По материалам публикаций на сайте газеты «Советская Россия»
Время критически отнестись к навязанным либерализмом «кумирам».
Не секрет, что Запад активно использовал Андрея Сахарова и Александра Солженицына для ликвидации СССР и прихода к власти в России прозападных русофобских сил, как и случилось в 1991–1993 годы. Существенное отличие Сахарова от Солженицына в том, что если Андрей Дмитриевич был крупным ученым мирового уровня, то Александр Исаевич на стезе своей основной деятельности – писательской был, на мой взгляд, не слишком значительным для русской литературы писателем, незаслуженно вознесенным находившейся под западным (фактически – оккупационным) влиянием российской властью на олимп общественного внимания. Сегодня, когда с высоких трибун постоянно говорится о суверенитете России, патриотизме, национальных интересах, возвышение Солженицына выглядит, мягко говоря, неестественным. Не имеет морального права Александр Исаевич Солженицын быть моральным авторитетом в современной России. Не имеет!
В подтверждение приведу некоторые малоизвестные широкому кругу читателей факты и документы, проливающие свет на историю взаимоотношений А.И. Солженицына и Михаила Александровича Шолохова из книги доктора филологических наук Николая Федя «Жизнь и сочинения Шолохова». Отрывки из нее под заголовком «Художник и власть» напечатал журнал «Молодая гвардия» (№3, 1994 г.).
26 декабря 1962 года Солженицын послал Шолохову в станицу Вешенскую письмо-открытку следующего содержания: «Глубокоуважаемый Михаил Александрович! Я очень сожалею, что вся обстановка встречи 17 декабря (на приеме Н.С. Хрущевым деятелей литературы и искусства. – В.К.) совершенно для меня необычная, и то обстоятельство, что как раз перед Вами я был представлен Никите Сергеевичу, – помешало мне выразить мое неизменное чувство: как высоко я ценю автора бессмертного «Тихого Дона».
Прямой, не боявшийся в свое время перечить самому Иосифу Сталину, Шолохов не повелся на лесть и в письме от 8 сентября 1967 года в секретариат Союза писателей СССР высказал критическую оценку ряда произведений А.И. Солженицына:
«Прочитал Солженицына «Пир победителей» и в «Круге первом». Поражает – если так можно сказать – какое-то болезненное бесстыдство автора», указывающего «со злостью и остервенением на все ошибки, все промахи, допущенные партией и Советской властью… Что касается формы пьесы, то она беспомощна и неумна. Можно ли о трагедийных событиях писать в оперативном стиле, да еще виршами. Такими примитивными и слабенькими, каких избегали в свое время даже одержимые поэтической чесоткой гимназисты былых времен! О содержании и говорить нечего. Все командиры, русские и украинец, либо законченные подлецы, либо колеблющиеся и ни во что не верящие люди…
Почему в батарее из «Пира победителей» все, кроме Нержина и «демонической» Галины, никчемные, никудышные люди? Осмеяны русские солдаты («солдаты-поварята») и солдаты татары? Почему власовцы – изменники Родины, на чьей совести тысячи убитых и замученных наших, прославляются как выражение чаяний русского народа?»
Николай Федь подчеркнул: «…Шолохов увидел то, что тщательно скрывал Солженицын, – его антикоммунизм и антисоветизм – не что иное, как крайнее выражение русофобии… Шолохов глубоко уважал мысль и поступок, если они были искренни и сколько-нибудь благородны. Здесь же, может быть, впервые в своей жизни (а в ней было немало поистине трагических страниц), столь отчетливо увидел перед собой ухмыляющееся лицо патологической ненависти, прикрытое маской советского писателя…
В отличие от иных политиканствующих секретарей и трусивших писателей, Шолохов не мог не назвать вещи своими именами. Нет, он должен был – иначе не был бы Шолоховым! – сказать то, что сказал. При этом расставил точные акценты: «оперативный стиль», низкий художественный уровень; в личном плане «мания величия», «болезненное бесстыдство», «злость и остервенение», а в общественно-политическом – гнусная клевета на советских людей, прославление изменников Родины как выразителей чаяний русского народа, недоброжелательство к простому русскому человеку…
Всей своей последующей жизнью Солженицын блистательно подтвердил справедливость шолоховских выводов. В художественном отношении он так и остался на уроне «оперативного стиля», а его любимые герои, за редким исключением, по-прежнему люди с комплексами либо предатели».
Довольно скоро после письма Шолохова в секретариат СП лицемерное подобострастие Солженицына по отношению к Михаилу Александровичу обернулось злостью, клеветой, нашедшими отражение, в частности, на пресс-конференции в Стокгольме 12 декабря 1974 года. Солженицын отмечал: «Тихий дон» написан в чужом ключе по отношению к собственному автору. Автор (не будем говорить Шолохов) посвящает всю книгу защите казачества против иногородних и его сепаратизму от России. Шолохов же как раз иногородний и всей своей деятельностью проводит линию, прямо противоположную автору этого романа». И далее в том же ключе.
Не гнушался Солженицын клеветать и на главного конструктора Победы над фашизмом Иосифа Сталина. Он же, Солженицын, транслировал в массы ложь о немыслимом количестве жертв репрессий, более чем на порядок превосходящем официальные цифры. И сейчас лжецы и негодяи продолжают распространять в интернете клевету на вождя, приписывая ему взятые с потолка то 50, то 66, то 100 миллионов «безвинно загубленных душ». Не случайно действовавшие вкупе с Западом и его спецслужбами внутренние устроители русофобского переворота в СССР и России в 1991–1993 годы взялись всячески возносить Солженицына, призывавшего в своем манифесте «Как нам обустроить Россию» к расчленению СССР. Да-да! Именно к тому, о чем мечтали Гитлер и все остальные враги России всех времен.
Солженицын, к примеру, советовал «безотложно, громко, четко объявить: три прибалтийские республики, три закавказские республики, четыре среднеазиатские, да и Молдавию, если ее к Румынии больше тянет, эти одиннадцать – да! – НЕПРЕМЕННО И БЕСПОВОРОТНО будут отделены».
А чего стоит его льстивое обращение к США, сделанное при нахождении в этой стране 30 июня 1975 года: «Я друг Америки… США давно проявили себя как самая великодушная и самая щедрая страна в мире… Ход истории сам привел вас – сделал мировыми руководителями… Пожалуйста, побольше вмешивайтесь в наши внутренние дела». Солженицын, по свидетельству ряда источников, находясь в Канаде, в телефонном разговоре с Ельциным, приехавшим в 1992 году в США, советовал отдать Курильские острова Японии.
После того как обнаруженные черновики шолоховской рукописи «Тихого Дона» по инициативе Владимира Путина были выкуплены из частной коллекции и стали собственностью государства, обвинения Шолохова в плагиате лопнули окончательно. Но отнюдь не развеялось неприятное ощущение от лживости и маниакальной гордыни Александра Исаевича Солженицына. Что, собственно, подчеркивается высказываниями многих известных и уважаемых людей.
В своем обращении к автору «Архипелага ГУЛАГ» герой обороны Сталинграда, бывший командующий легендарной 62-й армией В.И. Чуйков написал: «Не могу перенести такой клеветы. Клеветы на армию, которая спасла человечество от коричневой чумы и которая заслужила благодарность всех прогрессивных людей мира… От имени живых и погибших в бою сталинградцев, от имени их отцов и матерей, жен и детей я обвиняю вас, А. Солженицын, как бесчестного лжеца и клеветника на героев-сталинградцев, на нашу армию и наш народ. Я уверен, что это обвинение будет поддержано всеми сталинградцами. Они все как один назовут вас лжецом и предателем».
Не менее остро высказался Маршал Советского Союза А.В. Василевский: «В советской, да и в прогрессивной иностранной литературе давно и неопровержимо утвердилось мнение о Власове как о приспособленце, шкурнике, карьеристе, изменнике. Лишь отщепенец А. Солженицын, перешедший на службу самым реакционным империалистическим силам, в своем циничном антисоветском произведении «Архипелаг ГУЛАГ» восхваляет и воспевает Власова, власовцев и прочих предателей Советской Родины, прославляет их за то, что они ненавидели советские порядки, пошли против собственного Отечества и могли бы, по Солженицыну, добиться успеха, если бы гитлеровцы лучше их организовали, больше им доверяли».
Философ Александр Зиновьев, который был диссидентом, подчеркивал: «Идеи Солженицына явились теоретической базой для разгрома большой России в 1991 году… Российская цивилизация понесла чудовищные материальные и моральные потери. От большой России откололось колоссальное пространство, а десятки тысяч предприятий превратились в ржавую гниль. 25 миллионов русских оказались вне Родины. Куда девалась наша фундаментальная наука? 250 тысяч ученых, докторов наук в разных сферах покинули Россию и работают на Западе. Где наша система образования, которая в 1984 году на международной конференции была признана лучшей в мире? Где наши пояса стратегической безопасности – со списанными в утиль, уничтоженными ракетами и проданным за бесценок ураном? Где, наконец, наши союзники? Спросите у Солженицына!»
С.В. Михалков в интервью журналу «Шпигель» отметил: «Ничто не может меня волновать в книге господина Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». Я не вижу в ней художественных достоинств, но вот оскорбить мою страну и исказить историческую действительность ему удалось. Как, впрочем, это удавалось Солженицыну во многом, что выходило из-под его пера в последние годы… На мой взгляд, он с полным основанием может быть назван литературным власовцем».
Не понаслышке знавший лагерную жизнь Варлам Шаламов высказался так: «Талант у Солженицына более чем средний… Солженицын – футбольный мяч, который перепасовывают два форварда Би-би-си. Солженицын – не вратарь, не защитник и не форвард, не капитан команды. Он – мяч» («Вечерние беседы», середина 1970-х).
Будучи депутатом Мосгордумы, категорически выступил против установки памятника Солженицыну в Москве народный артист РСФСР Николай Губенко. По словам Николая Николаевича, все предложения Солженицына «способствовали только одному – разрушению России. Он стал знамением ее разрушения. И мое личное мнение: за что и получил Нобелевскую премию».
Не так давно высказал свое мнение о Солженицыне и повторивший гулаговскую тему романом «Обитель» (о лагере на Соловках) Захар Прилепин. В «Пятой газете» от 17 октября 2023 года появилась его обширная статья под названием «Убийственная ложь». Аргументы Прилепина весьма убедительны. Понятное дело, писатель в художественном произведении имеет право на художественный вымысел, но вымысел не должен оборачиваться подменой исторической правды откровенной исторической ложью. Прилепин пишет: «В «Архипелаге ГУЛАГ» Солженицын посвятил восстанию 1954 года главу «40 дней Кенгира». Скажем прямо – автор почти все события в своем повествовании, мягко говоря, переиначил». Переиначил еще как! Прежде всего, по словам Захра Прилепина, Солженицын обошел в кенгирском восстании «ключевую роль оуновцев». Прилепин высвечивает такую деталь: «Заключенные у Солженицына – белые и пушистые. Сплошь невинно осужденные трудолюбивые селяне и неполживые интеллигенты – жертвы кровавого сталинского режима. А охрана и администрация – садисты, лгуны и ненаказанные преступники. Все поголовно. Кроме разве что одного-единственного – охранявшего в свое время такой же лагерь Сергея Довлатова».
Между тем основную часть заключенных составляли националисты из ОУН и «Лесные братья» из прибалтийских республик. Русских было мало, всего 13 процентов – в основном власовцы. Согласно докладной записке министра внутренних дел С.Н. Круглова и генерального прокурора СССР Р.А. Руденко в Совет Министров СССР и ЦК КПСС, «в этом лагерном отделении содержится особый контингент осужденных за наиболее опасные контрреволюционные преступления». Вот вам и «белые и пушистые»!
На первый план в качестве лидера восстания Солженицын выводит «советского офицера» Капитона Кузнецова. Он у Солженицына вовсе не служивший у немцев предатель, а боевой герой-подполковник, вся вина которого в том, что кто-то из его подчиненных перешел на западную сторону оккупированного союзными войсками Берлина. Но судя по приведенной Захаром Прилепиным выдержке из справки спецотдела Степного лагеря МВД, Кузнецов Капитон Иванович в мае 1942 года попал в плен. Находясь в Перемышленском лагере военнопленных, вступил в связь с зондерфюрером Райтером, по рекомендации которого был назначен комендантом лагеря русских военнопленных. Занимался вербовкой военнопленных для сотрудничества с немцами. Принимал участие в карательных экспедициях против советских партизан».
Прилепин считает: «…исторически недостоверные произведения Солженицына следует исключить из школьных программ!» Трудно с этим и с ранее звучавшим предложением не согласиться. Видимо, параллельно власти следует задуматься о целесообразности повсеместного увековечивания «друга Америки», «великого писателя» Солженицына в названиях улиц, памятниках. В Твери же, надеюсь, депутаты Городской думы проявят самостоятельность и примут решение об удалении из центра города появившегося, вопреки воле граждан, граффити Солженицына.
Перед депутатами, чиновниками, политиками (если они хотят следовать исторической правде, защите национальных интересов и элементарному здравомыслию) стоят задачи, которые, так или иначе, предстоит решать в отношении и ряда других искусственно созданных либералами брендов. Непростые это, прямо скажем, задачи, если иметь в виду, что чиновничество в русской провинции в массе своей беспамятливо, невежественно, несамостоятельно во мнении, склонно к показухе. Оно создавалось под задачи вчерашнего (либерального) дня, когда не стоял остро вопрос о национальных интересах, суверенитете России, о необходимости не «пилить бабло», а творчески организовывать самостоятельное развитие и сохранение народа. Посему крайне значимыми представляются размышления философа Александра Дугина на его ТГ-канале: «Сети либералов настолько внушительны и могущественны, что с ними трудно сладить, тем более Путин выбрал стратегию очень постепенного их выдавливания. Тут даже непонятно, кто вымрет первым – они или русское население. Да, они стареют и уходят в мир иной или уезжают за рубеж. Но и с собой они забирают целые русские поколения, развращенные, сбитые с толку, подкупленные, зараженные вирусом, сведенные с ума, пущенные по ложному кругу… Поэтому надо двигаться вперед быстрее. По пути Путина. Но все же быстрее. Надо оперативно менять положение дел в культуре, образовании, информации, политической жизни. То, что там сейчас, условиям СВО в конце второго года вообще не соответствует».
Когда же мы наконец распрямимся, стряхнем морок русофобствующей либеральщины, освободимся от глубинного масонского влияния, сбросим ярмо кланово-криминального, тупого и наглого феодализма и в полной мере ощутим себя хозяевами на своей родной русской земле?
Валерий КИРИЛЛОВ
г. Андреаполь, Тверская обл.
Комментарий редакции: Исторические деятели в определённой степени представляют собой политические символы. На кого следует ориентироваться? Кого мы готовы взять за образец? Какие идеалы должны восторжествовать в стране? Ответы на перечисленные вопросы крайне важны — особенно в непростое для России время. Действительно сейчас наша страна борется за своё выживание, против натиска западного «глобализма», бросившего перчатку Русскому миру, единству и независимости нашего государства. В этих условиях невозможно героизировать тех, кто ранее осквернял Отечественную историю, кто поливал грязью подлинных героев Отчизны, кто призывал иностранные государства нанести нашей стране урон. К таковым деятелям, без всяких сомнений, относятся сахаровы, солженицыны и прочие. Впрочем, дело не ограничивается теми, о ком идет речь в статье. А Борис Ельцин, в честь которого открываются центры, разве не зарекомендовал себя проводником интересов коллективного Запада и предателем национальных интересов России? Вопрос абсолютно риторический. Поэтому чем раньше представители пятой колонны получат жёсткое осуждение на официальном уровне, чем раньше произойдёт отказ от гибельной доктрины прозападного неолиберализма, тем лучше для России. Но подобное станет реальностью только при переходе к социализму.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
