В предыдущей части мы сделали акцент на несостоятельности утверждений о споре законодательной и исполнительной властей о полномочиях как об основополагающем факторе политического конфликта. Это представляло собой всего-навсего производную от общего нарастания недовольства россиян курсом, оборачивающимся подчинением интересов нашей страны диктату зарубежных государств, уничтожением нашего потенциала, обнищанием большинства на фоне обогащения горстки «избранных» за счёт разграбления национальных богатств. Тем не менее, «демократы» всячески защищали эту политику. Они полагали, что неолиберальные «реформы» приносили бы успех России при отсутствии чинимых им препятствий. Но как обстояло дело в реальности?
мы сделали акцент на несостоятельности утверждений о споре законодательной и исполнительной властей о полномочиях как об основополагающем факторе политического конфликта. Это представляло собой всего-навсего производную от общего нарастания недовольства россиян курсом, оборачивающимся подчинением интересов нашей страны диктату зарубежных государств, уничтожением нашего потенциала, обнищанием большинства на фоне обогащения горстки «избранных» за счёт разграбления национальных богатств. Тем не менее, «демократы» всячески защищали эту политику. Они полагали, что неолиберальные «реформы» приносили бы успех России при отсутствии чинимых им препятствий. Но как обстояло дело в реальности?
Депутатский корпус «мешал проводить реформы»? Каким же образом?
Как известно, одним из базовых аргументов ультралибералов было утверждение, будто народные депутаты мешают проводить «рыночные реформы». Во-первых, вы всерьёз считаете, что ельцинско-гайдаровские «преобразования», осуществлённые под присмотром МВФ, были благом для России?! Что в нашей стране, что в странах бывшего социалистического содружества монетаристские эксперименты привели к негативным последствиям (либо в краткосрочной, либо в долгосрочной перспективе). Проводники политики «вашингтонского консенсуса» вынуждены были заниматься поиском «козлов отпущения» с целью сокрытия истинных виновников нарастающих кризисов. Поэтому пустили в ход мантры о якобы чинящихся препятствиях «преобразованиях». Предположим, не было бы депутатского корпуса. Тогда «демократы» и «евроинтеграторы» непременно придумали бы нового врага. Ведь надо на кого-то переложить ответственность за провальные результаты авантюрных экспериментов.
Во-вторых, в чём конкретно, по мнению либералов, выражалась «помеха» «рыночным преобразованиям»? Можно было бы долго ломать голову над позицией ельцинистов. Однако 11 марта 1993 года глава администрации президентаС.А. Филатов в интервью газете «Известия» затронул соответствующую тему. И что же парламентарии сделали для блокирования «реформ»? Так, Сергей Филатов упомянул про деятельность подотчётного Верховному совету Центробанка, который кредитованием экономики якобы подрывает усилия правительства, направленные на достижения финансовой стабилизации.[1] Ему же вторила французская газета «Трибюн», написав следующую откровенно бредовую заметку: «Валютная власть в лице российского Центробанка зависит от безрассудно транжирящего деньги парламента. Правительство выступает за жесткую экономию… законодательная власть в большинстве случаев не готова содействовать переменам в экономике. Все это ставит под сомнение возможности становления в России полноценного рынка».
Каково? Предоставление хозяйствующим субъектам кредита на льготной основе, финансовые «вливания» в экономику со стороны государства, — это, оказывается, антирыночная мера, призыв законсервировать «командно-административную систему»! Да слов просто нет. Если руководствоваться данным подходом, получается, что и в обожаемой либералами дореволюционной России тоже царило всеобъемлющее планирование и удушение на корню любой частной инициативы, функционировал т.н. «казарменный социализм», как они изволят заявлять! Жили бы ельцины, гайдары, филатовы и прочие в конце XIX столетия, предоставление царским правительством ссуд, субсидий железнодорожным компаниям они непременно оценивали бы соответствующим образом, трубя на весь мир о «якобинских рецидивах» либо о «зараженностью правительства ультрареволюционными идеями».
Может вы, господа либералы, экономическую политику Франклина Рузвельта, который, в частности, выделял финансовые ресурсы на реализацию масштабных проектов вроде строительства дорог, социального жилья, начнёте оценивать аналогичным образом? А политику руководства КНР, которое в годы экономических реформ уделяло внимание кредитованию сельского хозяйства, оборонной промышленности, тоже будете характеризовать как «реакционность», «консерватизм», «отказ от реформ»?! Может быть, вы то же самое скажете и про действия правительств «ведущих мировых держав» по финансовому оздоровлению реального сектора экономики, предпринятую ими после финансово-экономического кризиса в 2008-2009 гг. как «свёртывание рынка», «переход к казарменной экономической системе»?!
Вернёмся к вышеупомянутому интервью Сергея Филатова газете «Известия». Он, развивая тезис о мнимом сопротивлении депутатов «экономическим преобразованиям», начал приводить и другие аргументы, носящие не менее демагогический характер. Так, он заявил, что налоги для экономики высоки, что вынуждает предпринимателей укрывать доходы. А Верховный совет, дескать, не помышляет о пересмотре налоговой системы.
Далее руководитель президентской администрации уделил внимание т.н. «четвёртому варианту» приватизации, отстаиваемой большей частью депутатского корпуса. Напомним, что она предусматривала первостепенное преимущество трудовых коллективов при приватизации государственного имущества. И что дальше? Например, в Москве при Ю.М. Лужкове приватизация прошла именно по соответствующей схеме. Выставляемые на продажу предприятия и организации сферы услуг в большинстве своём были выкуплены их трудовыми коллективами. По аналогичной схеме прошло разгосударствление предприятий и в бывшей ГДР. И давайте их (Юрия Лужкова и властей бывшей ГДР) называть «реакционерами», «консерваторами»?! Впрочем, Анатолий Чубайс ровно за это приклеил бывшему столичному градоначальнику ярлык «врага реформ». Хотя все знают, какая политика в Москве проводилась на самом деле. В том числе про «дела» и доминирование строительных воротил в целом, «Интеко» в частности. И вообще, как в случае с хасбулатовцами, характеристика бывших высокопоставленных московских городских деятелей как «коммунистов», «сторонников плановой социалистической экономики» представляет собой стопроцентную лесть в их адрес.
Кто в реальности ставил вопрос о снижении налогового бремени?
Разумеется, представленные С.А. Филатовым «аргументы» не выдерживают никакой критики. Более того, в ряде случаев имела место откровенная подтасовка фактов. Начнём, пожалуй, с середины. Так, глава администрации президента заявил, что депутаты якобы не думают пересматривать налоговое законодательство, сквозь пальцы смотрят на удушающие экономику высокие налоги. Это стопроцентная неправда! Начать с того, что именно правительство «младореформаторов» создало соответствующую систему (в отношении предприятий топливно-энергетического комплекса предоставлялась куча налоговых преференций, а обрабатывающая промышленность, сельское хозяйство, высокие технологии, малое и среднее предпринимательство оказались под тяжелейшим налоговым прессом). Это первое.
Второе – Верховный совет РФ как раз неоднократно поднимал соответствующую тему. Руководители парламента не раз заявляли, что налоговая политика правительства блокирует развитие производства, ликвидирует мотивационные стимулы. Более того, Верховный совет принимал законопроекты, призванные смягчить налоговое бремя для экономики. Так, в январе 1992 года Верховный совет поручил правительству подготовить проект постановления об отмене НДС на продовольственные товары. Месяц спустя Верховный совет подготовил документ о снижении ставки НДС на ряд товаров первой необходимости. Тезисы о снижении налогового бремени для производства, о стимулировании развития мелкого предпринимательства присутствовали в постановлении VI съезда народных депутатов РФ «О ходе экономической реформы в Российской Федерации» от 11 апреля 1992 года. А в начале 1992 года Верховный совет РФ обнародовал проект постановления о снижении налогов для производителей разных форм собственности, в первую очередь НДС. Однако он был отвергнут гайдаровским кабинетом министров. Аналогичный пункт присутствовал и в таком документе как постановление VII съезда народных депутатов РФ «О ходе экономической реформы» от 5 декабря 1992 года.
Между прочим, участники Форму малого предпринимательства, прошедшего 5 декабря 1992 года, затрагивая тему факторов, ведущих к свёртыванию производства — высоких налогов и невозможности получения кредита по льготной ставке, возлагали вину на происходящее как раз на гайдаровское правительство.
Вот и делайте после этого выводы.
Споры о методах проведения приватизации
Мы многократно приводили аргументы в пользу обновления социализма, а не его ликвидации. Одновременно нами не раз высказывались суждения о бесперспективности в конце XX столетия возврата к буржуазной системе. Мы знаем, что ряд стран сохранили государственную собственность в базовых отраслях экономики, допустив частный бизнес, кооперативные сектора в качестве дополнения, а не альтернативы общенародному хозяйству. Другие, напротив, пошли по пути масштабной приватизации и либерализации экономики. Первые вышли на траекторию устойчивого развития производительных сил, наблюдающегося даже в условиях мировой экономической турбулентности. Вторые же, напротив, оказались на задворках мировой цивилизации.
Ни для кого не секрет, что в нашей стране в начале 1990-х годов верх взяла та политическая группировка, которая рассматривала ставку на преобладание частной собственности в качестве панацеи. Про особенность чубайсовской приватизации, равно как и про её гибельные последствия общеизвестно. Повторяться нет смысла. Отметим лишь, что в условиях начала 1990-х годов снятие любых ограничений на приобретение средств производства, предоставление права приобретать предприятия всем и каждому, да и их продажа в пожарном порядке, непременно привела бы к тому, что собственность оказалась бы в руках либо иностранных компаний, либо мафии. Прихватив производственный объект по искусственно заниженной стоимости, «победители» приватизационных сделок, будучи заинтересованными в стремлении «замести следы» махинаций, перепродавали бы полученное даром «на сторону». Но никоим образом не расширяли бы производственную деятельность на предприятиях. Ну а иностранные фирмы, будучи незаинтересованные в наличии сильного конкурента в виде развитой в экономическом отношении России, свернули бы производственную деятельность на захваченных ими объектах. Ровно всё это и произошло.
Однако и позиция депутатов, выступающих за предоставление преимущественного права представителям трудовых коллективов приобретать предприятия и объекты сферы услуг, носила дискуссионный характер. Несомненно, данная мера могла бы уберечь производственные комплексы от попадания в руки «случайных людей», мгновенно гробивших реальный сектор экономики. По крайней мере, соответствующий вариант взял на вооружение мэр Москвы Ю.М. Лужков. Так, к октябрю 1992 года предприятия бытового обслуживания, общественного питания, магазины не были проданы на коммерческих аукционах. Напротив, согласно данным Москоимущества, к указанному времени 64% предприятий общественного питания, 54% предприятий бытового обслуживания оказались в руках трудовых коллективов.[2]
Да, формально это не укладывается в русло свободной и рваной конкуренции. Но надо же диалектично смотреть на вещи. Важно было сохранить трудовые коллективы, не допустить разгрома производства и сфер услуг. Пусть у руководителей производственных объединений и организаций сферы услуг тоже было рыльце в пушку, но они хоть какими-то производственными и управленческими навыками обладали. Как мы отметили выше, попади они в руки «сторонних инвесторов» (повторим, что таковыми по большей части тогда были обычные мафиозные группировки, махинаторы в виде различных чековых инвестиционных фондов, либо иностранцы), то рабочим местам, производству, сфере обслуживания мгновенно был бы подписан смертный приговор. А это никому не нужно. Абсолютно никому! Примечательно, что даже часть представителей бизнес-структур сочла методы, используемые Юрием Лужковым (и отстаиваемые Верховным советом в 1993 году), наиболее оптимальными. И утверждали это те, кто никоим образом не был связан с трудовыми коллективами выставляемых в Москве на продажу объектов сферы обслуживания и предприятий. Так, заместитель директора департамента инвестиционных продаж NAL Becar Сергей Чагин, комментируя ставку на коллективы отелей при приватизации гостиничных объектов, заявил следующее: «…это может быть интересно тем компаниям/бизнесменам, которые уже владеют частью этих объектов. Сторонним инвесторам эти отели также могут быть интересны, но больше в спекулятивном варианте – для дальнейшей перепродаже по более высокой цене…».[3]
Между прочим, в Москве в 1990-ые годы, в отличие от страны в целом, экономическая ситуация была совершенно иной. Так, индекс производства промышленной продукции, в процентах к предыдущему году, в 1992 году составил 77%, в 1997 году – 99%, в 1998 году – 102%, в 1999 году – 114%. Что и требовалось доказать!
Тоже самое, как мы отметили выше, предлагали и народные депутаты.
Обе стороны были за возврат к капитализму
Но вернёмся к дискуссиям о выборе методов приватизации. Выше мы отметили, что в глобальном плане это тупиковый путь, независимо от способов её реализации. Несомненно, метод, используемые гайдарами, чубайсами и иже с ними означал немедленную гибель. А то, что отстаивали хасбулатовцы (и что было реализовано в Москве Ю.М. Лужковым) означало пусть не мгновенную кончину, но постепенное нарастание тяжёлой болезни, которая пусть в отдалённой, но перспективе привела бы к концу. Да, в российской столице не произошло одномоментного социально-экономического коллапса, как в России в целом. Но ведь не секрет, что на протяжении последних тридцати лет много столичных промышленных предприятий кануло в лету. А количество финансовых структур, организаций сферы обслуживания растёт в геометрической прогрессии. И это не случайно – ведь современное производство (плюс в условиях нашей страны) требует громадных затрат. А инвесторам невыгодно делать большие капиталовложения. Их интересуют проекты, приносящие им краткосрочную прибыль. К последним относятся финансовые операции, гостиничный бизнес, ресторанный комплекс. Но не реальный сектор экономики.
Словом, нет смысла делать выбор между плохим и очень плохим, между мгновенной и растянутой деиндустриализацией, между быстрой и мягкой приватизацией. Поэтому ни ельцинско-гайдаровская команда, ни хасбулатовцы не предлагали прогрессивный путь развития.
Михаил Чистый
[1] Россияне должны понять, что твёрдая власть – это не 37-й год// Известия, № 45 (23900), 11 марта 1993 г.
[2] Мониторинг приватизации// КоммерсантЪ, № 18, от 26 октября 1992 года
[3] https://www.arendator.ru/articles/64085-privatizaciya_po_luzhkovu/
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
