Завершается 40-й Московский международный кинофестиваль. Он был скоропалительным и, может быть, потому таким недолгим. В восемь фестивальных дней организаторы уложили двадцать разнообразных программ, как традиционных, так и новых. Не ущемлены были и три конкурсные программы — художественных, документальных и короткометражных фильмов.
ВОПРЕКИ мрачным прогнозам и не очень ласковой погоде, фестиваль всё же состоялся и внёс некоторое оживление в кинематографическую и творческую жизнь. Но, можно с уверенностью сказать, остался незамеченным широкой публикой. К сожалению, этот кинофестиваль давно уже стал делом келейным, узкопрофессиональным и как бы даже не заинтересованным во взгляде «со стороны». В этом году и реклама была весьма ограниченная. Правда, по-прежнему в работе фестиваля принимают участие представители российских киноклубов — они вносят в неё, как говорится, свежую струю. Но в этом году, очевидно, в результате изменения фестивального времени и они не проявили желаемой активности.
Перенос фестиваля с июня на апрель едва не сорвал проведение внеконкурсных российских программ. Надо отдать должное энтузиазму постоянного организатора этих показов Ирины Павловой, настоявшей на их необходимости, тем более что программы эти были уже подготовлены и свёрстаны. Был напечатан каталог, в Большом зале Дома кинематографистов состоялось традиционное открытие, на котором выступил постоянный президент Московского международного кинофестиваля Н.С. Михалков. Но в дальнейшем организаторы столкнулись с большими трудностями. Первый же показ нового художественного фильма был отменён: не привезли картину. И в дальнейшем не всё складывалось по программе. Главное, не хватало залов, которые были расписаны за другими мероприятиями. Но всё же — спасибо энтузиастам — без русского кино на фестивале не обошлось.
Это очень важно подчеркнуть, потому что в других программах русская речь почти не звучала. Понятно, фестиваль международный, но из трёх российских конкурсных фильмов один был снят на армянском, а другой на якутском языке. Может быть, и не следует оспаривать мысль о том, что каждый народ должен говорить в фильме на своём родном языке. А публике, мол, довольно субтитров. Но вспоминается, что на вышеупомянутом открытии российских программ Н.С. Михалков сказал в своём выступлении: американцы не признают иностранного кино, так как не хотят читать титры. Сказано это было с некоторой иронией в адрес американцев. А ведь есть некий резон в их негативизме по отношению к титрам, отвлекающим внимание зрителя от экранного действия.
Безусловно, самый значительный из вошедших в конкурсную программу российских фильмов — «Спитак» режиссёра Александра Котта. Страшное землетрясение, которое 7 декабря 1988 года полностью разрушило армянский город Спитак и погубило десятки тысяч людей, долгое время было за пределами внимания художников. Почти десять лет ждал своего часа сценарий Марины Сочинской, кровно воспринявшей эту народную трагедию. Пока наконец за работу не взялся Александр Котт, широко известный своим недавним фильмом «Брестская крепость». Этот кинорежиссёр явно тяготеет к масштабным кинополотнам, к отображению эпохальных событий. При этом на таком фоне он никогда не теряет главных героев — в них отражаются основные свойства народа.
В «Спитаке» всего один герой, и всё режиссёрское внимание полностью сосредоточено на нём. Услышав о землетрясении, москвич Гор бросает свою налаженную жизнь и устремляется в Спитак — там остались его родители, а с ними первая жена и дочка. С высот, окружающих город, он видит чудовищную картину разрушения и понимает, что спастись в этом аду невозможно. С этой минуты вся его жизнь подчинена поискам близких. Жёсткое реалистическое повествование обретает черты притчи: это уже не прежний Гор ворочает камни на развалинах родительского дома — это былинный богатырь. Не приди ему на помощь армейская строительная бригада со своим подъёмным краном, он бы умер, но не отступил. Тут реальные человеческие черты отступают перед обобщением, перед отчаянной силой, проснувшейся в народе.
Столь же обобщены и образы его красавицы-жены и маленькой дочки. Под развалинами рухнувшего дома они в ловушке, в заточении, но женщина ранена и беспомощна — выход предстоит найти ребёнку. Мать настраивает дочку на поиски пути к спасению как на игру: «Будь кроликом». И «кролик» находит лаз, выбирается на поверхность — прямо к распростёртому на земле, изнемогающему от усталости отцу. Это сказка, а мы-то настроились было на серьёзный рассказ о трагических событиях.
Конечно, историей счастливого спасения близких Гора содержание фильма не исчерпывается, но сказка превалирует над жизнью, разрушает жизненную правду, во имя которой строились декорации, создавалась массовка, собиралась информация от многих участников этих роковых событий. По словам режиссёра, он консультировался даже у бывшего Председателя Совета Министров СССР Н.И. Рыжкова, и тот дал ему ценный совет: не сосредоточиваться на негативной стороне событий — трусости, предательстве, мародёрстве, но показать сплочение и мощь советского народа перед лицом катастрофы. Однако, приняв совет сделать правдивый позитивный фильм, режиссёр ушёл от действительности в сказку. Сам же дух общенародного сопротивления катастрофе остался в намёке.
А ВОТ ОБРАТНЫЙ ПРИМЕР. Фильм «Царь-птица» аннотировался как якутская народная легенда. Но оказалось, это чистейший реалистический фильм о бытовании двух стариков на таёжной заимке где-то на рубеже 20—30-х годов прошлого века, в так называемом балагане, на крошечном островке тепла, затерянном в снегах. Ни детей, ни близких — старая супружеская пара выживает скорее по инерции существования. Но это только на первый поверхностный взгляд. Сколько человеческого тепла в их существовании, сколько ясности и осмысленности в их понимании жизни как процесса, необходимого для порядка мироздания.
Но вот происходит неожиданное событие: таёжную заимку начинает посещать редкая в этих местах птица — великолепный орёл. Сначала старики боятся его, как выходца из другого мира, из пугающего предания. Но мало-помалу свыкаются с его присутствием в их жизни. А потом орёл, однажды загнанный стужей в тёплый балаган, и вовсе становится как бы членом их семьи. Идея гуманизма, единения с вечной природой тонко и проникновенно выражена режиссёром Эдуардом Новиковым, артистами Дмитрием Петровым и Зоей Поповой.
Однако эта скромная и прекрасная идиллия почему-то должна закончиться трагической развязкой. Орла убивают злонамеренным выстрелом местные комсомольцы-красноармейцы. Зачем понадобился режиссёру этот антисоветский штрих, останется на его совести.
Третий российский фильм «Ню», показанный в конкурсе ММКФ, честно говоря, внимания не заслуживает. Его сняла молодая китаянка, студентка ВГИКа Ян Гэ. Она тут едина во всех лицах — автор сценария, режиссёр, исполнительница главной роли и продюсер. По сути, это вполне приемлемая учебная курсовая работа. Студентка Ян Гэ, уже засветившаяся перед камерами в известной телепрограмме «Голос», вдоволь покрасовалась на экране, продемонстрировала все свои прелести в обнажённом виде и даже спела что-то с ухватками эстрадной звезды. Весь 60-минутный фильм, как говорится, о себе, любимой. Что же волнует эту особь? Как бы поскорее расстаться с невинностью — не везёт ей в этом плане. Видимо, других проблем у китайской студентки в Москве нет.
Это далеко не единственный фильм фестиваля, балансирующий на грани порно. Но заявлять такую ничтожную поделку как представляющую якобы сегодняшнее российское кино просто смешно. К тому же все эти «девичьи» муки с точки зрения весьма раскованной современной молодёжи яйца выеденного не стоят. Однако говорят, что у китаянки есть поддержка в жюри. Не исключён и какой-то приз.
Ждать итогов долго не придётся — 26 апреля вечером будут оглашены результаты.
Лариса ЯГУНКОВА.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
