О чём бы сегодня ни шёл разговор на Хайнане, его осью, явной или слегка припрятанной, является туризм. Но какое отношение к туризму может иметь деревня? Оказывается, огромное. Порой связи настолько неожиданные, что иностранцам остаётся только удивляться. Хотя есть и проблемы, лежащие на поверхности. Поскольку самая молодая провинция должна стать магнитом и для иностранцев (пока они в турпотоке составляют не более 10%), то совершенно очевидно, что ей придётся тянуться за миром офисов, она не должна портить образ Китая в глазах иноземных гостей. Между тем 30 лет назад, пока Хайнань являлся уездом, большинство его населения было деревенским. Оно занималось сельским хозяйством и рыболовством. Изменить облик деревни куда труднее, чем заложить новый город или возвести уникальные отели. И всё же и лицо, и уклад хайнаньской деревни активно меняются.
ПОСЛЕ ЗНАКОМСТВА с достопримечательностями центра провинции Хайкоу и нового экономического района Янпу с его портовыми и заводскими сооружениями нашу журналистскую группу повезли в деревню. Два десятилетия назад, когда мне довелось первый раз побывать в КНР, новая деревня тоже была среди объектов нашего знакомства с братской страной. В богатом уезде Суси образцово-показательная деревня напоминала посёлок городского типа, состоящий из новеньких, с иголочки, коттеджей. Дома производили неизгладимое впечатление. Сопровождавший нас товарищ спокойно сказал: «Замечательная деревня. Только ты не думай, что у нас все деревни уже такие».
Но тогда особый интерес вызывало как раз то, что было типично для всей китайской деревни, которая по инициативе Коммунистической партии Китая сравнительно недавно отказалась от коммун и вернулась к индивидуальному аграрному производству. Мы видели, как старательно трудились в весеннюю пору женщины и мужчины на своих делянках. Средняя площадь земельного надела в юго-восточном Китае составляла 5 соток. Крестьянин-частник получал с каждой из них урожай заметно выше, чем в бытность коммун, которые в ту пору технически были почти безоружными. Но от вопроса о себестоимости получаемой продукции наши гиды 20 лет назад как-то ловко уклонялись.
В деревне Шендзин нас ждали. Пропагандистка из местного парткома КПК очень толково рассказала, что не так давно это была типичная деревня, каких многие сотни на острове. Крестьянские наделы здесь немногим больше, чем на юго-востоке континентального Китая: полоса между морем и горами достаточно узкая. Деревня, в которую нас привезли, была, по словам пропагандистки, «обычной, довольно бедной». Наглядным воплощением старого быта стало специально сохранённое, в роли наглядного пособия, жилище, которое было обитаемым всего 10 лет назад. Сказать, что это «скромное жилище», — означало бы его похвалить. Земляной пол, на котором спали взрослые и дети (но будем помнить, что это — уже тропики), мебель деревенская, похожую можно увидеть в иных российских краеведческих и тем более этнографических музеях, хранящих экспонаты XIX века.
В Шендзине не было ни школы, ни детских площадок, не говоря уж о детсадах. Хозяйство в значительной мере было натуральным, годовой денежный доход от продажи сельхозпродукции, как сообщила пропагандист, составлял 2170 юаней на душу населения. Теперь, с удовлетворением подчеркнула работница парткома КПК, средний душевой доход в деревне 13 тысяч юаней. 5 лет назад рабочие большого современного пекинского технопарка зарабатывали за год примерно столько же. Об истоках 6-кратного увеличения доходов гид не рассказала, так как хозяева торопились показать возведённые в последние годы новые дома. В километре от деревни построена школа. Несколько её выпускников уже учатся в вузах за счёт государства, но с обязательством, получив диплом, вернуться в родную деревню.
Тон Ятао встретил нас доброжелательно. Рассказал, что в его семье двое детей. В этом смысле мы общались с типичной здешней семьёй: в деревне 53 двора, население 208 человек. Жена Тона с гордостью показала висевшие на стене 8 грамот, полученных детьми в школе. Журналистка из Бишкека Нина Никифорова поинтересовалась, намерены ли родители отправлять детей учиться в вузе. Тон и его жена разулыбались: это — их мечта.
О приличном материальном благосостоянии семьи свидетельствовала резная мебель. К тому же во дворе стояли мотоцикл с прицепом и автомобиль-грузовичок.
Постепенно в разговоре выяснялись источники существенного изменения благополучия крестьян. Кстати, Шендзин удостоена почётного звания «Китайская национальная деревня». Все дома здесь новые. Они рассчитаны на то, что в них на несколько дней могут поселиться гости: китайские или иностранные туристы. При этом хозяева готовы им предоставить не только дом, но и стол. У деревни заключён договор с туристической компанией. Местный партком внимательно следит, чтобы обе стороны его полностью выполняли. Так туризм привёл к изменению деревенского лица, новые двухэтажные дома делают его весьма привлекательным. При этом такая постройка сохраняет сельские особенности образа жизни.
Но ещё важнее, что туризм привёл к изменению хозяйственного уклада хайнаньской деревни. Выяснилось, что новые дома построены крупной аграрной компанией с частным капиталом. Экономический интерес агрокомпании в том, что крестьяне сдали ей в аренду землю, которая дана государством им в вечное пользование. Земля в тропиках бесценна. Ради земли арендаторы предпочли не ремонтировать старые жилища, а построить новые. В результате деревня стала много компактнее, а площадь сельхозугодий выросла.
Арендная плата, получаемая крестьянами у компании, — вот первый новый источник доходов крестьян Шендзины. Второй источник — зарплата. За землёй, которую арендовала компания, требуется уход. Жители деревни стали наёмными работниками агропредприятия. Третий источник дохода я уже называл: временное проживание туристов в домах у деревенских жителей. У Шендзины выигрышное местоположение. Во-первых, она находится между долинами двух рек, во-вторых — на пересечении магистралей.
НО ОСОБОГО ВНИМАНИЯ заслуживает то, что решены далеко не локальные проблемы. Во-первых, новая деревня на Хайнане — это типичное явление. Мы посетили в разных уездах острова четыре деревни. У них разные архитектурные решения. Но все они повышают туристическую привлекательность провинции. Однако ещё важнее, что они позволяют ослабить социальные контрасты туристского рая: показное благополучие отдыхающих и относительно скромные доходы местных жителей. Говорят, при посещении Хайнаня в 2010 году на серьёзность этой проблемы обратил внимание Генеральный секретарь ЦК КПК Си Цзиньпин.
Не менее важна ещё одна социальная грань изменения хозяйственного уклада хайнаньской деревни. Найден специфический способ роста концентрации сельскохозяйственного производства. Арендующие землю агрокомпании получили возможность широко применять технику, заметно повышать производительность сельскохозяйственного труда, существенно снижать себестоимость продукции. Мелкотоварное хозяйство в условиях социалистического строительства, в том числе с китайской спецификой, не может долго оставаться магистральным путём развития важнейшей отрасли экономики. На Хайнане помог изменению экономического уклада туризм. Очевидно, китайским товарищам придётся искать пути решения этой социально-экономической и общественно-политической проблемы с учётом особенностей каждого региона этой великой страны.
Автор: Виктор ТРУШКОВ, спец. корр. «Правды». Хайнань — Москва.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
