«Глобалисты» и их пособники, используя нарастание недовольства народа России системой грабительского периферийного капитализма, фактически пытаются дезориентировать его, внушив, будто все проблемы обусловлены… «пережитками социализма» и «имперскостью». Более того, на слуху утверждения о мнимой тождественности Советской власти и путинской команды. Практика показывает, что попытки поставить знак равенства между РКП (б) – ВКП (б) – КПСС и «Единой Россией», между И.В. Сталиным и Л.И. Брежневым, с одной стороны, и В.В. Путиным, с другой стороны, действительно имеют место. Нередко поборники либерализма, «демократии» трубят на весь мир, будто между Советской коммунистической и современной «единороссовской» системой нет никакой разницы. Хотя абсурдность подобного утверждения очевидна даже непосвящённым. Как вообще можно ставить на одну доску социалистическую и буржуазную модель развития? Как можно равнять власть трудящегося большинства с властью ничтожного олигархического меньшинства? Правда, некоторые «умники» полагают, будто КПСС и путинцев объединяют явления, связанные со «стремлением к несвободе и к тотальному цементированию политического пространства». В дополнении к предыдущему аргументу добавим, что любая власть в той или иной степени подавляет тех, кто покушается на доминирующее положение класса-гегемона. Как справедливо утверждал В.И. Ленин, «демократии вообще» и для всех не бывает и быть не может в силу классового характера любого общества и государства.
Одновременно нам, трубя на весь мир о мнимом тождестве КПСС и «единороссов», пытаются доказать о наличии «третьей силы», якобы представляющей собой альтернативу не только нынешней системе, но и Советскому социализму. В чём же заключается её суть? Оказывается, они всей горой стоят на страже принципов «свободы», «демократии» и категорического непринятия воровства. Что же, красивые фразы многих привлекают. Однако за любыми лозунгами надо обязательно разглядывать конкретные интересы определённых классов и групп. Верите ли вы в то, что буржуазия готова не ограничивать в политическом плане трудовой народ, зная, что в перспективе это обернётся утратой её доминирующего положения? Конечно нет.
Так, поборники либерализма и «демократии» трубят на весь мир о своей приверженности к «политическому плюрализму», к «толерантности» и т.д. Но в реальности между их действиями и декларациями наблюдается огромный разрыв. Одна только история с «маккартизмом» в США, с давлением на Коммунистическую партию свидетельствует о многом, если не обо всём. Весьма своеобразен информационно-политический «плюрализм», при котором, поочерёдно сменяя друг друга, правят фактически представители одной линии. Ведь разногласия между Республиканской и Демократической партии США наблюдаются только по отдельно взятым вопросам. А по стратегическим путям внутренней и внешней политики у них нет принципиальных расхождений. В то же время вытеснению на периферию, либо давлению подвергаются все политические силы, которые выступают за новую систему. Речь идёт не только об американской Компартии. Вспомните, как в 1969 году после столкновения активистов движения «Чёрные пантеры» с полицией в Лос-Анжелесе было арестовано около 4 тысяч человек, а после подавления волнений в Детройте задержали свыше 16 тысяч человек. Нередко во время громких событий активисты «Чёрных пантер» уничтожались силовиками прямо на месте. Разгон акций движения «Захвати Уолл-Стрит» в 2011 году тоже полностью проливает свет на сущность буржуазной «демократии».
Вполне понятно, что в основных американских СМИ царят в целом аналогичные порядки. Например, в 2014 году бывший советник министра финансов США Пол Крейг Робертс в статье «Россия под ударом» констатировал, что средства массовой информации этой страны представляют собой «министерство пропаганды правительства и корпораций», которые «помогают Вашингтону представлять Россию в неприглядном свете». В самом деле трудно найти на страницах американской печати либо услышать с экранов соответствующих телеканалов регулярно звучавшую противоположную точку зрения по вопросам Украины, Донбасса, Крыма, Сирии и т.д. По крайней мере, пресса «цитадели демократии» характеризуется односторонним и откровенно ангажированным освещением событий. И это отнюдь неслучайно, поскольку, по словам Пола Крейга Робертса, «в Америке нет свободной прессы (кроме интернет сайтов)». Более того, «СМИ не рискнут пойти наперекор правительству ни по одному актуальному вопросу». По словам бывшего советника главы Минфина США, дело в том, что «медиа-конгломераты управляются не журналистами, а представляющими интересы корпораций супервизорами и бывшими правительственными чиновниками».
В свою очередь, в другой своей статье («Пестуя мифическую «русскую угрозу», в Штатах уничтожают свободомыслие») Пол Крейг Робертс писал о появлении веб-сайта PropOrNot, содержащего список из 200 лиц, объявленных «российскими агентами/обманщиками». В нём оказались те, кто выступал против давления Вашингтона на Россию, против усиления геополитических провокаций и санкций против нашей страны. Между прочим, об этом сообщила газета The Washington Post. В итоге «ряд ложно обвинённых веб-сайтов испугались и отказались от истины». В целом, Пол Робертс подчеркнул, что «истина запрещена в средствах массовой информации, в школьных системах и университетах, если она противоречит программам элиты, поддерживаемым официальными нарративами». А лиц, стремящихся осуществить своё конституционное право на свободу слова, «депортируют или увольняют».
В последние годы не лучшим образом обстоят дела со «свободой слова» и в странах Европы. По крайней мере, за последнее время угрожающие тенденции в данном регионе обострились. Так, в опубликованной в 12-ом выпуске журнала «Эксперт» за 2018 год статье «Французский поцелуй безмолвия» подчёркивалось, что «редакционную политику медиаресурсов определяют владельцы – крупный глобализированный капитал». Столь же «зависимы от заказа сверху издания, принадлежащие государству». Неугодные СМИ «выдавливают с рынка, невзирая ни на какие демократические принципы». Далеко за примерами не следует ходить – вспомните действия против телеканала Russia Today. Между прочим, население Франции не остаётся равнодушным к происходящему. Так, в данной статье содержится ссылка на результаты социологического опроса жителей этой страны, проведённого в декабре 2017 года службой IFOP-Fiducial. Согласно обнародованному результату, 67% французов полагают, что свобода слова в этой стране находится под угрозой. Какую ещё оценку можно дать, например, решению Эммануэля Макрона о введении закона против распространения «недостоверной информации и пропаганды в интернете»?
Конечно, речи не идёт об однопартийной системе, о стопроцентном цементировании политического пространства. В рамках одного политического направления формально имеют место обсуждения. Но при этом другие политические течение (не только коммунистическое) и их СМИ, как мы убедились, вытесняются на задворки. То есть, противники «глобализма» не имеют возможности широко вещать, воздействовать на общественное мнение. В итоге в информационно-политическом пространстве де-факто доминирует одна стратегическая линия. А трудовому народу и миру в целом от этого ни холодно, ни жарко.
Однако в наиболее реакционных формах информационно-политический тоталитаризм «глобализма» проявляется в подконтрольных «глобализму» странах, правительства которых проводят политику в интересах «ведущих мировых держав», фактически поставили экономику и основные ресурсы на службу империализму. Разумеется, речь идёт о странах Латиноамериканского региона. В прошлом речь шла о режимах Батисты на Кубе и Пиночета в Чили, сейчас же – о режиме в Бразилии. Но мы обратим внимание на особенность политических процессов, разворачивающихся в постсоветских республиках, оказавшихся под игом международного капитала. Так, про запрет Коммунистической партии Украины, про «декоммунизацию» в этой стране, про наступление на русский язык, про проведение масштабной карательной операции против Донецкой и Луганской народных республик известно всем и каждому. Вся мнимая борьба между, условно говоря, Петром Порошенко, с одной стороны, и Владимиром Зеленским, с другой, представляет собой стопроцентную профанацию. Если бы было политическое соперничество между левоцентристами и правоцентристами, между социал-демократами и неолибералами, между условной партией прозападных националистов и пророссийской партией, то можно было бы утверждать о реальном политическом плюрализме на Украине, о наличии формальной «демократии», о сменяемости власти. Однако не только коммунисты, но и сторонники Русского мира де-факто вытеснены на политическую периферию. А подчас они подвергаются давлению со стороны государства. И только отдельные течения внутри единой «евроинтеграторской» антироссийской и националистической группировки якобы противостоят друг другу. Но кто бы из них не взял верх, вектор политики не изменится. Особенно если политические противники нынешнего курса не просто не имеют возможности донести собственную позицию до широкой аудитории, но и попадают под жернова санкций и репрессий.
Примечательно, что даже часть даже часть зарубежных общественно-политических деятелей вынуждена констатировать фактическое попрание прав и свобод человека на Украине, преследование реальной оппозиции, цензурирование СМИ. Так, в июне 2015 года специалисты Мониторинговой миссии ООН по правам человека обнародовали доклад. В документе подчёркивалось, что положения подписанного президентом Украины П.А. Порошенко пакета законов о декоммунизации могут ограничить свободу выражения мнений, углубить разделение в обществе. Действительно данная политика затронула судьбы множества украинцев, стоящих на коммунистических позициях.
В свою очередь, в феврале 2016 года в подготовленном международной правозащитной организацией Amnesty International докладе содержался вывод о том, что воспринимаемые украинской властью СМИ как пророссийские подвергаются преследованиям. Например, эксперты сделали акцент на вынесенных правительством Украины предупреждений вещательным компаниям «Интер ТВ» и «112 Украина» за репортажи и интервью, в которых показаны местные жители, выражающие солидарность с ополченцами Донбасса. После третьего подобного предупреждения каналы могли быть лишены государственной лицензии. Впрочем, дело не ограничивалось угрозами со стороны Киева. Так, в марте 2021 года во время прошедших в Бундестаге слушаний поднимался вопрос закрытия на Украине трёх оппозиционных телеканалов, вещавших на русском языке. В принятом межпарламентской комиссией по правам человека заявлении подчёркивалось следующее: «Случаи расправы над собственными гражданами больше не являются исключением. Запреты на свободу слова и выражение мнения, политическое преследование журналистов с альтернативной формой репортажа в долгосрочной перспективе являются питательной средой для нападения на религиозное и национальное многообразие».
Однако западные политики всё же не договаривают многое. Во-первых, они делают акцент на последствиях «евроинтеграторского» националистического курса. При этом представители соответствующего течения умалчивают, что вышеперечисленные явления непременно настали бы в случае воплощения в жизнь политики прозападных русофобских сил. Ведь насаждаемые ими эксперименты, затрагивающие интересы широкого круга трудящихся и русскоязычных граждан, непременно вызвали бы всплеск массового недовольства. И тогда в ответ проводники линии «глобалистов» прибегают к «закручиванию гаек» и к развёртыванию массового террора для продолжения соответствующего курса. В противном случае их политическое поражение неминуемо. Во-вторых, «мировое сообщество» во многом имеет обыкновение ставить на одну доску агрессора и его жертву. Сперва содействовали разрушительной деятельности прозападных политиков на Украине. А потом, видите ли, опомнились. Но при этом они бросают упрёки не только Киеву, но и сражающемуся за независимость и против геноцида народу Донбассу. Данная позиций представляет собой стопроцентное издевательство над жителями Новороссии, фактически разлагает их. Как можно строить компромисс между бандитом и заложником? Вопрос риторический и ответ на него очевиден.
Аналогичная картина наблюдается и в Прибалтийских странах. Так, председатель Социалистического народного фронта (СНФ) Гедрюс Грабаускас в декабре 2019 года в беседе с корреспондентами информационного агентства Regnum заявил, что в Литве «много преследований по политическим мотивам», «фактически осуществляется террор против своих граждан». Он напомнил о трагической участи членов СНФ Игоря Криницкого, Скайста Ракаускене, сторонников СНФ Жилвинаса Шумскиса и Юлюса Ведецкиса, журналиста-антифашиста Пранцишкуса Шлюжаса, правозащитницы Оксаны Бекерене. Гедрюс Грабаускас также сообщил о политзаключённых вроде Альгирдаса Палецкиса, Агне Григайтите, Юрии Мели. Причём дело не ограничивается убийствами либо возбуждением уголовных дел в отношении противников прозападного русофобского курса правительства Литвы. В этой стране «широко используются методы экономического террора в отношении людей, которые не нравятся спецслужбам». Так, председатель СНФ вспомнил, как ему «блокировали банковский счёт – через несколько дней после того, как предъявили подозрение в уголовном деле за комментарий телевидению России».
Между прочим, в феврале 2019 года тема политических преследований в Прибалтике рассматривалась Европарламентом. Участники слушаний рассказывали о давлении на них со стороны силовых структур за несовпадение их мнений с официальной точкой зрения властей. Соответствующие дебаты инициировал представляющий «Русский союз Латвии» депутат Европарламента Мирослав Митрофанов. Он прямо заявлял о сворачивании политических свобод в этой стране. Более того, многие преследуемые общественные активисты не смогли на слушания приехать в силу нахождения под подпиской о невыезде.
После развала СССР подобные устремления многократно демонстрировали и наши «демократы». Конечно, сейчас «оранжисты» всех мастей, будучи оттеснёнными от властной кормушки, позиционируют себя в качестве «борцов с автократией», за «политический плюрализм» и т.д. Но какую позицию они занимали на протяжении «лихих 90-х»? Известно, что в 1992 – 1993 гг.. представители движения «Демократическая Россия» на митингах и в прессе многократно призывали к роспуску ставивших под сомнения прозападную неолиберальную политику правительства Съезд народных депутатов и Верховный совет, именуя парламентариев «коммунистами», «красно-коричневыми» (хотя они в большинстве своём в августе 1991 года стояли вместе с Б.Н. Ельциным на баррикадах в борьбе против ГКЧП). Одновременно они одобрили указ 1400, расстрел из танков Верховного совета, требовали введения президентской республики, открыто поддерживали ельцинский проект Конституции, наделяющий одно лицо огромной и неподконтрольной властью, а самое главное – одобрили это. Сколько раз тогда представители «прогрессивной общественности» призывали взять на вооружение чилийский опыт Пиночета и т.д. Ну а приклеивание политическим противникам ультралиберализма и вестернизации ярлыков «сталинистов», «фашистов» и «антисемитов» вообще полностью выдаёт данную публику с головой, свидетельствует о её намерении инспирировать политические расправы над оппонентами. Ведь от соответствующих обвинений в «красно-коричневом экстремизме» до возбуждения политически мотивированных уголовных дел буквально один шаг.
Между прочим, судя по лозунгам «демократов» начала 1990-х годов, они не просто поддерживали разгоны митингов коммунистической и патриотической оппозиции 23 февраля и 22 июня 1992 года, 1 мая 1993 года, не просто одобряли ангажированность и политическое цензурирование СМИ, неравенство доступа к информационным ресурсам, но и требовали преследования оппонентов ельцинско-гайдаровского курса, закрытия их печатных изданий, зачистки правоохранительных и судебных органов от левопатриотических сил. В этом можно убедиться, проанализировав содержание плакатов участников митингов «Демократической России», состоявшихся 29 июня 1992 года, 28 марта и 26 сентября 1993 года. Такие, например: «Конституционный суд! Добей смертельно раненого зверя – КПСС», «Власть! Пора ловить мышей, прими озверин», «КПСС и нацистов под суд» (напомним, что в «нацисты» «демократы» записывали сторонников защиты Русского мира и противников подчинения интересов нашей страны диктату западного империализма), «Анпилову и Невзорову – прямой эфир только со скамьи подсудимых», «Долой проституционный суд!» (оскорбительные нападки на Конституционный суд РФ участились со стороны «демократов» после предоставления Компартии России возможности воссоздания и после признания в марте 1993 года попыток Б.Н. Ельцина ввести прямое президентское правление и фактически обнулить полномочия Верховного совета незаконными), «Лучше один нормальный диктатор, чем 475 дебилов» и т.д. Во время упомянутого «демократического» митинга 29 июня 1992 года с трибуны звучали откровенно угрожающие рассуждения в адрес левых сил. Так, в одной из принятых резолюций оппозиционеров обозвали «экстремистами». В том же документе выражалось одобрение доминированием в СМИ «демократов» и отсутствием широкого доступа к вещанию, поскольку «нигде в мире не дают эфир «красным бригадам»». А во время прошедшего 26 сентября 1993 года митинга видные деятели «демократического» движения с трибуны призывали «запретить все коммунистические партии – от КПРФ до анпиловской и лже-патриотов, а также все их издания: «Правду», «Советскую Россию», «День»…».
«Демократическая» интеллигенция окончательно продемонстрировала подлинную сущность своих умонастроений, подписав 5 октября 1993 году письмо в поддержку расстрела российского парламента «Раздавите гадину». Также авторы обращения призывали запретить и распустить все коммунистические и национально-патриотические организации (их обзывали «националистическими»), закрыть поддерживающую соответствующие политические течения прессу (вроде «Советской России», «Правды», Прохановской газеты, «Литературной России», программы «600 секунд», «незамедлительно отстранять от работы» прокуроров, следователей и судей, поддерживающих т.н. «красно-коричневых», «признать нелегитимными не только съезд народных депутатов, Верховный совет, но и все образованные ими органы (в том числе и Конституционный суд)». Как видим, де-факто содержалось предложение оставить на политическом поле партии и движения, средства массовой информации только «демократического» спектра, убрав все остальные, не допускать проникновения оппозиции в силовые структуры, по сути минимизировать влияние и деятельность Конституционного суда. И какой смысл им после этого заламывать руки от цементирования политического пространства путинской командой? Фактически «единороссы» сейчас в завуалированной форме реализуют то, чего ранее так жаждала «прогрессивная общественность».
Следует также отметить, что действия ельцинского режима в 1993 году действительно характеризовались топорностью, антиконституционностью и жестокостью. Соответствующую точку зрения в то время разделяли те, кого трудно было заподозрить в политической ангажированности. Так, в конце сентября 1993 года депутат Европарламента Алекс Фалкснер, члены британского парламента Боб Крайер, Элис Мэхон, Кен Левингстон, Билл Мичи, Вильям Этерингтон, Малькольм Чиз-холм, Деннис Скинер, руководители британских профсоюзов (профсоюза пожарных и объединённого профсоюза строительных и дорожных рабочих и техников) опубликовали открытое заявление следующего содержания: «Мы разочарованы решением британского правительства поддержать президента Ельцина в его попытке подавить российский парламент. Мистер Ельцин провозгласил необходимость роспуска парламента для стабилизации демократии. Это – порочная логика. Все препятствия к использованию неограниченной власти им устранены. Он не только запретил парламент, но и отверг правомочность Конституционного суда…. Выборы, объявленные президентом в декабре, — это выборы в нижнюю палату парламента. Она будет лишена реальной власти. Президент будет иметь право распускать парламент по своей воле…. Такая антидемократическая практика нужна для устранения противодействия монетаристской экономической политике правительства, которая привела к обнищанию огромного большинства российских граждан. Подавление демократии в России будет иметь немедленные негативные последствия для Европы и для всего мира». Что было дальше – известно всем. Неспроста даже часть зарубежных аналитиков (например, экс-заместитель директора ЦРУ, профессор Университета Дж. Вашингтона Питер Реддуэй) характеризовали произошедшее как борьбу «рыночного большевизма» против «демократии».
Одновременно заметим, что в дальнейшем власть всё больше контролировала политическое пространство. «Демократы» осознавали, что в условиях краха компрадорской внутренней и внешней политики, установления криминально-олигархического капитализма, принесшего стране новые проблемы, по мере нарастания недовольства народа следование формально провозглашаемым ими принципам («свободе слова», «честным, равным и конкурентным выборам») обернётся их неминуемым поражением. Поэтому «чемпионы» приватизации и обслуживающая их интересы власть пошли по пути медленного, но верного манипулирования политическими процессами. Так, не понаслышке знакомый с данной кухней небезызвестный М.Б. Ходорковский в написанных им в тюрьме статьях («Кризис либерализма в России» и «Левый поворот») прямо подчеркнул, что «бизнес не взыскует либеральных реформ в политической сфере, не одержим манией свободы». Дело в том, что «гражданское общество», оказывается, «чаще мешает бизнесу, чем помогает», поскольку «отстаивает права наёмных работников, защищает от бесцеремонного вмешательства окружающую среду», «ограничивает коррупцию», что, дескать, «уменьшает прибыль». Михаил Ходорковский добавил, что предпринимателю «гораздо легче договориться с горсткой в меру жадных чиновников, чем согласовать свои действия с разветвлённой и дееспособной сетью общественных институтов».
Новоявленные «хозяева жизни», стремясь избежать своего ухода с политической сцены, приложили немало усилий, направленных на недопущение победы сторонников смены курса. По словам М.Б. Ходорковского, «избирательная страда 1995 – 1996 гг. показала, что российский народ отверг либеральных правителей». И тогда «поистине чудовищные усилия потребовались, чтобы заставить российский народ «выбрать сердцем»». Как раз в 1996 году, по утверждению бывшего олигарха, выписали «пропуск в новейшую российскую историю авторитаризму». В итоге избрали откровенно циничную стратегию: «Многомиллионные вложения и машина безграничных манипуляций общественным мнением во имя победы Ельцина… Ценности конца 90-х сложились именно тогда, и важнейшая из них – цель оправдывает средства. Если нам нужна победа, не пустим коммунистов в телевизор, а потом разберёмся. Вытащим генерала Лебедя, чтобы отобрал у Зюганова 15%, а потом выкинем за ненадобностью. Тогда журналисты стали превращаться из архитекторов общественного мнения в обслугу хозяев». Экс-глава ЮКОСа добавил, что «в 1996 г. Кремль уже знал, что пролонгировать праволиберальный ельцинский режим демократическим путём невозможно – в условиях состязательности и равенства всех соискателей власти перед законом Зюганов непобедим. Потом стало ясно, что и преемственность власти в 2000 г. нельзя обеспечить без серьёзного отступления от демократии. И так возник Владимир Путин с… полит-технологическим сценарием, призванным обеспечить «стабильность во власти – стабильность в стране».
Весьма примечательны рассуждения М.Б. Ходорковского об отделении либералами себя пропастью от народа, «в которую информационно-бюрократическим насосом закачали розовые либеральные представления о действительности и манипулятивные технологии». В этой связи бывший представитель ельцинской клептократии констатировал, что «даже по отношению к декларируемым ценностям либерализма его адепты были честны и последовательны далеко не всегда». Например, «говорили про свободу слова – но при этом делали всё возможное для установления финансового и административного контроля над медиапространством для использования этого магического пространства в собственных целях». Бывший олигарх признал, что «чаще всего подобные действия оправдывались «угрозой коммунизма», ради нейтрализации которой позволено было всё».
Всё это действительно так было. Собственно говоря, ещё со времён «перестройки» СМИ были отданы носителям прозападных и космополитических взглядов. Они задавали тон информационной политике. А все, кто высказывал иное мнение, моментально подвергались шельмованию со стороны прессы, обвинялись в «реакционности», в «сталинизме», в «консерватизме» и т.д. Хороша же была «свобода» средств массовой информации – адепты «перестройки» и «реформ» понабрали представителей одного политического течения, убрав либо задвинув на периферию прокоммунистически либо патриотически настроенных журналистов. Последователи «демократии» и либерализма получили возможность бесконечно пропагандировать свою доктрину, даже открыто очернять нашу страну, Вооружённые силы, российскую и Советскую историю, прямо проповедовать антигосударственные идеи. А остальные имели дозированный доступ к СМИ, в добавок ко всему подвергались информационной травле, получая ярлыки «красно-коричневых» и т.д. Если даже они и регулярно присутствовали на передачах, то это мало что меняло. Ведь информационную повестку СМИ формировали те, кто управлял ими. Причем ангажированность прессы, отсутствие беспристрастности и объективности в её действиях были заметны невооружённым глазом. Достаточно упомянуть о вынесенном 19 ноября 1999 года Большим жюри Союза журналистов России решения в отношении антипримаковских и антилужковских передач соратника Б.А. Березовского на ОРТ С.Л. Доренко. Отмечалось, что «смешение информации и комментария, а также отождествление мнений и версий с установленными фактами», «выпуск в эфир компрометирующей информации без принятия должных мер к ее проверке с обращением к объекту критики», «несоблюдение требования качественного равного изложения позиций обвинения и защиты», «проведение информационной кампании по целенаправленной дискредитации граждан и организаций» не соответствуют «нормам журналистской профессиональной этики». Подобное наблюдалось и в 1993, и в 1996 гг. Какой смысл после этого заламывать руки от киселёвщины и соловьёвщины? Или некоторые полагают, что суть «свободы слова» заключается в беспрепятственной пропаганде космополитических и антироссийских взглядов? Да ни одно нормальное государство не будет допускать подобного. Почему США имеют право применять санкции за пропаганду территориальных уступок, а мы за внутренние нападки на независимость и единство – нет? Двойные стандарты налицо.
По крайней мере, оппозиция неоднократно поднимала соответствующую тему. Так, 12 июня 1993 года во время проведённого у ВДНХ пикета «Трудовой России» и Русской партии организаторы акции зачитали меморандум. В документе подчёркивалось, что на телевидении доминирует ельцинско-полторанинская точка зрения. Констатировалось, что людям труда, представителям оппозиции фактически не дают возможности сказать на центральном телевидении ни о разворовывании государства, ни об обнищании народа, ни о росте цен, но зато ежедневно предоставляют час эфира зарубежным информационным программам, открывают доступ к экрану иностранным политическим деятелям, подобным Збигневу Бжезинскому. Вполне понятно, что подобная «гласность» народу России не нужна.
Между прочим, на данную сторону дела обратили внимание британские парламентарии и руководители английских профсоюзов в вышеупомянутом письме от сентября 1993 года. Они прямо назвали вещи своими именами: «Все западные журналисты подтверждают: освещение нынешнего кризиса российским телевидением и радио целиком односторонне, исключается доступ вице-президента и парламентских лидеров к телевидению, парламентские газеты подавляются. В Британии радио и телеэфир регулируются с целью обеспечить политически сбалансированную информацию. Особенно во время выборов. В России этого нет. Во время апрельского референдума в этом году телевизионное время поделили в соотношении: 83% — президентской стороне против 17% оппозиции». А 1 октября 1993 года газета «Правда» опубликовала интервью с заведующей московским офисом американской правозащитной организацией «Хельсинки Уотч» Рейчелл Дэнбер. Она заявила, что «цензура в «Останкино» и российском телевидении заметна», что «людям препятствуют получать полную информацию». Она добавила, что «в период избирательной кампании должно быть справедливо распределено время на ТВ», что «голос оппозиции должен быть в полной мере слышен и на ТВ, и на радио, и в прессе».
Конечно, после расстрела российского парламента ельцинские путчисты ни секунды не сомневались в том, что на выборах в Государственную Думу победа им обеспечена. Поэтому они делали основной упор не на парламентские выборы, а на пропаганду нового проекта Конституции, вводящего сверхпрезидентскую республику, модель, при которой всё решает президент, неограниченная власть которому неподконтрольна депутатскому корпусу. Однако на парламентских выборах «партия власти» проиграла, победу одержали оппозиционные силы. После этого власть вынуждена была дать задний ход, несколько сменив тактику. Если в 1992 — 1993 гг. многие митинги коммунистических и патриотических сил в произвольном порядке не разрешались и разгонялись, то в дальнейшем им не стали препятствовать в проведении уличных акций. Если в течение первых двух лет после развала СССР в СМИ доминировали представители «демократического» течения, а коммунисты и национал-патриоты не имели широкого доступа к эфиру (только от случая к случаю), то потом они получили неравный, но системный доступ к телевещанию. Всё это стало возможным благодаря успеху оппозиционных партий и движений на выборах 1993 года. В результате миллионы телезрителей получили возможность непосредственно ознакомится с подлинной позицией руководителей КПРФ. После этого Компартия России одержала победу на выборах в Госдуму в 1995 году, а её лидер Г.А. Зюганов, имея опережающий по сравнению с остальными претендентами на высший пост страны рейтинг, имел огромные шансы занять первое место на президентских выборах. И, стремясь не допустить развития событий по нежелательному для правящего класса и его заокеанских покровителей варианту, Кремль и олигархия взяли под контроль СМИ, развернув мощную антикоммунистическую пропаганду. Сами посудите. В конце 1995 года, когда КПРФ заняла первое место на парламентских выборах, представители ведущих СМИ фактически готовились настроиться на победу Г.А. Зюганова, фактически представляя его умеренным и конструктивным политиком. На это, между прочим, с отвращением намекал либеральный публицист О.П. Мороз в своих записях от 18 декабря 1995 года (см. его книгу «Как Зюганов не стал президентом»). Однако буквально через два месяца журналисты внезапно сменили риторику и акценты. Вы всерьёз полагаете, что это случайно? И близко нет. Открытое заявление «крёстного отца Кремля» Б.А. Березовского в интервью «Московским новостям» от 16 мая 1996 года о его неверии в свободу прессы, как представляют себе «идеалисты», говорило о многом.
Чтобы некоторые не говорили, в 1996 году всё действительно разворачивалось так, как писал М.Б. Ходорковский в вышеупомянутых статьях. Например, в апреле 1996 года во время проведённых Конгрессом США слушаний по делу о российской организованной преступности конгрессмен от штата Индиана Ли Хэмилтон заявил следующее: «Господин Ельцин полностью контролирует СМИ. Другого претендента (Зюганова) на телеэкранах вообще не показывают». Между прочим, даже часть тех, кто близко не принадлежал к сторонникам левопатриотической оппозиции, начала выражать тревогу происходящим. Например, в июне 1996 года Александр Минкин в своей статье «Сумерки свободы» дал нелицеприятные оценке «свободной прессе»: «С невероятной скоростью демократические СМИ потеряли своё лицо. Если бы взять июньские номера газет и на машине времени отвезти в январь 1996 года, всего на полгода назад, то родные редакции не поверили бы глазам, сказали бы: бред! Не может быть никогда! Увы, может… Статьи о Зюганове не отличаются от статей об иудушке-Троцком, о врачах-убийцах. Пишут – «раздавите проклятую гадину», не замечая, что цитируют Вышинского. И карикатуры те же: жуткая ползучая тварь, дракон, выползший из подшивок «Правды» 1937 г. в демократические газеты 1996-го». Александр Минкин добавил, что «когда на советскую землю с небес спустилась свобода – самыми любимыми и верными её учениками стали журналисты». Однако «жареный петух ещё не клюнул, как случилось то самое отречение, которое называется предательством». Добавить к этому прямой недопуск между двумя турами президентских выборов Г.А. Зюганова к отведённому ему Центризбиркомом телеэфиру, и тогда полностью станет ясной суть «честности» той избирательной кампании.
Ну а после формирования в 1998 году по инициативе левопатриотической оппозиции профункционировавшего восемь месяцев правительства Евгения Примакова, Юрия Маслюкова и Виктора Геращенко, после едва не состоявшегося объявления Государственной Думой импичмента президенту Борису Ельцину, после начала расследования Генеральным прокурором Юрием Скуратовым расследования деятельности «семьи» представители последней поняли, что остатки «демократических свобод» могут сыграть с ней злую шутку. Вот поэтому олигархическая власть взяла курс на системное притеснение политических противников, на полное цементирование информационного пространства, на окончательное подчинение исполнительной власти парламента, правоохранительных органов и правосудия. Именно тогда из уст влиятельных представителей «семьи» звучали призывы к запрету деятельности КПРФ. Именно в 1999 году осуществлялось мощное давление на блок Евгения Примакова и Юрия Лужкова ОВР (от развёртывания информационной войны до попыток «наезда» на связанные с бывшим столичным мэром фирмы вроде «Интеко» и «Русского бистро»). Именно в июле 1999 года, как писал проработавший советником всех премьер-министром В.А. Воронцов в своей книге «Премьеры Ельцины. В коридорах безвластия» было создано Министерство по делам печати, телерадиовещания с приданием ему статуса силового ведомства для координации «информационной политики». Именно в мае – июле 1999 года активизировались проверки и усилилось давление на телеканалы вроде ТВЦ и НТВ. Именно в тот год с нарушением всех правовых норм был снят с должности генеральный прокурор Ю.И. Скуратов и заменён ставленником «семьи». Именно в то время во всей красе наблюдалось открытое давление власти на одни политические силы и одновременная поддержка других (вроде наспех состряпанного «Единства» и «реформаторов» из СПС).
На всё перечисленное призывали обратить лидеры блока ОВР в своём открытом письме президенту от 28 октября 1999 года. Они подчёркивали, что «кампания по выборам депутатов Государственной Думы проходит в обстановке открытого вмешательство администрации президента», что окружение главы государства «открыто демонстрирует заинтересованность в победе лояльных им политических сил и в поражении всех прочих», что «всё более очевидными становятся признаки политической цензуры». Анализ событий заставлял в этом убедиться. Так, отсутствие на контролируемых государством телеканалах (ОРТ и РТР) нейтральной информации о политической оппозиции, прекращение на канале ТВ-6 работы информационной службы ТСН, кадровые изменения на радиостанции «Маяк» наводили на вполне конкретные мысли.
Как видим, «третий вариант», противоположный якобы тождественным левому проекту и политике путинской команды, де-факто представляет собой завёрнутый в красивую обёртку «единороссовский» метод. Конечно, новоявленная буржуазия после разрушения СССР и начала капиталистических «реформ» не смогла в один миг упрочить собственную власть. Какое-то время она вынуждена была давать политическим противникам возможность свободно действовать. Однако «закручивание гаек» было вопросом времени – тем более, если учесть и жажду «демократической общественностью» пиночетовщины, и преследования всех информационно-политических оппонентов «глобализма», и появление на арене располагавшей огромными финансовыми ресурсами прослойки, незаинтересованной в изменении системы. Так или иначе с начале 1990-х годов всё это начало воплощаться в жизнь. В итоге дело дошло до того, что мы имеем сейчас. В любом случае дело обусловлено не случайным стечением обстоятельств. Во всех странах СНГ, где правят бал «вхожденцы» и поборники криминального компрадорского капитализма, установлена диктатура «евроинтеграторов» и русофобов. Проводимая последователями известной доктрины политика не принесёт блага стране и народу, воспрепятствует возможности выхода на стезю устойчивого, ускоренного и самостоятельного развития. Поэтому только активная борьба за обновлённый Советский социализм вытащит Россию и народ из тупика, положит конец произволу прожорливого меньшинства. Тем не менее, всё это отнюдь не означает, что после победы труда над капиталом мы должны проявлять мягкотелость по отношению к силам буржуазного реванша. Напротив, политика умиротворения в адрес контрреволюции чревата тягостными последствиями для страны и народа, о чём недвусмысленно свидетельствует опыт чилийской трагедии 1973 года. Поэтому установление экономической и политической власти трудящихся, диктатуры пролетариата позволят уберечь Россию и народ от попыток реакционных сил вернуть несправедливый порядок вещей.
Дмитрий Лавров, кандидат исторических наук
Примечание: Согласно обнародованным в октябре 2018 года результатам проведённого ВЦИОМом социологического опроса, 63% респондентов считают применение осенью 1993 года военной силы в адрес Верховного совета РФ неоправданной.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
