По материалам публикаций на сайте газеты «Правда»
Автор статьи — Алексей Васильев, академик РАН
С новой книгой, дорогой академик!
За многие годы в редакции «Правды» работало и росло немало людей поистине выдающихся. Если говорить о выросших здесь наиболее видных учёных, то непременно надо назвать академика Алексея Васильева.
Ветераны нашей газеты помнят, что в далёком 1962-м совсем юным стажёром пришёл он после окончания МГИМО в один из международных отделов «Правды». Неуёмная энергия и знание языков сразу же повели его в самые экзотические командировки, а на газетных страницах это отразилось интереснейшими, яркими публикациями.
И как только при такой интенсивной репортёрской мобильности успевал он заниматься ещё и наукой! Но ведь занимался, причём весьма упорно и глубоко. Его кандидатская, а затем докторская диссертации получили очень высокую оценку в отечественных профессиональных кругах. А с дальнейшими научными трудами, особенно по Ближнему и Среднему Востоку, пришло и мировое признание.
Ныне Алексей Михайлович Васильев — действительный член Российской академии наук, почётный президент академического Института Африки. Однако из-под его пера выходили и выходят не только сугубо научные исследования, но и талантливые журналистские, писательские книги, в которых он опирается на собственные впечатления тех лет, когда в разных странах представлял «Правду» как её корреспондент.
Такова и новая, только что вышедшая книга «Война во Вьетнаме». Эта война империалистов США против вьетнамского народа, длившаяся почти 15 лет, стала самой кровопролитной после Второй мировой. Между тем ныне многие о ней даже не помнят, что нормальным считать никак нельзя. Великолепная книга академика-правдиста восстанавливает справедливость!
Самое главное в том, что она убедительно отвечает на вопрос, вынесенный автором в подзаголовок: почему американцы потерпели поражение. Ведь силы-то, казалось, были абсолютно несоизмеримыми.
Алексей, служивший военным корреспондентом «Правды» во Вьетнаме с 1967 по 1969 год, многое своими глазами видел и многое понял. А теперь, полвека спустя после окончания той войны, он добавил к личным своим свидетельствам воспоминания советских людей, участвовавших в войне на стороне Вьетнама, и многочисленные воспоминания американцев, а также документы о советско-американских отношениях того времени.
Словом, «перелопачен» колоссальный по объёму материал. И рассказ автора, сопровождаемый его размышлениями, интересно читать от начала до конца.
Мы в газете, к сожалению, можем дать лишь некоторые фрагменты.
Виктор КОЖЕМЯКО,
член редколлегии «Правды».
Защитники «Пасти дракона»
В глухих джунглях одной из стран, где разместились американцы, три месяца грохотали взрывы. На мост, нависший между двумя скалами, с рёвом пикировали бомбардировщики, пускали ракеты, бросали в реку торпеды. Но это, собственно, был не мост. Американские лётчики разносили в клочья макет настоящего моста, расположенного близ вьетнамского города Тханьхоа. Это место вьетнамцы называют Хамжонг — «Пасть дракона». Я уже упоминал о нём.
…Мы сели в газик и по перепаханной взрывами и в который раз восстановленной дороге направились на зенитную батарею. Проехали у подножия красно-рыжих холмов и поднялись на небольшую седловину. Сверху сквозь утренний туман открывался вид на зелёное море рисовых полей, по которому плыли паруса небольших скал. Вдалеке поднимались гряды островерхих холмов, они напоминали сказочные чудовища. Колючий кактус нависал над ходами сообщения, пробитыми в склоне холма. Нас повели мимо дежуривших у зачехлённых орудий солдат, мимо радаров, мимо цистерн с водой, закопанных в землю, мимо надраенных до блеска и замаскированных ветвями походных котлов. Около небольшого цветника свободный от дежурства солдат выкладывал из разноцветных камней серп и молот. Два дня назад снаряд, пущенный с самолёта, попал в цветник.
Блиндаж: три наката брёвен и метр земли над головой, портреты В.И. Ленина и Хо Ши Мина на стене, надпись над входом: «Учиться, всё время учиться, чтобы лучше бить врага»…
Командир батареи лейтенант Нгуен Ти Конг, ветеран ещё войны Сопротивления против французов, хорошо помнил первый налёт.
3 апреля 1965 года полторы сотни самолётов волнами заходили на мост и обрушивали на него тонны взрывчатки. Американские лётчики действовали спокойно и нагло, не ожидая серьёзного сопротивления, рассчитывая застать врасплох вьетнамцев. На военных картах Пентагона Хамжонг, видимо, уже перестал существовать, уже была «перерезана» дорога №1, основная железнодорожная и автомобильная артерия, связывающая Юг и Север Вьетнама, составная часть Тропы Хо Ши Мина. Лётчики явно не ожидали такого массированного зенитного огня, такого яростного сопротивления, с которым столкнулись; они понесли потери. На следующий день в налёте участвовало ещё больше боевых машин противника, и опять безуспешно. Так началась тысяча дней и ночей нечеловеческого напряжения зенитчиков, связистов, железнодорожников, строителей, ополченцев, шофёров, отстоявших мост.
Самолёты нападали большими группами и в одиночку, на предельно больших и предельно малых высотах. На мост обрушили несколько тысяч тонн бомб, сотни ракет «воздух—земля». В реку сбрасывались плавучие мины, затем торпеды. Американцы, по вьетнамским данным, потеряли здесь почти сотню самолётов, стоимостью в сотни миллионов долларов, а мост продолжал стоять. Сержанта Нгуен Ван Дьена, командира орудия, во время одного боя ранили. Истекая кровью, он стоял, прислонившись к брустверу, и командовал огнём. На позиции в это время находилась группа ополченцев из соседних деревень. Они проходили практику стрельбы из зениток. Когда начался налёт, они заменяли раненых, подносили снаряды. Среди них были две девушки. Понадобилась кровь, чтобы спасти тяжелораненого, они первыми предложили свою. У одной группа крови была подходящей.
Были десятки боёв, больших и малых. Мужали юноши-зенитчики, росло их мастерство. У самого опытного из них на счету около трёхсот боёв. Самый молодой провёл десять боёв.
В дивизионе средний возраст бойцов 21 год. Проходя мимо люка, который вёл в глубокий блиндаж, я увидел юношу, читавшего книгу. Оказалось, «Физика» для девятого класса. В одном из главных ходов сообщения висело объявление о прошедшем собрании членов Союза трудящейся молодёжи Вьетнама. «Обсудили итоги нашей службы и работы за месяц. Удовлетворительные результаты достигнуты в освоении боевой техники… Итоги рейда по санитарному состоянию удовлетворительные. Наши отрицательные черты — в блиндажах мало шуток и смеха».
— Как проводите свободное время? — спросил я наводчика, отдыхавшего после дежурства в блиндаже на циновке.
— У нас своя самодеятельность, бывают вечера танца и, конечно, кино. Много советских фильмов о войне. Совсем недавно видели «Подвиг разведчика». Заглядывают к нам ансамбли песни и танца. В свободное время ходим в соседние деревни, помогаем в поле, ремонтируем кое-какую технику.
…Мы спускались по разбитой дороге, по которой подвозят снаряды на батарею. Внизу раздался гудок паровоза. Очередной состав двигался через мост. Его пропускала колонна грузовиков. Вот прогромыхал последний вагон, тотчас раздалось урчание моторов. Через реку двинулись автомашины. Мост был открыт. Он не смог простоять всю войну. Американцы совершенствовали технику бомбометания и ударов ракет «воздух-земля». Группа самолётов, запустив ракеты с лазерным наведением, смогла взорвать мост. На войне как на войне.
Дороги
— Вы, журналисты, любите снимать мосты в красивом ракурсе. Так можно невольно раскрыть врагу военную тайну… Некоторые полагают, что всё уже давным-давно сфотографировано американскими самолётами и спутниками. Но с самолёта минимальный угол наклона при фотографировании — 20 градусов. Если же фотография сделана на уровне земли, она очень удобна для изучения…
Так говорил сухощавый, просто одетый человек с седыми, пепельного оттенка волосами. Его глаза светились умом и твёрдостью, энергичное лицо было несколько вытянутым, овальным, а не округлым, как у большинства вьетнамцев. Это был министр транспорта ДРВ Фан Чонг Туэ. Кадровый политработник и военный, он стал министром в 1961 году, и сейчас на его плечах лежала ответственность за все шоссейные и железные дороги страны, все мосты, паромы, переправы, баржи, морские суда, причалы, порты, грузовые автомобили, паровозы, вагоны, школы шофёров, ремонтные мастерские.
— В принципе у нас восьмичасовой рабочий день, но американцы бомбят круглосуточно, вот и приходится нарушать режим, — шутит он.
Хорошую форму при чудовищной нагрузке министр поддерживает теннисом. Да! Во время войны!
— Болеть или стариться, — шутит он, — слишком большая роскошь, мы должны быть готовы к длительной войне.
В кабинете Фан Чонг Туэ висит карта, где заштрихованы сотни участков — транспортные артерии, подвергшиеся бомбардировкам. Одна из таких дорог тянется вдоль моря в провинции Нгеан. Я был там в апреле 1967 года и несколько раз позднее. Хотя уже немало сказано о дорогах и переправах, расскажу о своих наблюдениях ещё раз.
…Деревня в Нгеане. Рёв самолётов. Разрывы тяжёлых фугасок. Отвратительное чмоканье хлопушек шариковых бомб. Сухой лай зениток. Тёмные лица крестьян под соломенными коническими шляпами. Если проползти на животе по траншее вот на тот холмик, то увидишь море.
Оно сине-искристое, манящее, неправдоподобно прекрасное и недоступное. Серые силуэты кораблей. Вспышки залпов, густой свист, разрыв снаряда, тугая воздушная волна.
Мы ждём темноты. В глубоком овраге, замаскированные ветками, стоят два десятка автомашин. В 5 километрах от нас в красноватом склоне горы вырыты пещеры для огромных жуков-грузовиков. Американцы, видимо, знают, что здесь есть машины, идущие на Юг. Знают и присылают новые самолёты на смену тем, что израсходовали горючее. Лают зенитки. Шофёры раскрыли белые тряпочки и меланхолически жуют клейкий рис, запивая его водой из фляжек.
Наступил нереальный, какой-то сюрреалистический вечер в дрожащем жёлтом отблеске осветительных ракет, спускаемых на парашютах. И зашевелилась земля. Застучал барабан. По его зову десятки мужчин и женщин в одинаковых коричневых куртках и штанах, которые кажутся чёрными в темноте, потянулись с коромыслами, корзинами, лопатами и кирками на дорогу засыпать воронки. Сработал налаженный механизм организации транспорта. Звякнул телефон в овраге у шофёров, заурчали моторы, и автомашины, похожие на поросшие кустарником холмики, потянулись к переправе. Но не к той, что была рядом — эту американцы таки разнесли, и сейчас сапёры выуживали обломки парома, — а вверх по реке.
Наш газик съехал к воде. Из-за излучины припыхтел катер, двое весёлых белозубых юношей брёвнами-рычагами подняли на уровень берега мостик, по короткому свистку на паром въехало ещё несколько грузовиков. Мы поплыли. В нескольких километрах от нас грохотала бомбёжка.
— А если засекут?
Командир парома сказал что-то по-вьетнамски.
— Это новая переправа, американцы о ней ничего не знают, — перевели мне.
Двадцатилетний командир парома пристроился под навесом, вынул карманное зеркальце и, подсвечивая лицо электрическим фонариком, «брился», то есть выдёргивал щипчиками редкие волосы.
Мы уткнулись в правый берег, съехали и через несколько километров снова очутились на старой дороге, изрытой воронками. А я не мог забыть двадцатилетнего командира парома, который по полусотне раз переправляет своё сооружение через реку, а в небе рыскают дюралевые птицы, высматривая его паром. И так каждую ночь. И такие, как он, творят это чудо — непрерывное пульсирование крови по транспортным артериям Вьетнама.
Регулярные налёты на переправы, железные и шоссейные дороги Северного Вьетнама начались в марте 1965 года. Сначала бомбардировкам подверглись дороги в Виньлине и Куангбине. Постепенно продвигаясь всё дальше на север, в апреле 1965 года они захватили провинцию Тханьхоа.
В июне 1965 года подверглась ударам дорога от Ханоя к Дьенбьенфу, затем дорога Ханой — Лангсон, а в ноябре Ханой — Хайфон, все 19 главных дорог страны стали фронтом. Ещё нет точных данных о количестве налётов на транспортные объекты, но, по вьетнамским подсчётам, в 1965 году их было примерно 5500, в 1966 году — 13 тысяч, в 1967 году — 30 тысяч, в 1968 году — до ограничения бомбардировок южными провинциями Северного Вьетнама — их среднемесячная интенсивность ещё более возросла.
60—70 процентов налётов производилось на южные провинции ДРВ. 30—40 процентов — на северные и восточные. В 1965 году против коммуникаций использовались бомбы весом до 500 килограммов, позднее — до полутора тонн. Применялись бомбы — шариковые, замедленного действия, бомбы-мины, ракеты. 20—40 процентов налётов происходило ночью.
Для поддержки авиации США использовали корабли 7-го флота. Дороги, пролегающие вдоль берега Тонкинского залива, подвергались обстрелу корабельной артиллерии, особенно в нелётную погоду.
Есть дороги, которые бомбили особенно много. Например, против дороги №12 американцы не раз использовали сверхтяжёлые бомбардировщики В-52. Был случай, когда за день на одном участке они сбросили 500 тонн бомб.
Американские стратеги рассчитывали непрерывными бомбардировками вызвать закупорку коммуникаций, прекратить помощь Севера Югу, подорвать экономику ДРВ, вызвать хаос и голод, панику. Опасность была грозной и требовала максимальной мобилизации всех сил.
На что рассчитывали американцы, начиная воздушную войну против ДРВ? На свою подавляющую военно-воздушную мощь. На высокий уровень техники, её непрерывное совершенствование. На колоссальные производственные мощности выпуска бомб и снарядов.
Но это ещё не всё. Они учитывали и специфический характер транспортной сети Вьетнама, когда основные магистрали проходят с севера на юг и пересекают сотни больших и малых рек, устремляющихся с гор в Тонкинский залив. Только в центральном подчинении находится примерно 2500 мостов. На 1 километр железной дороги в ДРВ — 5 метров моста, на 1 километр шоссе — 11 метров моста.
— Американцы знают наши уязвимые места, — говорил Фан Чонг Туэ, — поэтому они и сосредоточивают основные удары по мостам, по всем видам переправ. Мы противопоставляем им свою тактику. В одном и том же пункте мы строим по нескольку мостов, паромов. Противник вынужден рассредоточивать свои силы; образно говоря, мы заставляем врага бить не кулаком, а растопыренными пальцами, ослабляя силу удара. Теоретически американская авиация может наносить массированные удары сначала по одному, потом по другому мосту и т. д., а практически это не удаётся. Мы не сидим сложа руки, немедленно восстанавливаем повреждённые мосты и переправы, наводим новые. Нашу слабость — большое количество мостов — мы превратили в нашу силу, увеличив это количество ещё больше. Противник пытался сосредоточить свою мощь, чтобы быстро решить проблему, парализовать наше сопротивление. Мы заставляем его рассредоточивать силы, чтобы затягивать борьбу и тем самым свести на нет его преимущество…
За годы войны во Вьетнаме было построено около 3 тысяч километров новых дорог шоссейного типа с таким расчётом, чтобы по ним могли двигаться и танки, и ракетные установки. Многие дороги, идущие параллельно друг другу, соединены в одну сеть. Поэтому, если на какой-нибудь из них движение приостанавливалось, поток транспорта направлялся в объезд на вторую или третью дорогу. Это замедляло движение, но не останавливало его. Транспорт двигался «зигзагами» — «по-вьетнамски», как здесь говорили.
Несмотря на огромную техническую мощь, господство в воздухе, колоссальное сосредоточение материальных и людских ресурсов, США не смогли подорвать сопротивление некрупной страны. Они оказались вовсе не всемогущими в схватке с небольшим народом. Всеобщая мобилизация населения, дисциплина, накал патриотизма — всё это сыграло свою роль.
Одним из важнейших факторов успеха вьетнамского народа в войне против США была, несомненно, помощь Советского Союза. Она проявлялась и в МиГах, и в артиллерии, и в ракетах.
Бывали случаи, когда за небольшой мост американцы платили несколькими сбитыми самолётами. Мост рушился в воду, а через неделю или две его восстанавливали. Американские лётчики жаловались западным корреспондентам, что на них угнетающе действует необходимость снова и снова бомбить один и тот же объект, часто рискуя при этом головой.
Во время войны особенно важное значение приобрели шоссейные дороги. Из Советского Союза Вьетнам получал автомашины и горючее. Американцы пытались нарушить работу автомобильного транспорта, совершая налёты на крупные нефтехранилища, но взамен ДРВ были поставлены тысячи и тысячи небольших бочек и цистерн. За короткое время удалось подготовить кадры шофёров.
Для обеспечения работы транспорта в условиях войны нужна была централизация в сочетании с необходимой гибкостью. Как я уже заметил, все виды транспорта, кроме авиации, находились в подчинении одного министерства. На важнейших узлах коммуникаций было создано командование с чрезвычайными полномочиями.
В провинциях, уездах, общинах созданы комитеты по транспорту. Во главе каждого из них поставлен заместитель председателя административного комитета соответствующей территориальной единицы, в его составе — представители партийных, государственных органов, армии, полиции, почты и телеграфа, молодёжи, профсоюзов.
Помимо того была разработана система мероприятий, которые позволяли самостоятельно действовать на местах, не ожидая указаний сверху. Вьетнамцы, склонные к применению чётких лозунгов, назвали её «четыре заранее».
Первое, что включала в себя эта система, — требование заранее предвидеть обстановку, в которой совершится налёт врага, и представлять себе недостатки данного участка транспортной магистрали или переправы. Если произойдут разрушения или повреждения, предвидеть какие.
Для каждого моста, например, было установлено шесть степеней повреждения. Первая — это маленькие пробоины, дырки, то есть мост слегка повреждён, но движение по нему возможно. Шестая степень — мост полностью разрушен и нужно строить новый. Повреждениям соответствовало три вида ремонта. Первый вариант — ремонт с помощью местного населения. Второй — региональными силами, третий — ремонт ведётся центральными ведомствами с применением квалифицированных кадров, кое-каких механизмов.
Второе «заранее»: производить предварительные изыскания и проектные работы для организации дополнительных переправ и дорог. Это особенно важно в тропической стране с влажным климатом, буйными грозами, внезапными разливами рек.
В-третьих, нужно было заранее готовить рабочую силу и материалы. В заранее подготовленные материалы входят не только доски, брёвна, камни, бамбук, но буквально все предметы, которые можно использовать для ремонта: деревья, даже фруктовые, столбы, балки, в домах — дверные пороги, косяки. Транспорт — это главное. Ради него надо было жертвовать.
В-четвёртых, предполагалось заранее строить и ремонтировать мосты, переправы, дороги.
Если говорить о вьетнамских транспортниках, то просто невозможно не помянуть словом восхищения и уважения бойцов ударных молодёжных строительных отрядов.
В поездках по военным дорогам Вьетнама я повсюду встречал юношей и девушек с корзинами на коромыслах, кирками и лопатами. Через несколько часов после бомбёжки их бросали на трудные участки, иногда в зону бомб замедленного действия. Они восстанавливали разрушенное. С бойцами одного из таких молодёжных отрядов мне удалось познакомиться поближе на железнодорожном вокзале города Тханьхоа. Собственно, вокзала не было, не было перронов, водокачки, диспетчерских будок, подстанций. Все сооружения железнодорожного узла были сметены. Но назло американцам по восстановленной колее шли поезда. Это было такое же человеческое чудо, как израненный, но устоявший несколько лет мост Хамжонг, расположенный неподалёку.
Сотни юношей и девушек грузили в корзины камень, относили его к запасной насыпи, которая росла рядом с действующей. Это была «железнодорожная рота» — 58 юношей, 67 девушек. Они составляют одну из десяти рот строительного ударного отряда провинции Тханьхоа.
Эти полувоенные отряды появились в июле 1965 года.
Тогда партийные и молодёжные организации по всей стране начали кампанию набора добровольцев-строителей. В городах и деревнях создавались мобилизационные центры в составе членов комитетов Союза трудящейся молодёжи, представителей местных административных комитетов и врачей. За короткий срок было сформировано 40 отрядов. Они были разделены на роты.
— Какой день вы считаете необычным в вашей работе? — спросил я нескольких юношей и девушек, присевших отдохнуть в тени хлебного дерева.
Они рассказали мне, как однажды их командир — учитель местной школы — готовился к уроку математики в седьмом классе. Его ученики, бойцы строительной роты, уже собрались в классе — бамбуковой хижине, окружённой траншеей. И никто не обращал особого внимания на глухие взрывы, раздававшиеся километрах в пятнадцати. За минуту до начала урока пришёл приказ: срочно выступать.
Быстрым шагом направились к месту назначения. Начался ливень. Разрушенный участок дороги превратился в болото, юноши и девушки работали по пояс в грязи. Затем небо очистилось. Появились американские самолёты. Бомбовый удар пришёлся в стороне от полотна, на рисовое поле. Но несколько человек было ранено и один убит.
Одна из девушек увидела осколок, упавший рядом с ней. Она взяла его руками и обожглась. Вскрикнула, но потом рассмеялась. Когда осколок второй бомбы ранил её в спину, она стиснула зубы и, ничем не выдавая себя, осталась работать вместе со всеми. Лишь когда девушка ослабела от потери крови и упала, товарищи при свете карманного фонарика увидели темное пятно, расплывшееся на её гимнастёрке.
Железнодорожное движение было восстановлено. Их учитель вместе со всеми прятался в воронки от бомб и снова брал в руки кирку, когда самолёты улетали. Утром он провёл-таки урок по математике. В строительных отрядах учёба продолжалась даже в военных условиях.
— Юноши и девушки с десятью классами образования через два-три года отправляются из ударных отрядов в институты и техникумы, — рассказывал министр транспорта. — Ударные отряды пополняются школьниками. Недавно мы отправили на учёбу за границу, главным образом в Советский Союз, три тысячи транспортников, молодых людей, в основном тех, кто прошёл школу строительных отрядов. Многие учатся заочно. Преподаватели часто приезжали прямо на стройки принимать экзамен по программам техникумов и вузов.
Наконец, ещё одна любопытная деталь, касающаяся строительных отрядов.
Юноши и девушки не только работают и учатся, они обязаны частично обеспечивать себя продовольствием, по крайней мере на полтора месяца в году. Им выделяются небольшие поля и огороды. В строительном отряде в Тханьхоа я услышал по этому поводу шуточный лозунг, полный серьёзного значения: «Куда бы ты ни прибыл — вырой бомбоубежище для себя, разведи свиней, затем вырой убежище для свиней». Оглядываясь назад, на годы воздушной войны США против Северного Вьетнама, думаешь ещё раз о психологической ошибке, которую совершили американцы. Война во Вьетнаме, помимо всего прочего, была войной нервов, и нервы оказались крепче у вьетнамцев. За годы войны вьетнамцы всё с тем же крестьянским упорством, с которым они привыкли сопротивляться бесконечным стихийным бедствиям, с упорством, помноженным на организованность, железную дисциплину, патриотизм, ненависть к американцам, восстанавливали разрушенные мосты и дороги иногда по три, а иногда по триста раз, готовили новые мосты так же, как они готовили мешки с песком для защиты плотин от наводнений.
Комментарий редакции: Американскому империализму не удалось сломить Вьетнам, поставить его народ на колени. Вера местных жителей в своё Отечество, стремление отстоять социалистический выбор, национальный суверенитет, противодействие экспансии сил реакции, конечно же, были залогом победы. Но и о весомом вкладе СССР в отражение атаки США во Вьетнаме тоже не следует замалчивать. Наша страна, обладая сильными позициями в мире, могла сдерживать агрессивные устремления международного капитала, спасать целые народы от его хищнической политики. Принципиальность и решительность Советского Союза позволяли не допускать развития в мировом масштабе событий по худшему варианту. Только так (а не рассчитывая договориться с геополитическим противником путём его умиротворения) можно добиться результатов.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
