста «денежных и кредитных агрегатов в долгосрочной перспективе на уровне, соответствующем уровню повышения потенциального выпуска в долгосрочной перспективе». Это нужно для того, чтобы «эффективно обеспечить достижения целей максимизации занятости, обеспечение ценовой стабильности и умеренного уровня долгосрочных процентных ставок». Более того, политические власти США полагают, что концентрация внимания исключительно на вопросах, связанных с достижением ценовой стабильности, может способствовать частым и глубоким спадам экономической активности, которые, в свою очередь, приведут к повышению долгосрочного уровня инфляции.
Соответствующие поправки были приняты Конгрессом США в 1977 году. Тогда, после неудачной попытки накачать американскую экономику деньгами и приведшей к всплеску инфляции, а также к разрушению бреттон-вудского каркаса фиксированных курсов ведущих мировых валют, финансовый регулятор, казалось бы, должен сконцентрировать всё внимание на ценовой стабильности. Однако правящие круги избрали иной метод – расширение зоны ответственности Центрального банка, включение в его компетенцию вопросов обеспечения экономического роста и занятости. [6]
Одновременно напомним, что в середине 1980-х годов Всемирный банк обратил внимание на весьма важную сторону дела. Чем больше финансовая глубина экономики, чем выше её монетизация (насыщенность экономики деньгами) и насыщенность кредитами, чем разнообразнее её финансовые институты, тем экономика более развита и тем лучше стимулы для её роста. Поэтому использование метода «золотой середины» — аккуратного роста денежной массы и наблюдения за ценовой стабильностью даёт возможность пройти по лезвию.[7]
Споры о методах проведения приватизации
Наконец, переходим к вопросу выбора способов проведения приватизации государственной собственности. Вообще то в современных условиях, когда в мировой экономике пусть и небыстрый и зигзагообразный, но процесс огосударствления средств производства очевиден всем и каждому, когда новые виды производства требуют огромных капиталовложений (а частный капитал ориентируется на краткосрочные проекты), ставка на разгосударствление представляет собой движения вспять. В результате рано или поздно произойдёт деиндустриализация, со всеми вытекающими последствиями. По крайней мере, ровно это наблюдалось и в Латинской Америке, и в странах Восточной Европы.
А страны, которые сохранили государственную собственность в базовых отраслях экономики (разрешив функционирование частного предпринимательства лишь в качестве дополнения, а не альтернативы общенародному сектору экономики) – как, например, Китай, Вьетнам или Белоруссия, демонстрируют устойчивые темпы экономического роста. Народное хозяйство упомянутых государств идёт вперёд, функционирует на современной самостоятельной основе.
Однако в нашей стране в начале 1990-х годов верх взяла та политическая группировка, которая рассматривала ставку на преобладание частной собственности в качестве панацеи. Про особенность чубайсовской приватизации, равно как и про её гибельные последствия общеизвестно. Повторяться нет смысла. Отметим лишь, что в условиях начала 1990-х годов снятие любых ограничений на приобретение средств производства, предоставление права приобретать предприятия всем и каждому, да и их продажа в пожарном порядке, непременно привела бы к тому, что собственность оказалась бы в руках либо иностранных компаний, либо мафии. Прихватив производственный объект по искусственно заниженной стоимости, «победители» приватизационных сделок, будучи заинтересованными в стремлении «замести следы» махинаций, перепродавали бы полученное даром «на сторону». Но никоим образом не расширяли бы производственную деятельность на предприятиях. Ну а иностранные фирмы, будучи незаинтересованные в наличии сильного конкурента в виде развитой в экономическом отношении России, свернули бы производственную деятельность на захваченных ими объектах.
Ровно всё это и произошло.
Однако и позиция депутатов, выступающих за предоставление преимущественного права представителям трудовых коллективов приобретать предприятия и объекты сферы услуг, носила дискуссионный характер. Несомненно, данная мера могла бы уберечь производственные комплексы от попадания в руки «случайных людей», мгновенно гробивших реальный сектор экономики. По крайней мере, соответствующий вариант взял на вооружение мэр Москвы Ю.М. Лужков. Так, к октябрю 1992 года предприятия бытового обслуживания, общественного питания, магазины не были проданы на коммерческих аукционах. Напротив, согласно данным Москоимущества, к указанному времени 64% предприятий общественного питания, 54% предприятий бытового обслуживания оказались в руках трудовых коллективов.[8]
Да, формально это не укладывается в русло свободной и рваной конкуренции. Но надо же диалектично смотреть на вещи. Важно было сохранить трудовые коллективы, не допустить разгрома производства и сфер услуг. Пусть у руководителей производственных объединений и организаций сферы услуг тоже было рыльце в пушку, но они хоть какими-то производственными и управленческими навыками обладали. Как мы отметили выше, попади они в руки «сторонних инвесторов» (повторим, что таковыми по большей части тогда были обычные мафиозные группировки, махинаторы в виде различных чековых инвестиционных фондов, либо иностранцы), то рабочим местам, производству, сфере обслуживания мгновенно был бы подписан смертный приговор. А это никому не нужно. Абсолютно никому!
Примечательно, что даже часть представителей бизнес-структур сочла методы, используемые Юрием Лужковым (и отстаиваемые Верховным советом в 1993 году), наиболее оптимальными. И утверждали это те, кто никоим образом не был связан с трудовыми коллективами выставляемых в Москве на продажу объектов сферы обслуживания и предприятий. Так, заместитель директора департамента инвестиционных продаж NAL Becar Сергей Чагин, комментируя ставку на коллективы отелей при приватизации гостиничных объектов, заявил следующее: «…это может быть интересно тем компаниям/бизнесменам, которые уже владеют частью этих объектов. Сторонним инвесторам эти отели также могут быть интересны, но больше в спекулятивном варианте – для дальнейшей перепродаже по более высокой цене…».[9]
Между прочим, в Москве в 1990-ые годы, в отличие от страны в целом, экономическая ситуация была совершенно иной. Так, индекс производства промышленной продукции, в процентах к предыдущему году, в 1992 году составил 77%, в 1997 году – 99%, в 1998 году – 102%, в 1999 году – 114%.
Что и требовалось доказать!
Тоже самое, как мы отметили выше, предлагали и народные депутаты.
А разговоры о том, что Советские директора со времён «перестройки» якобы разворовывали имущество предприятий, поэтому, дескать, их надо было даже разбомбить, отбросьте. Убили не мафию, а производство. Напротив, мафия расцвела, а реальный сектор экономики подвергся погрому. Вспомните слова американского менеджера Ли Яккоки о том, что без индустриальной базы не будет национальной безопасности. Точка. Если руководствоваться данной логикой, то можно скатиться до оправдания власовщины либо до восхваления действий разрушителей СССР, которые якобы тем самым боролись с «гнилой партократией» — хотя на самом деле был нанесён удар по государственности, по исторической России.
Напомним, что когда Франклин Рузвельт был избран президентом США, ведущие финансовые и промышленные корпорации тоже погрязли в финансовых махинациях. Речь шла и об уклонении от уплаты налогов, и о нецелевом использовании выделяемых государством ресурсов. Они блокировали развитие страны. Но Рузвельт как патриот своего государства не думал окончательно угробить свою промышленность и открыть ворота для иностранцев и задавить своих производителей. Так бы поступил только агент иностранного государства.
Обе стороны были за возврат к капитализму
Но вернёмся к дискуссиям о выборе методов приватизации. Выше мы отметили, что в глобальном плане это тупиковый путь, независимо от способов её реализации. Несомненно, метод, используемые гайдарами, чубайсами и иже с ними означал немедленную гибель. А то, что отстаивали хасбулатовцы (и что было реализовано в Москве Лужковым) означало пусть не мгновенную кончину, но постепенное нарастание тяжёлой болезни, которая пусть в отдалённой, но перспективе привела бы к концу. Да, в российской столице не произошло одномоментного социально-экономического коллапса, как в России в целом. Но ведь не секрет, что на протяжении последних тридцати лет много столичных промышленных предприятий кануло в лету. А количество финансовых структур, организаций сферы обслуживания растёт в геометрической прогрессии. И это не случайно – ведь современное производство (плюс в условиях нашей страны) требует громадных затрат. А инвесторам невыгодно делать большие капиталовложения. Их интересуют проекты, приносящие им краткосрочную прибыль. К последним относятся финансовые операции, гостиничный бизнес, ресторанный комплекс. Но не реальный сектор экономики.
Словом, нет смысла делать выбор между плохим и очень плохим, между мгновенной и растянутой деиндустриализацией, между быстрой и мягкой приватизацией. Поэтому ни ельцинско-гайдаровская команда, ни хасбулатовцы не предлагали прогрессивный путь развития.
Выше мы подчёркивали, что власти Китая и Белоруссии пошли не по пути приватизации, а по пути выращивания альтернативных секторов экономики в качестве дополнения к государственному, сохранившемуся в «командных высотах». И факт наличия развитой промышленности, сельского хозяйства у белоруссов, растущей индустриальной мощи КНР никем не оспаривается.
[1] Известия, 21 января 1992 года
[2] Известия, 4 февраля 1992 года.
[3] Российская газета, 3 июля 1992 года
[4] Малый бизнес тоже критиковал правительство// Независимая газета, 5 декабря 1992 года
[5] А.Н. Илларионов. Уроки российских реформ.
[6] Денежный омбудсмен. Но не только// Эксперт, № 10 (842) от 11 марта 2013 года
[7] Медицинская карьера банка России// Эксперт, № 10 (842) от 11 марта 2013 года
[8] Мониторинг приватизации//газета КоммерсантЪ, № 18 от 26 октября 1992 года
[9] http://www.arendator.ru/articles/64085-privatizaciya_po_luzhkovu/
Михаил Чистый
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
